Стезя - Н. Денисов

Каракас

Русским друзьям в Венесуэле

Каждый раз, когда вьюга в полуночный час,Черт-те как, завывает и вьет,Вспоминаю Каракас, огней перепляс,Над Авилой луны огрузневший баркас,Что по теплому небу плывет.

Не избыть эту негу тропических струй,Банный дух перламутровой тьмы,И мулатку, воздушный ее поцелуй,Что мгновенной красой опалив, – не балуй!Растворилась под сенью хурмы.

Бледнолицый пришелец из северных стран,Я был втянут в канкан вихревой.Лишь под утро Каракас стихал, как фонтан,Замирал, как залегший на дно ураган,К колумбийским горам – головой.

Но подобьем горилл, уцепившись в рули,В громыхающий адский металл,Мотоцикловым вихрем растаяв вдали,По тревоге, почти не касаясь земли,Полицейский наряд пролетал...

По тревоге иду я во вьюжную ночь:Как в пампасах, кромешная глушь!Понимаю, чужой мне стране не помочь,Дай-то бог, чтоб родная не бросила: прочь!Столько русских рассеяно душ!

Но вдали от берез, возвышающих столь,Приласкал их тропический зной,Темперамент испанский и русская боль,И, наверно, не худшая жизни юдоль –Карнавальный Каракас ночной!

Я люблю этот город холмов и долин,Банный дух перламутровой тьмы,Первобытную горечь карибских маслин,Барабанную удаль и звон мандолинПод роскошною сенью хурмы.

Констатирую

Еще при силе. Но устал.И констатирую устало:Теперь бездарность правит балТам, где блистала наша слава.

И мощь ее и красота,Сияя гордо и завидно,Была в открытности чиста,Но пред коварством беззащитна.

О слава русская! О нейКартавят ныне злые мифы.И там, где щелкал соловей,Жируют вороны и грифы.

Я не сковал от них брони.И, дай-то Бог, не обмануться:В трактирном пиршестве ониСвоим же ядом захлебнутся.

Все так и будет! Тяжко лишьСаднят предательские раны.Эй, кто над ухом дышит? Кыш!Я жив, закрой свой клюв поганый

1 января 1996 года

В фазах Лун – нестабильный и грозный,Начинается год високосный.Ходит Каин и ставит печать:Начинают морозы крепчать!Телевизор осип от испуга:Нам не выйти из адского круга,Если красные к власти придут!Что же? Камень на шею и – в пруд?Что же, что же? О Господи, что же?В кадре женщина с бархатной кожей:Попка круглая, плечи и грудь!Суть ясна. Чуть прикрытая суть.Високосного года начало.Тихий ужас шипит из бокала.Где-то взрыв прогремел тяжело:Самолет иль объект НЛО?Что-то будет! Закроют границы?В одночасье ль Чечня испарится?Или башне Пизанской упасть?Или вновь перекрасится власть?Отмечается важность момента:Новый колер в речах президента!Все Гайдары навытяжку в ряд,Все шахраи на стреме стоят.Високосного года начало,Блудный час сатанинского бала.Утром глянешь в окошко, а в нем –Два Чубайса стоят с кистенем.

Косынка

Серый автовокзал,Злые тети и дяди,Ожидания залС Ильичом на фасаде.

Бодрый лозунг парилНад стеной заскорузлой.Кто дремал, кто курил,А кто семечки лузгал.

Кто-то к кассе пролезСквозь мешки и корзины,Словно пушку, протезОбнажив из штанины.

Взвыло радио. В немБудто жарили сало:Это беглым огнемКасса справку давала.

Но, как главная суть,Встряла в память картина:Я от пуза на «рупь»Пил в ларьке «Буратино».

Как сверлил светофорКрасным оком трехтонку,Как мой вспыхнувший взорЗаприметил девчонку.

Очень ладный берет,Очень в меру – помада.И таинственный светВ глубине ее взгляда.

Ей, как мне огольцу,Лет пятнадцать и было.Ей косынка к лицуОчень уж подходила.

А на мне – кирзачиПахли ваксою крепко.И вконец – хоть кричи!Позамызгана кепка...

Репродуктор кричал,Шла посадка на «ПАЗы».Больше я не встречалТой девчонки ни разу.

Над кромешной бедой,Над мальчишеской, чудной,Просияла звездойВ нашей местности скудной

Вскоре сам я пропалВ дальних весях и странах.Возвращаясь, блисталПри тугих чемоданах.

После стольких потерьИ знобящего быта –На том месте теперьВсе асфальтом покрыто.

ПОЭМЫ

Деревня

Вот и я покинул эти хаты:Санный путь с гружеными возами,Лампы свет ночной подслеповатыйИ божницы угол с образами.Синь озер, поземку в поле мглистом,На ботве осенней зябкий иней.И в простенке – карточку танкиста:На броне в поверженном Берлине.Под окном совсем иссохший тополь,И подсолнух солнечный в соседстве,И зеленый коврик канотопа,У ворот, где мир открылся в детстве,И теперь, как будто бы о чуде,Сам себе в усладу, в наказанье,Расскажу, пусть знают добры люди,О деревне той – повествованье.О деревне милой, о деревне,Где в ночи гармони веселятся.Знаю сам, что есть обычай древний –К очагу родному возвращаться.

Каждый год по птичьему отлету,На призывы осени рябинной,Оставляю город и работуИ спешу на окрик журавлиный.И когда последние зарницыДогорят, дордеют от озноба,Зябкий клин неубранной пшеницыВдруг напомнит беды хлебороба.Там, в полях, накрытых рыжей шальюМне расскажет лес под крик грачиныйКак грустит при всех своих медаляхНа ветру продрогшая осина.А потом пойдет кружиться вьюга,Просвистит-просвищет на равнины.Может, выйдет юности подругаНа свиданье к нашему овину?!Мы пойдем осеннею порошей,Обнявшись, кому какое дело!Если зорька в небе закипела,Обещает встреча быть хорошей!

Позади околица осталасьИ дома во мраке, как в тумане.Здесь трава росою умывалась,А теперь промчали чьи-то сани.Круг луны и праздничный и юный,Горизонт таинственный и строгий.А вот там мы в радостном июнеОт грозы скрывались в теплом стоге.А вдали скрипят, как ведьмы в сказке,На ветру старинные качели.Там старушки радовались Пасхе,Голосами ангельскими пели.Спит деревня. Ветер ладит вожжи,Лишь едва доносится до слуха,Как луна плывет по бездорожьюИ скрипит уключинами глухо.

Я смахну с узорчатого ставняСнег пушистый веткою березы.И опять, повеяв давним-давним.Он рассыплет искорки мороза.И в окошках наших деревенскихПодтвердят мне утренние блики,Что люблю деревни лад вселенский,Терема снегов ее великих.Этот звон подойников веселый,Этот крик петуший в раннем часе.Через все леса ее и долыОн на сердце падает и плачет...Спит деревня. Вьюга мимо, мимо,Но порой до слуха донесется –Этой жизни сон неповторимый,Эта явь, что плачет и смеется.Этих весен сказочная милость,Этих зим таинственная небыль...Детство, детство, где ты закружилосьЗолотистым жаворонком в небе?!

Юношеская баллада

Засеверило,В клубе – ни души.У гармонистовУбыло работы.И осень призываетПтиц к отлету.«К отлету!» –Расшумелись камыши.А мне куда?Я девушку люблю!По мне сейчасИ ветер не поможетУмчаться в город к нейИ растревожить,В окошко влезть:«Не бойся, застеклю!»Невмоготу!Скорей бы ночь прошла...И вот заря замедленно,С испугомПриподнялась,Расцветив лемех плугаУ кузницы.И бьет в колокола!

Над кузницею нашейДым и гром. А у ворот,Видать, в тоске колеснойЗнакомый «Иж»Бодает воздух лбомЗастоянный.Да разве ж это воздух!И друг-кузнец,Чумазый до бровей,Как бог огня,Стоит у наковальни.И лошадь,Тех буденновских кровей,На общем фонеСмотрится печально.А было время –И промчать не грех,И седоки держалисьМолодцами.А было время –Да на свадьбу – эх! –Летала с пристяжными,С бубенцами,Лишь пыль столбом.Эй, кучер, придержи,На поворотахЭти шутки плохи!..Теперь в почете«Явы» да «Ижи»,Гей, вороные,Атомной эпохи!

«Оседлаю яГорячего коня!» –И от рокотаОтпрянули ворота.И разбойноРаскричалась ребятня,И разладиласьСерьезная работа.И, присвистнув,Рыболовы на прудуТак и ахнули,Запутывая лески,Даже яблокиПопадали в саду,И раздвинулисьНа окнах занавески.Мотоцикл,Ты неси меня,Неси!Ты к любимойДовези без разговора.Тракты новыеЗмеятся по Руси.Удаль стараяСдружилась и с мотором.

У перекресткаСбрасываю газ.Где светофорНад улицей гремучей,Недоглядишь,Набычит красный глаз,Он, как и я.Бессонницей измучен.О город, город,Скопище машин!Я, как водитель,Мучаюсь и трушу,Но, как влюбленный,Солнечную душуНесу к тебе,Таинственный Ишим.Она, душа,Уж тем и хороша,Что всякий разИспытывает муку,Когда к тебе любимая,Спеша,Навстречу тянетЛасковую руку.

– Ты любишь, да?Ты любишь, повтори!Ты не забудешьНашего Ишима?Ты не забудешь?Нет, не говори,Не надо слов,Не надо клятв, любимый...Прощаемся.А «Иж» дрожит: скорей!Совсем остыл,Подай ему бензина.Созревшие лимоныФонарейПогасли,Будто спряталисьВ корзины.Но не спеши,Влюбленная душа,Пусть выхлопныеВоздвигают гулко,Откуда знать им:Домик в переулкеУж не будить мне большеНи шиша!Откуда знать,Что иначе судьбаРассудит все,Суровей и колючей, –Прикажет мнеОкопы рыть на случай,И я забуду,Как растил хлеба.Но я примуИ это ремесло,И бравый видВ морском пехотном взводе.Придет письмоПри сумрачной погоде:«Устала ждать,Прости меня, светло...»

Мне грустно все ж:Восторга в сердце нет.Да ведь такие годыПролетели!Слова любви в грудиЗабронзовели,А как будил ихВ юности рассвет!Теперь все режеПишутся стихи,И я спокойнейВ пору листопада,Хотя горланят так жеНа оградахВ жар-птичьем опереньеПетухи.Стал осторожнейК радости народ.Не часто ходятПо воду молодки:У всякого двора –ВодопроводТорчит, как перископПодводной лодки.Лишь невзначайВстревожится душа,Когда увижу вдруг:По перекресткуМой старый другТолкает водовозкуНа легких шинахБывшего «Ижа».На кочках флягиМечутся, звеня.Я вспомню годы,Что отгрохотали,Когда мы лучшихДевушек катали,И трактор ждалУ пахоты меня.Но не припомнитьБольше ремесло,Что так неловкоБросил, уезжая,И не собралХоть части урожая,Где сеял сам.Прости меня, село!

Тимофеи Корушин