Стезя - Н. Денисов

Снега Самотлора

Гонит «Татра», снега утюжа,Вьюга поет – на белый свет.Для тарана заходит стужаИ откатывается в кювет.Я душой принимаю гонку,Я глазами в дорогу врос.Гулко вздрагивает бетонка,Вырываясь из-под колес.Глушь таежная, снеговая,Ветры в спину,грозя,свистят.И воронки болот зияют,Будто нас поглотить хотят.На пути в знаменитый город,Пробивая порядки вьюг, мы летимцелиной,которойНикогда не пройдется плуг.Все, чем раньше душа дивилась,Все, чем жил я до этих пор,Безоглядно соединилось,Словно в выдохе –САМОТЛОР!

Панорама Самотлора –Снег хрустящий, как слюда,Да болота, на которых –Чахлых елочек гряда.Был приют нечистой силеВозле всякого куста.Даже ханты обходилиЭти хмурые места.Сколько их в урмане дикомМест с испуганным зверьем!Мест с морошкой и брусникой,И заброшенным жильем!И повсюду – в жуткий холод,В беспощадный летний зной,Побывал наш брат-геолог,Комаров кормил собой.И вошли во славу сразу.Не забудет их Тюмень:День березовского газа,И шаимской нефти день!День разведчиков, открывшихУсть-Балык и Уренгой.Дни товарищей погибшихПод таежною звездой...Панорама Самотлора –Свист поземок ножевых,Те же топи, на которых –Ожерелье буровых.И окрест –Над всем простором!Гиблой ржавчиной болот,Трубы,факелы,опорыПодтверждают: нефть идет!

Сидит девчоночка и плачетОдна в простуженном балке.От фар машинных «зайчик» скачетПо изморози в уголке.Согреть бы чай, наладить ужин,Огонь в печи давно истлел.На стенке плащ, забытый мужем,И тот от изморози бел.Стучат о крышу ветви сосен,Там месяц сумрачный висит.И чей-то голос: «Бросил! Бросил!»,Как на ветру белье, скрипит.В окне полуночно и тихоУснули белые дома. Высокая,Как журавлиха,Стоит сибирская зима.

Нет, я не знал ее печали,Ее лицо, ее глаза...А с ним мы «Татру» выручали,Под скаты шубы побросав.И вот сидим, и душу греемВ дому – на пятом этаже.И валенки на батарееПочти оттаяли уже.И шубы сохнут постепенноВ тепле – квартирном – у двериИ фотокарточки на стенах...Он подает одну:– Смотри!Он подает одну. Известно, –С улыбкой, радость не тая.– Такой не снилось и... Невеста?– Жена, – вздохнул он, – Не моя!..Двойные рамы ветер гложет,Простыли стекла изнутри.– Татьяной звать...– А муж-то, все же...– Удрал он, Черт его дери.

На морозе белой масти,Озверев,в снегу,в пылиЭкскаватор рвет на частиГлыбы стылые земли.Из песчаного карьера,Из ковша – наискосок –Он плывет – тяжелый, серый,В кузова машин песок.И на гулком перегоне,Возле кромочки болот,Вся она, как на ладони,Технология работ...По кабине хлещут ветки,Зотов трудится молчком.Он на «газ», как на гашетку,Давит правым сапогом.И бегут кусты и кочкиЧудом из-под колеса.Перед узеньким мосточкомЗавизжали тормоза.Но Володя – парень ловкий,«Газанул», –– Не унывай! Стоп!Приехали. Лежневка...– Ближе к трактору давай! –– Тракторист – он знает дело:Пишет в воздухе рука.Шапка сбита на бок смело.Только шубка коротка.Только челка как-то странноНа крутую бровь сползла.– Как зовут тебя?– Татьяна... –И к Володе подошла.И пошли кружиться хлопья, –Вьюга пляску завела,А Володя дверкой хлопнул,Улыбнулся:– Не ждала?И студил нам ветер лица,Снег уметывал в снега...Дай им сил –К любви пробитьсяЧерез топи и снега!

Как-то в полдень в балочке старомОбогреться пришлось в гостях.Руки тер инженер Макаров,Говорил мне:– Мороз? Пустяк!И серьезно, уже без позы,Признавался мне от души:– Комары пострашней мороза.Снег уходит,острят ножи!Будто платит им кто отменноЗа разбойничий этот пыл... –Закурили. И штык антенны –Над «Спидолой» в дыму поплыл.Снова ветер скулил голодный.Думы всякие навевал.Огонек – полевой, походнойБойкой рации задремал.Да белели в окне булиты,Факел пламя метал в простор...С оператором знаменитымВсе не клеится разговор.Он дымит себе сигаретой,Независимый сделав вид:– Есть приятель у нас...Да где ты?Покажи-ка себя, джигит!Да смелей! – Подмигнул Макаров.А балок посреди тайгиСодрогался в морозных, ярых,Леденящих когтях пурги.И, наверное, для потехиКто-то вспомнил тут, как на грех:Выдает зима на орехиЗдесь южанину больше всех!Он и сам не дает ей спуску.До ушей натянув пальто,Костерит Сибирь не по-русски, –Все равно не поймет никто!Посмеялись,и вновь серьезны,Осень вспомнили и весну...– Можно, парни, терпеть морозы,Если это – за всю страну!

В синеву СамотлораВзнесенная грубо,Буровая железныйОтмерила взгляд,Опуская в планетуБурильные трубы, –В нефтяные глубины,Как здесь говорят.Буровая урчалаШипела, Гремела.И канаты, как вены,Вздувались на ней.Я впервые глядел на нее,Оробелый,Наблюдая в сторонкеРаботу парней.Мне бы тоже зеленую робу –От ветраДа собачью ушанку.Пусть стужа прижмет,Я б узнал, как в темнице –Три тысячи метров,Черноокая нефтьВызволения ждет.Мне б стоять на высоком помостеУ края,Рядом с первым бурильщиком,Что за дела!Нас хвалил за сноровку быМастер КитаевНа рабочем собранье,Где б Таня была...Остывали багряноВечерние краски.Не принес тишиныСамотлорский закат.И темнели помбуровЗащитные каски, –Боевые, суровыеКаски солдат, мне казалось:И сумерки нефтью набухли,И не туча над вышкой –Фонтан нефтяной.Слово мужествоПишетсяС маленькой буквы,Я его учредил бы писатьС прописной.

Я по тайге мотался снова,Об этом память дорога,Но не обидел черствым словомЯ самотлорские снега.Бывал на тех тропах лосиных,Где словно в вечных гаражах,Стальные пленники трясины –В болотах тракторы лежат...Опять в пути. Блокнот в кармане.Водитель хмур: метель с утра...А где мои – Володя, Таня?Какие им в лицо ветра?Они, должны быть, вместе где-то,Да я и сам считал давно,Что в загсе местного СоветаУ них со свадьбой решено.Эх, тары-бары, разговоры!..И вдруг, как есть, на всех парахНавстречу – прямо к СамотлоруТри «Волги» – в лентах и шарах.И посветлели наши взгляды:На них – на черных, вороных.Они несли – три свадьбы крядуСквозь ожерелье буровых.И так весенне сердце билосьНа той бетонке кольцевой.А свадьбы шли, метель стелиласьВо след им белою фатой.

В апрельский день,у общежитий,На «пятачке», вблизи болот.Ударил вдруг в ладони митинг,Таежный вздрогнул небосвод.Наполнил яростью весеннейМоих ровесников дела. –Сегодня трассою к ТюмениНефтьсамотлорскаяпошла!И улыбалась поминутноБратва с «четвертой дожимной»,И Зотов – в ватнике мазутном,И Таня – в шапке меховой.Давно остались за снегамиИ та печаль, и то жилье.Давно горячими рукамиСогрел он рученьки ее...Опять к лежневкам шли машины,И говорил их грузный вой,Как труден путь к земным глубинам,Как будто он – к душе живой.

Каких ветров еще хлебнутьВ широтах северных придется?И где еще он оборвется,К людским сердцам начатый путь?Еще шагать не мало днейЕще раскроется не скороПред взором Родины моейВся панорама Самотлора!Где взята с боя – даль и близь,Где слабых нет,Где все герои.Где все республики сошлисьПод наше небо молодое.

Высокие широты