Полихромный ноктюрн - Ислав Доре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Насмотревшись на картины с изуродованными лицами и на отметины, что были оставлены чудовищем из лесов тонконогого воображения, вермунд Андер Микгриб выдавил из себя:
— Бургомистр, мы пришли сюда на экскурсию? Или же вы покажете хоть какие-то доказательства причастности Министерства к преступлениям, о которых вы говорили? А то сейчас мы видим только бардак, устроенный вороньими подражателями.
— Сказал это так, словно выдавил из себя, — подметил Рэмтор. — Но ладно. Да, я покажу кое-что. Мы как раз направляемся туда. Будьте готовы. Разум обязательно попытается сыграть с вами злую шутку
Идущие на поиск знания спускались всё ниже и ниже. Сами того не понимая, погрузились в подземном лабиринте из коридоров. Ходы заполняла гнетущая тишина. Кроме звуков их шагов, можно услышать тихий, едва различимый, шёпот сквозняка. «Стая» прислушивалась, напоминала преследующих свою добычу волков. Все остановились возле одной необъяснимо странной двери. Казалось, это была самая дальняя дверь не только в темнокаменных подвалах, но и во всём городе. Смотря на неё, складывается впечатление, что её просто не должно здесь быть; явно лишняя.
Жужжание тошнотворного зловония отговаривало любого от открытия двери. Многоформные голоса ужасного знания устремлялись прямиком в бьющиеся сердца, которые отвечали им быстрыми ритмами. Смятение заковало их в свои рыжие кандалы. Рэмтор сжал ручку двери, с усилием потянул на себя — хранилище тайного медленно открывалось. Вермунды сразу прикрыли свои носы из-за дыхания гибели, что выползало из зазоров, однорукость не помешала им достать ручные фонари. Более того, сумели зажечь факелы.
Свет неуверенно расползается, тем самым оттесняет мрак. Он больше не хозяин в своей обители на секретном этаже. Пережив ряд мгновений, истинное предназначение скрытого подвала явило себя. Подземная галерея хранила в себе безобразные работы, от их вида кровожадность и жестокость убегали прочь побитым щенком. Там разрушали не только тело, но и достоинство.
— Вот какая правда скрывалась под благородством, — с ненавистью произнёс Рэмтор. — Внимательно смотрите и всматривайтесь в каждого замученного человека. Ваши глаза не обманывают вас. Это сделал тот, кого называли защитником Оренктона. Такой защиты и врагу не пожелаешь. — щёлкнув челюстью, смотрел на всё знающими глазами, видел нечто подобное или же был предупреждён о том, чего следует ожидать.
Власть и богатства использовали для защиты горожан от трудностей, невзгод, но теперь эта красивая бархатная вуаль соскользнула на пол — раскрыла свою червивую суть. Прозрение проверяло на прочность выдержку каждого исполнителя Оренктонской гвардии. Стожильные заматеревшие в боях мужчины безмолвно пытаются отыскать крупицы реального в потоке открывшегося им безобразия, с лёгкой испариной вглядывались в невероятную действительность. Символы и аллегории захватили их сознание — не позволили милосердно упасть в объятия постыдного для них обморока. По некоторым признакам, изуродованные тела тех, кто когда-то ходил по улицам города острых шпилей, приняли недобровольное участие в подготовке извращённого аперитива.
Рэмтор подошёл к покойнику в обгоревшем плаще. Это был ГОПМ, наблюдатель из Серекарда сделал последний вздох в глубинах катакомб у самого основания костра безумия семьи Ванригтен. Топор впился в его череп; как древний клинок в камень испытания. Рэмтор вытащил инструмент со сколами на лезвии, а после бегло осмотрел лицо мертвеца. Оно сохранило выражение невыносимой ненависти к своему врагу или же к нечто иному. Пустые глазницы жадно поглощали попадающий в них свет, а рука сжимала белый цветок, каких ранее никто и никогда не видел. Рассмотреть ближе не получилось, потому что цветок мгновенно засох — рассыпался от попытки прикоснуться к нему.
Шестипалый, стараясь не замечать ползущие по его предплечью необычные ощущение, повернулся к остальным потрясённо прозревшим. Ему стало понятно: к ним из мрака подбирается чувство ответственности. Вина медленно завязывала удавку, чтобы использовать её по прямому назначению, не позволив упасть в избавляющий от мук люк.
— Мы пришли сюда не для того, чтобы пристыдить вас. А для того, чтобы найти доказательства преступлений Министерства, — щёлкнув челюстью, сказал вчерашний узник. — Семья Ванригтен хранила верность Государю, была верным союзником. А потом вдруг стала ярым сторонником Садоника. Выполняла все его так называемые рекомендации. Ну, это вы и без меня отлично знаете. Теперь вспомним бойню в Фавилле и подведём к словам Министра о том, как лучшие помогают ему удерживать верное направление жизни в Вентраль. Только вот, — щёлкнув ещё раз, — ставка на лучших… оказывается на деле ставкой на худших, на извращённых. И поверьте, «Ромашковые» благородные не исключение. Подобных ещё много. Думаю, слов достаточно. Все необходимое для изгнания сомнений прямо перед вами. Я верю, вы примете правильное решение.
— Нужно отправить послов к Графу для обсуждения пунктов торгового соглашения. Чем быстрее, тем лучше, — заявил Хидунг, стараясь не позволить волнению и ярости исказить своё лицо.
— Полностью поддерживаю! — выкрикнул другой. — Предложением такого союзника нельзя пренебрегать. Тем более… его предложение довольно щедрое. К тому же, он не предаст нас. С ним нельзя договориться через обещание власти и богатств. Он точно не предаст.
— Согласен, вероятность ловушки исключается сама собой, — подчеркнул Рэмтор. — Ведь все мы слышали историю про напыщенных вельмож, которые пытались купить его верность. Тогда непростительно жестокая тяга к справедливости и высокородная честь Графа заставили тех поплатиться за свои ошибочные представления о нём. Вот же они надулись как жабы, когда увидели его в роли палача с колом на плече.
— Если незамедлительно собрать послов и подготовить бумаги, они отправятся уже через день. Я распоряжусь, чтобы их снабдили всем необходимым. Путь предстоит не близкий. Количество охраны изменять не будем во избежание возникновения подозрений. Болтуны есть на всех дорогах.
— Да, поспеши, — проговорил Шестипалый. — Теперь что касается Барона города Инговани. Необходимо поднатаскать солдат и отправить их ему на помощь. А наши лекари и травинки пусть займутся приготовлением мази от ожогов. Её понадобиться много.
— Мы займемся переобучением. Так сможем подготовить наших солдат к бою против столичных «свечек». Никогда не нравились эти огненные маньяки. Ещё предлагаю восстановить заброшенные крепости на границах наших земель. Таким образом… возьмём под контроль большие дороги.
— Одобряю, — уверено произнёс Рэмтор, а после щёлкнул челюстью. — Ещё нужно запретить министерское золото. Организуем… минимум один пункт, в котором все смогут обменять микаты на векаты. Мы должны обрезать эти связующие нити. Ибо пользоваться золотом врага — значит признать его власть. А это, скажу я вам, сомнительное удовольствие. Когда откроем такой пункт, то начнём возводить укрепления внутри
