Моя жена – ведьма - Андрей Белянин

– Он – не поэт!

– Нет… но… какого черта?! – наконец-то обиделся я. – Да кто вам право дал клеймить позором отсутствия таланта человека, способного владеть стихом и прозой равно легко? Вот так ярлык навесить и титул рифмоплета дать не сложно. Я – не поэт?! Шесть книг! Ей-богу, шесть сборников стихов… И мне не стыдно ни за одно! Да, чтобы знали!

Одноглазый бог древних викингов оторопело замер, то ли решив все-таки меня покарать, то ли надумав таки сначала выслушать. Пользуясь его промедлением, я перешел в поэтическое наступление:

– Вы тут орали на меня безмерно… Вы дочь ни за что ни про что оскорбили! Она не лжет! Она чиста, как ангел! Как снег в горах, как поцелуй ребенка, как пенный след, что издревле выводит корма драккара. Что вы тут шумели? Поэзии возвышенная Муза имеет сотни сладостных отличий. Хотите, чтоб я говорил стихами?! Верлибр иль белый вам угоден? Могу сложить частушку или басню, гекзаметром утешить или ямбом, а то и спеть классическую хайку на нужное количество слогов. Я – не поэт?! Да я таких поэтов… ну вроде вас, примите извинения, буквально гнал взашей, как графоманов!

Молчание повисло в зале, словно грозовая туча. Один после моей отповеди просто бухнулся на трон, да так и сидел с раскрытым ртом. Викинги вытянули шеи, внимая моей вольной болтовне, словно последнему божественному откровению. Фрейя высунулась и, поднявшись на цыпочки, при всех чмокнула меня в щеку. Я оправдал ее надежды. Прошло довольно много времени, пока Один не принял какое-то компромиссное решение. Он взмахнул правой рукой, и павшие герои растворились в воздухе. Вместе с ними исчезли столы, все убранство, официантки-валькирии, остались лишь мы трое, с глазу на глаз.

– Сядь, поэт. Я буду говорить с тобой.

– Как нормальные люди? Или снова устроим поэтический турнир?

– Отставим мед поэзии… Просто поговорим. Фрейя, твой гость голоден. Принеси все, что нужно, мы подождем тебя здесь.

Когда девушка умчалась на кухню, ее гневливый папа жестом указал мне на небольшую скамеечку рядом с его троном.

– Ты начал рассказывать о цели своего визита. Повтори еще раз.

– Хорошо, – сразу согласился я. Одина называли еще и богом мудрости, возможно, он сумеет мне помочь. – Я говорил вам, что у меня пропала жена.

– Возьми другую.

– Я люблю эту.

– Тогда догони и верни. Если виновна – убей, если нет – тогда убей того, кто ее похитил, – резонно предложил бог.

– Ну… все не совсем так. Наташа сбежала от преследований одного типа. Он – оборотень, а я просто был в отъезде и не успел ей помочь. Есть основания полагать, что она скрывается где-то здесь, в Валгалле, и он отправился за нею. Я хочу найти ее первым.

– В чем же сложность? Деревни викингов не прячут своих дочерей. Сколько бы ни было женщин в северных землях, мы легко можем пересчитать всех и найти беглянку.

– Это не так просто. Наташа… как бы поделикатнее выразиться, она… в общем, моя жена – ведьма! Она способна принимать облик волчицы и вполне может скрываться где-нибудь в стае.

– Волчица?! Вот это да! – поражение вытаращил свой единственный глаз заинтригованный Один. – Ну и угораздило тебя, Сигурд…

– Любовь – зла, – философски вздохнул я. – Так вы мне поможете?

– Попробую, но… Волки – странный народ. Ты ведь слышал о нашей войне с великанами? Рагнарек не так далеко, как может показаться. Сейчас каждый старается принять решение выступить на чьей-то стороне, и волки разделились. Половина на стороне Фенрира, другие служат нам. Кто знает, где окажется твоя жена?

– Пожалуй… Наташа всегда отличалась редкой непредсказуемостью.

В зал вошла Фрейя с нагруженным подносом. Наконец-то я смог спокойно поесть. В процессе обеда Один вовсю допытывался у меня о том, где я учился основам стихосложения. Мужик действительно был на этом помешан, как известно, поэзия – определенный род психического заболевания. В промежутках между чавканьем я как можно деликатнее попытался объяснить богу, что его стихи безнадежно устарели. Скандинавские героические песни в их традиционном исполнении представляли собой безыскусное нагромождение имен, прозвищ и титулов, сдобренное хвастливым описанием весьма посредственных подвигов. То оленя убили, то кабана завалили, великана обманули, карлика побили вшестером, слишком юркий попался… Скукотень страшная! И самое паршивое то, что это всех по уши устраивало. Скальды, барды и прочая бродячая эстрада гнала длиннющие опусы, вызывая бурный восторг у публики. Все события были на слуху, а что же милей сердцу викинга, как не услышать имя своего предка в заунывной балладе, название его корабля, описание оружия и преувеличенную до небес силу, доблесть, мужество вкупе с еще более сильными врагами, павшими меж тем в необозримом количестве…

– Так значит, моя поэзия…

– Да, уважаемый Один, не первой свежести. Увы, но искусство вечно находится в движении. Для создания стихов в вашем стиле достаточно читать совершенно прозаический текст в определенном ритме, соблюдать мелодию, размер и стараться произносить слова напевно.

– Святая плоть Имира, Конец Света действительно близится! – Одноглазый небожитель еще отхлебнул меда из ковшика и горестно повесил голову. – Значит, о мой гость из нового времени, в будущем все изменится. Я не хочу спрашивать о том, верят ли в нас? Достаточно того, что о нас знают. Пусть даже единицы вроде тебя, но и это уже вселяет надежду. Если мы проиграем Рагнарек, то не напрасно – потомки нас не забудут.

– Честно говоря, я не очень хорошо помню, чем там заканчивается Конец Света. Кто-то, конечно, погиб, но в целом жизнь на земле не прекратилась. Что же касается современной поэзии… Я охотно почитаю вам стихи многих известных поэтов, а если не надоем, то и свои собственные. Но должен честно предупредить – когда я пробовал их декламировать в других мирах – дело кончалось катастрофой. Мои стихи срабатывали как магическое заклинание с совершенно непредсказуемым результатом.

– Ого! Да ты еще и ворлок?! – расхохотался бог. – А ну, покажи свое умение.

– Это… я же пытаюсь вам объяснить, что последствия могут быть…

– Не пугай меня, Сигурд! Ты что же, не знаешь, чего просишь своим волшебством и какой результат получишь после чтения колдовских слов в новомодной рифме?

– В том-то и дело – что не знаю! Если бы я писал в классической манере: «Вот моя деревня, вот мой дом родной, вот качусь я в санках по горе крутой…», тогда все было бы гораздо проще. Сплошная конкретика, все всем понятно. У меня же пишутся ассоциативные, образные вещи, с использованием аллитераций, звукописи, ломки ритма… Это очень обогащает текст, хотя и в определенной мере затрудняет его восприятие. Я доступно излагаю?