Ловчие удачи - Вячеслав Седов

И вот это жуткое оружие оказалось в руках того, с чьей жизнью он забавлялся, как и с игрушкой. Что ж, Шрам жаждал когда-нибудь узреть в лице сына Аира А'Ксеарна достойного противника и сразиться, не собираясь упускать случая на реванш с потомком Xenos. Ведь они лишили его всего: власти, денег и большей части могущества. И в тот самый момент, когда все это было так близко, особенно после убийства архимагистр ордена Стихии Воды. Тогда ему стоило лишь протянуть руку….

С недавних пор за Шрамом охотились ларонийские агенты и не только они, поэтому чернокнижник рассудил, что перед ним вряд ли был тот самый потомок Xenos.

— Что же ты молчишь? Отвечай! — Шрам больше не собирался отступать, а тем более уезжать из города в канун появления Странствующей Башни, как пришлось сделать в прошлый раз, когда выяснилось, что Феникс тоже ищет встречи с Хроносом.

— Я — всполох клинка, что препроводит тебя в Бездну!  — раздался неожиданный ответ.

— Ранкен!? — вырвавшееся из уст Шрама имя «Диких Мечей», коим их величали на островах, встретил едкий смешок.

Убийца бросился в атаку. Устремившееся навстречу ему заклинание прорвало пустоту и унеслось в темень переулков, с треском разбившись о каменный угол дома.

У Шрама от удивления округлились глаза. Перед ним снова была пустынная улица, хотя, какое-то мгновение назад, на него не просто бежал, а буквально летел кто-то в черном, выхватив странный по форме клинок. В памяти чернокнижника возникло лицо Кеарха, напомнив о любопытной ране гостя из швигебургской гильдии воров. Она была оставлена без сомнения проклятым клинком. Стало быть, Vlos'Velv! Так вот где судьба заключила свое предостережение, которое он с успехом проворонил, слишком впечатленный появлением грима!

Убийца неожиданно обрушился откуда-то сверху, словно совершил до этого гигантский прыжок, уходя от первого заклинания. Шрам успел поднять руки и пробормотать формулу — защитный купол встал между ним и ранкеном. Однако тот явно ожидал нечто в таком духе и, резко выкрикнув подряд несколько слов на наречии острова Палец Демона, прямо в воздухе пустил в ход темноэльфийский клинок, безошибочно определив смещенный центр плетения заклятия. Чернокнижник скрытно направлял туда стабильный поток из своих рук. Но как противник угадал направление?!

Старик вскричал от ожога, пронзившего изнутри руки расколотым заклинанием, и схватился за медальон на груди.

Ранкен, тем временем, плюхнулся на землю и запустил руку под короткую куртку, ожидая появления противника. И тот не заставил себя долго ждать, переместившись на дюжину ярдов назад. Едва Шрам снова возник, как в воздухе свистнули направленные в него заточенные метательные пластины. Все, что успел сделать чернокнижник, так это прикрыть голову, грудь и плечи. Быстрое заклятие, наспех скрученное перед собой, не прикрывало целиком. В глазах потемнело от дикой боли, что пронзила голень и бедро. Старик с ужасом воззрился на изуверское островитянское оружие, что вгрызлось кривыми краями в его плоть.

Убийца выдернул из земли темноэльфийский клинок и прыгнул в сторону от посланного в него очередного яростного заклятия, попутно убирая кинжал в ножны за спиной. Когда ранкен скрылся за углом дома, чернокнижник отступил с улицы в переулок. Стоная от боли, Шрам оперся одной рукой о стену, а другую направил к ноге, пытаясь притупить боль и остановить кровь быстрым заговором. Но в этот момент рослая тень вывернулась у него за спиной, словно почувствовав плетения заклятия и, схватив за плечо, резко крутанула старика по оси в свою сторону, откуда уже летел навстречу кулак со стальными набойками на перчатке. Удар разорвал магу губы, выбросив обратно на улицу.

Сознание Шрама помутилось, но он заметил, как ранкен устремился следом. В панике чернокнижник снова воздел руки, пытаясь оттолкнуть беспощадного противника. Рослая фигура перехватила его кисти, сцепив своими пальцами пальцы мага в замок. Лунный свет озарил перекошенное яростным оскалом лицо с горизонтальным шрамом на скуле. Из-под спадавших на лицо красных волос убийцы сверкнули большие желтые глаза.

— Феникс! — прохрипел в ужасе Шрам.

Старик издал громкий вопль — полукровка резким движением выломала фаланги пальцев мага в обратную сторону их сгиба. Из глаз чернокнижника градом полились слезы. Убийца презрительно фыркнул и швырнул Шрама на землю сильным ударом сапога в грудь.

Старик распластался на холодном камне ступеней у порога чьего-то дома, захлебываясь в слезах и крови из разбитых губ. Он с ужасом понимал, кто стоит перед ним, немного сгорбившись и испепеляя беспощадным взглядом.

Ранкен замер и молчал.

Чернокнижник сплюнул кровь. Мысли совсем перепутались в голове. Трясущаяся кисть снова потянулась к груди. Шрам, превозмогая дикую боль сломанных пальцев, дотронулся до измазанного в крови медальона. Мгновение — и он на крыше какого-то строения неподалеку, самого высокого, которое успел заприметить. Разбитые губы кривились в попытке произнести нужную формулу, чтобы хоть немного притупить боль и поправить суставы. На это нужны были считанные мгновения, но убийца громыхнул обитыми железом сапогами по черепичной крыше возле него, разметав вокруг себя фонтан мелких осколков.

С шипением из ножен за поясом вышел знакомый магу шабер, и Карнаж свободной рукой сорвал с шеи старика медальон. «Ловец удачи» сидел, нависая над чернокнижником, едва не касаясь коленями крыши. Правая рука была вытянута в сторону. Пальцы нетерпеливо сжимали рукоять. Остывшие от ярости глаза уставились в грудь жертвы.

— «Вдохни поглубже, ведь это в последний раз!» — не своим голосом прорычал полукровка те слова, которые перед своей смертью услышал от Шрама его старый учитель десять лет тому назад.

— Кеарх!!! — только и успел в отчаянии позвать во всю силу легких старик, перед тем как стилет вошел в его сердце по самую рукоять.

Карнаж мотнул головой — видение растворилось в дымке утреннего тумана, словно оттуда и явилось. Настолько глубокое погружение в совсем недавнее воспоминание настораживало. В горле стало сухо. Феникс машинально поднес к нему руку… Это была магия.

Его одурачили!

Полукровка развернулся и схватился за рукоять меча, выставив вперед правую ногу. Уж что-что, а плетение заклятия он ощущал пусть в ущерб собственному здоровью, но, как и его ран'дьянские сородичи, великолепно.