Мы вернемся домой - Иар Эльтеррус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да уж знаю… — скривился Сергей Никанорович. — Прежний президент вмешался бы, а этот убогий…
Он обреченно махнул рукой.
— Мы бывали в еще одной реальности, где прежний президент выжил, и там он опередил нападение, сорвав планы западников, ударил по украинским нацистам первым. Ох, как же западники взвыли! В чем только Россию ни обвиняли! Запретили русский язык, музыку, спорт, литературу и все остальное. Но наши, не обращая на западные санкции внимания, медленно пережевывают Украину. К сожалению, мы больше не имеем доступа в ту вселенную и не знаем, чем там дело кончилось.
— Действительно, жаль! — хлопнул себя свободной рукой по боку полковник. — Но что вы все же намерены делать здесь? Для чего вам понадобились мы с ним? — кивнул он на Федора. — Не стали бы вы с нами просто так возиться.
— Нам нужны военные специалисты для разработки предстоящей кампании, — не стала скрывать Олеся. — Наши возможности огромны, но нам надо разом, очень быстро вырвать ядовитые зубы у всех западных стран и их союзников. А наши старики воевали разве что на уровне дивизионного, а отнюдь не фронтового и выше командования. Поэтому нам нужна ваша помощь.
— Вот теперь все ясно, — удовлетворенно наклонил голову Сергей Никанорович. — Что ж, я совсем непрочь накрутить хвост западной сволочи. Только прошу никакой информации от меня не скрывать, нужно четко знать, какими силами располагаю я и какими противник. Ну что, генерал-лейтенант, зададим сволочам жару?
— Это там я был генерал-лейтенантом, а здесь — хрен собачий! — хмуро ответил Федор. — Задать-то жару я тоже не прочь, но толку от меня, как козла молока, я здесь не военный!
— Но у нас вы считались военным гением, и эта гениальность никуда не делась, — возразила Олеся. — В нашей реальности он, между прочим, вашим учеником, Сергей Никанорович, был.
— Учеником, говоришь? — похмыкал тот, окидывая Федора задумчивым, изучающим взглядом. — А потом кучей сражений командовал?
— Да, — кивнула девушка.
— Значит, толк будет, — обошел автослесаря полковник. — Но гляди мне, парень, гонять буду нещадно!
— Постараюсь соответствовать, — пробурчал Федор.
— Вот и хорошо, — в который раз очаровательно улыбнулась Олеся. — А теперь, Сергей Никанорович, идемте в медотсек, на лечение и омоложение. Прошу учесть, что после омоложения вы будете жить таким до восьмиста лет, а может, и больше.
— Ишь до чего медицина-то дошла! — покрутил головой тот.
— Федор, вы тоже идемте с нами, пусть врачи и вас посмотрят, да пролечат, что можно.
— Как скажете, — ответил он, направляясь к высокой арке, оказавшейся внутрикорабельным телепортом.
Они переглянулись с полковником и дружно ступили в нее. Начиналась какая-то совершенно новая, невероятная и непредставимая до сих пор жизнь. И им хотелось побыстрее в нее окунуться.
Глава 11
— Николай Александрович! — в рубку ворвался один из недавно пробужденных врачей, Джошуа Маркович Тирстаер, несколько смахивающий на старые портреты Альберта Энштейна своей шапкой почти белых кудрявых волос. — Вы почему на вызовы не отвечаете?!
— Был занят, приказал заблокировать связь, — с досадой ответил капитан, отвлекаясь от анализа первичного плана атаки, выданного военными экспертами с Земли. — Что-то случилось?
— Да! — экспрессивно выкрикнул врач. — Один из кораблей в гравитационной ловушке оказался работорговым! В его трюме обнаружено более трехсот примитивных анабиозных камер с людьми. Причем родной язык экипажа корабля — английский!
— Даже так? — удивился Николай Александрович. — Весело. Работорговцев допросили?
— Да, за них взялся Таорай кё Орхат, сперва они начали что-то требовать, но выслушав сказанное ласковым голосом инквизитора, побелели и принялись говорить, перебивая друг друга, жаждая поделиться всем, что хотел у них выяснить этот улыбчивый, добрый человек, — с восхищением продолжил Джошуа Маркович. — Я был потрясен! Он же даже не угрожал им, он улыбался, но работорговцы все равно обосрались. Реально обосрались! Пришлось гнать их мыться, а то дышать стало невозможно.
— Ну да, Таорай в своем репертуаре, — усмехнулся капитан. — Умеет напугать, когда хочет. Но это лирика. Что удалось выяснить?
— В их родной реальности паршивая ситуация, — помрачнел врач. — Очень паршивая. Выжившим после генерального сражения с англосаксами и их подгавкивателями русским пришлось эвакуироваться с Земли, они закрепились в далекой системе Форпост. Похоже, правительство местной России, она называлась Русская республика, знало, что эвакуация неизбежна, и заранее создало в системе практически непреодолимую систему обороны, целых шестьдесят поясов. А англосаксы, одержав победу, опять ввели рабство, законодательно утвердив, что любой, для кого русский язык — родной, может быть только рабом. И беспрерывно атакуют все еще держащийся Форпост, тварей не устраивает, что где-то еще остались свободные русские люди. Иногда им удается прорваться на каком-то участке и захватить небольшую шахтерскую станцию. Так случилось и на этот раз, и люди в криокапсулах — это захваченные шахтеры, плюс раненые и контуженные офицеры сил самообороны. Однако работорговца вскоре нагнали два русских крейсера и потребовали сдаться, но он сдаваться не пожелал, поскольку за работорговлю в Русской республике всему экипажу положена петля, и попытался спастись в системе двойной звезды, воспользовавшись гравитацией черной дыры для быстрого набора скорости, но не справился, не хватило мощности двигателей, и был затянут в нее. Именно в этот момент его настиг залп, который и перебросил корабль в эту реальность. Точно так же, как корабль Таорая. Поняв, что вырваться из гравитационной ловушки не в состоянии, работорговцы поставили на автоматическую передачу сигнал бедствия, а сами залегли в криокапсулы. По прошествии шестисот семидесяти двух лет их корабль нашли мы.
— Выяснить из какой они реальности и как туда проникнуть можно? — тихо спросил сжимающий кулаки, побелевший от гнева Николай Александрович.
— Не знаю, — пожал плечами Джошуа Маркович, — это у ученых спрашивать надо, но сомневаюсь, что мы сможем сделать это раньше, чем через пятнадцать-двадцать лет. Да и времени прошло слишком много, там давно все изменилось. К лучшему или худшему? Этого нам пока узнать не дано.
— Вы правы, — заставил себя успокоиться капитан. — Когда будете будить командный состав щахтерской станции?
— Так потому с
