Все краски ночи - Линда Ховард

Тишина показалась ему бесконечной. Он уже боролся с острым приступом отчаяния. Свет горел, так почему она не вышла открыть дверь? Может, она выглянула в окно и увидела, что это он ошивается у нее на крыльце, и решила не открывать? Черт, а с чего бы ей торопиться открывать ему дверь? Он для нее – просто чужой человек, и он сам этого добился, годами избегая ее. Он никогда не говорил с ней, если не считать обычных слов вежливости.

Что за черт? Он снова постучал.

– Одну минуту, – услышал он из-за двери. Затем по ту сторону двери послышался звук приближающихся шагов.

В паре шагов от двери она остановилась и спросила:

– Кто там?

Наверное, она задала этот вопрос впервые в жизни. По крайней мере впервые за все то время, что она жила в Трейл-Стоп, мрачно подумал Крид. Черт, он был готов убить того, кто нарушил равновесие ее мира и лишил его безмятежности.

– Джошуа Крид.

– Господи, – прошептала она.

Кликнул замок, и дверь распахнулась.

Нина уже собиралась ложиться спать. На ней была белая ночная рубашка и длинный голубой халат, туго стянутый поясом на талии. Крид никогда не видел, чтобы она носила свои серебристо-русые волосы иначе, чем зачесанными назад и стянутыми широкой лентой или убранными в пучок и заколотыми на затылке. Ему эта прическа всегда казалась старомодной. Сейчас волосы ее были распущены. Они обрамляли лицо и падали на плечи.

– Что-то случилось? – тревожно спросила она и отступила, пропуская его в дом.

– Я только что услышал о том, что произошло в среду, – немного хрипло сказал он.

Он видел, как изменилось ее лицо – на него словно надели маску. Она опустила глаза, словно не желала пускать никого в свой внутренний мир.

– Ты в порядке? – спросил он. Его низкий голос походил на рокот отдаленного грома. Повинуясь внезапному порыву, он протянул к ней руку и осторожно убрал волосы с правого виска, на котором темнел кровоподтек.

Она вздрогнула, и он подумал, что она сейчас отпрянет, но она не тронулась с места.

– В порядке, – машинально ответила она, словно повторила заученную фразу.

– Точно?

– Да, конечно.

Он приблизился к ней, прикоснулся ладонью к ее спине.

– Почему бы нам не присесть? – предложил он, слегка подталкивая ее к дивану.

Уютную гостиную Нины освещали всего две лампы, так что он не мог сказать наверняка, но ему показалось, что она слегка порозовела.

– Простите, мне надо было сразу… – Нина осеклась и готова была юркнуть в направлении стула, но Крид неуловимым движением закрыл ей проход, направляя к дивану. Она тяжело опустилась на середину, словно ноги вдруг отказались ее держать.

Крид сел рядом, так близко, что их бедра соприкоснулись бы, если бы он чуть подвинулся. Но он не стал пододвигаться, вдруг вспомнив о том, что она была монахиней.

Означало ли это, что она девственница? Он вдруг вспотел, потому что не знал, так это или нет. Не то чтобы он собирался заняться с ней сегодня сексом, но… прикасался лик ней вообще кто-нибудь из мужчин? Ходила ли она в своей жизни на свидания? Когда была подростком, например? Если она была совершенно неопытна, он не хотел сделать что-то такое, что ее испугало бы, но как, черт возьми, он мог это выяснить?

И почему она ушла из монастыря? Единственное, что он знал о монахинях, была та строчка «Иди в монахини» из «Гамлета», которая ему ровным счетом ни о чем не говорила. И еще он видел пару передач из серии популярного когда-то телешоу «Летящая монахиня», но все, что у него осталось от просмотра, это понимание того, что полет осуществим, если подъемная сила и тяга превышают силу аэродинамического сопротивления. Помощь ощутимая.

Ладно, он до чертей напуган. Но он здесь не ради себя. Он здесь ради Нины. Это Нина напугана, и ей не с кем поговорить.

Он расслабился, откинулся на мягкую, уютную спинку дивана. Эта комната – очень женская, подумал Крид, рассматривая светильники и растения в горшках, фотографии и безделушки, какую-то незаконченную вышивку в деревянных пяльцах на журнальном столике. Здесь был телевизор с экраном в девятнадцать дюймов, стоявший на чем-то напоминавшем антикварный буфет, втиснутый между стопками книг. Левую стену занимал камин, и тлеющие угольки в нем указывали на то, что Нина разводила огонь, спасаясь от раннего холода.

Она не расслабилась, она по-прежнему сидела очень прямо, и он мог видеть только ее спину. Хорошо. Может, ей не хотелось, чтобы он смотрел ей в лицо.

– Я служил в морской пехоте, – наконец сказал он, наблюдая за тем, как от внезапного интереса распрямились ее плечи. – Двадцать три года в пехоте, я многое повидал, не раз оказывался в трудных ситуациях. Иногда казалось, что мне выбраться, но когда я все же выходил, меня трясло так, что боялся расколоть зубы. Комбинация шока и адреналиновой атаки может сильно повлиять на человека, и требуется время на то, чтобы преодолеть все это.

Несколько секунд прошли в молчании, и эта тишина была осязаемой, казалось, до нее можно дотронуться. Он слышал ее дыхание, каждый тихий вдох и выдох, тихое шелестение шелка. Нина теребила полу халата, потирая ткань между указательным и большим пальцами. Затем она пробормотала:

– Сколько времени на это уходит?

– По-разному.

– От чего это зависит?

– От того, есть ли у тебя кто-то, чтобы поддержать, или нет, – сказал он и, подавшись вперед, осторожно взял ее за плечи и потянул назад.

Она не сопротивлялась, но он почувствовал ее удивление, ее внутреннее сопротивление. Он осторожно обнял ее за плечи одной рукой и привлек к себе. Она удивленно заморгала, глядя на него, но выражение ее голубых глаз было серьезным, вопрошающим, неуверенным.

– Тсс, – пробормотал он, словно она ему возражала. – Просто расслабься.

Что бы там она ни увидела в его лице, но это что-то, должно быть, ее успокоило и придало уверенности. Господи, как могла она быть настолько слепой? Тихо-тихо вздохнув, она обмякла и доверчиво приникла к нему, когда он теснее привлек ее к себе.

Она была мягкой и теплой. Он поплыл от головокружительного ощущения ее близости. Ему казалось, что он бредит, что ему снится, что он наконец держит ее в объятиях, чувствует ее, вдыхает ее запах. Она уткнулась головой ему в плечо и задрожала. Плечи ее чуть-чуть вздрагивали, а он, прижимая ее к себе, бормотал что-то ласковое, успокаивающее.

– Я не плачу, – сказала она. Голос ее звучал приглушенно и словно издалека.

– Поплачь, если хочется. Попускать сопли в дружеской компании – милое дело.

Она засмеялась, уткнувшись ему в плечо, и подняла голову, отстраняясь, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Не могу поверить, что это сказал ты.

Он поцеловал ее. Видит Бог, он хотел этого многие годы. И она подняла лицо и ее губы оказались всего лишь в нескольких дюймах от его губ, он, черт побери, сделал это. Он накрыл ладонью ее щеку и поцеловал ее так нежно, как только мог, оставив ей достаточно пространства, чтобы она могла отстраниться, если бы захотела. Но она не отстранилась. Напротив, она схватила его за плечо и вернула поцелуи, и губы ее открылись, и язык ее соприкоснулся с его языком. Земля затряслась. От взрыва задрожал весь дом. Крохотная часть Крида сочла, что это последствия поцелуя, но основная его часть, понимала, что чудес не бывает, и он, схватив Нину ими руками, скатился вместе с ней с дивана на пол и прикрыл ее своим телом.

Глава 16

Как только Тиг подорвал мост, Билли, Трой и Блейк открыли огонь по домам. Они не пытались никого задеть, но если бы кто-то попал под обстрел, стрелявшие не расстроились бы. Единственная причина, по которой они били чуть выше, чем надо, заключалась в том, что гора трупов привлечет сюда всех офицеров полиции штата, когда эти трупы обнаружат, а это создаст ненужные проблемы.

Еще не стих грохот и не осела пыль, когда люди начали выбегать из домов, чтобы посмотреть, что происходит. И тогда с военной четкостью четверо мужчин открыли стрельбу, оттесняя жителей Трейл-Стоп к реке, перекрывая пути отхода.

Келвин уже был на земле, когда прозвучал первый выстрел.

В ушах все еще стоял гул от взрыва, и все же Келвин сумел прикинуть, с какой стороны стреляют. Нет, ошибка: с каких сторон?.. Так… с четырех разных точек. Из винтовки стрелял с другого берега ручья. Взрыв был со стороны моста. Возможно, на мосту взорвался автомобиль, но вряд ли звук был иной. Поскольку в том направлении не было иных сооружений, кроме моста, самым логичным было предположить, что взорвали мост. Кто и почему – эти вопросы могут подождать с ответами. Он должен был добраться до Кейт.

Крупнокалиберный патрон прошил стену гостиной, щепки посыпались на пикап. С огневых точек на том берегу ручья велся обстрел домов. Систематический обстрел.

Со стороны моста магазин Нины был третьим зданием; справа, а дом Нины – первым и наименее защищенным.

Келвин низко пригнулся к земле, чтобы укрыться за пикапом, и, не разгибаясь, рванул на себя дверь со стороны пассажирского сиденья. «Моссберг» вместе с двумя коробками патронов лежал под сиденьем. Келвин открыл карман на липучке, насыпал туда патронов и закрыл карман. Он точно знал, что ему понадобится еще одна вещь, поэтому схватил зеленый металлический контейнер с аптечкой первой помощи.