Подлинная история СССР - Владимир Литвиненко

Я уже приводил слова поэтессы Елены Скульской: «На протяжении 70 лет… у нас ничего не было, кроме книг, … у нас не было фильмов — мы только слышали о них. У нас не было знания другой жизни — мы были за „железным занавесом“».

В очень глубокое беспамятство впала сударыня. Как это — не было фильмов зарубежных? А фильмы выдающихся мастеров итальянского неореализма: «Похитители велосипедов» Витторио де Сика, «Рокко и его братья» Лукино Висконти, «Развод по-итальянски» Пьетро Джерми? А прекрасные экранизации произведений Виктора Гюго («Собор Парижской Богоматери» с Джиной Лолобриджидой и Энтони Куином, «Отверженные» с Жаном Габеном и Бурвилем) и Александра Дюма («Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо» с Жаном Марэ)? А фильмы с участием прекрасных актеров Грегори Пека, Одри Хепберн, Юла Бриннера, Питера Устинова, Рода Стайгера, Элизабет Тейлор, Марчелло Мастрояни, Софи Лорен, Анни Жирардо, Филиппа Нуаре, Жерара Филипа, Джульетты Мазины, Фернанделя, Бриджит Бардо, Мерилин Монро, Луи де Фюнеса и многих, многих других. По данным Госкино в СССР закупалось большое число зарубежных фильмов: в 1958 г., например, были закуплены и вышли экраны на страны 113 иностранных фильмов. И это были лучшие ленты мирового кино. В последние пятнадцать лет в завалившем страну зарубежном кинематографическом мусоре я не встречал фильмов, которые по художественному уровню и человечности могли бы сравниться, скажем, с фильмом Федерико Феллини «Ночи Кабирии».

Журналист Александр Славуцкий, задавая вопросы Георгию Гараняну, утверждал, что «в 50-е годы прошлого века музыкантам, учившимся в консерваториях или музыкальных училищах, играть джаз было категорически запрещено…». В ходе интервью он еще раз повторил: «Вы играли запрещенный в советское время джаз…».

Во, как! Жил я себе, жил, ходил в советское время безмятежно на концерты джаз-оркестров Леонида Утесова, Эдди Рознера, Олега Лундстрема и не подозревал, что посещаю запрещенные мероприятия. А еще с преступным легкомыслием покупал запрещенные, как указывает месье Славуцкий, пластинки с джазовыми композициями Эллы Фицжеральд, Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Бенни Гудмана, Гленна Миллера и др.

Конечно же, никакого такого запрета на джаз не было. Да, кому-то (в том числе и властью облечённым людям) он не нравился, как сейчас многим не нравится отечественная попса. Да, на джаз рисовали карикатуры и писали о нем фельетоны. Но с момента появления в Советской России (джаз-бэнд В. Парнаха — 1922 г.) джаз никогда не запрещали, джаз-оркестры А. Цсфасмана и Л. Утёсова пользовались огромной популярностью в 20–30-е годы, а после войны в стране появились сотни джазовых коллективов, большинство из которых вполне успешно концертировали все советские годы…

Антикоммунистическая амнезия — болезнь коварная: страдающие этим недугом часто попадают в неловкое и даже смешное положение.

В Москве довольно известен Евгений Бунимович — учитель математики, поэт, журналист и к тому же многолетний депутат Мосгордумы. В общем, разносторонне одарен и образован. Но заражен вирусом антикоммунизма и потому, впадая в антисоветскую риторику, теряет память. Так, в февральском номере «Новой газеты» за 1998 г. Е. Бунимович по поводу гимна Советского Союза негодовал: «Меня умиляют ностальгические рассуждения о Союзе нерушимом Александрова — Михалкова, о том, что этот гимн помнили и пели Краснознаменным хором. Пусть хоть подождут, пока вымрут свидетели, а потом уже принимаются за легенды и мифы».

В припадке антисоветизма Бунимович запамятовал, что годом раньше в той же «Новой газете» по тому же поводу, но нечто совсем противоположное написал писатель Эдуард Успенский. Причём, если Бунимович гневно выразил своё мнение, то Успенский описал реальный факт — концерт «неофициальной» песни, состоявшийся в 1996 г. в Политехническом музее. Но представим слово самому писателю. Вот что он пишет: «…я говорю: „Дорогие друзья! Смотрите как здорово получается! Эти песни никогда не издавались, не записывались, а вы их поёте. А заставь вас сейчас спеть гимн Советского Союза, и не сможете…“. Зал говорит: „Сможем!“ Я говорю: „Не сможете!“ Зал говорит: „Сможем!“ Я говорю: „Хорошо! Пойте! Только пойте стоя!“ Зал встал! И вот когда встал этот зал, пять гитаристов и фортепиано как заиграли „Союз нерушимый…“: запели! Стоит эта громада и поёт, гордо, красиво поёт, лица светлые! Спели первый куплет, спели припев „Славься, Отечество…“ Я говорю: „Спасибо. Я проиграл!..“».

У Владимира Познера другие проблемы с памятью. Антикоммунизм лишил его базовых знаний логики и социологии. Поэтому в его телепрограммах сплошь и рядом встречаются безграмотные и ложные суждения. Так, одну из своих передач «Мы» он назвал так: «Что мы выбираем: российскую свободу или советский порядок?» В продырявленной антикоммунизмом памяти «телеакадемика» не сохранилось знание элементарного правила логических рассуждений: понятия, имеющие разный объем и содержание (а понятия «свобода» и «порядок» различны по объему и содержанию) в аспекте выбора не сопоставимы. Вопрос, вынесённый в название передачи, так же абсурден, как и вопрос: «Что мы для жизни выбираем — воздух или воду?»

Вопиюще некорректен и вопрос, заданный Познером в начале программы «Времена», посвященной Великой Отечественной войне (3 апреля 2005 года): «Кто победил: Сталин или народ?» Вопрос этот так же глуп и бестактен, как вопрос, задаваемый недалекими людьми детям: «Кого ты больше любишь: маму или папу?»

Не помнит В. Познер и базовый принцип процедур экспертного оценивания — принцип симметрии: если есть антагонистические мнения по обсуждаемому вопросу, то они должны быть равно представлены. В программах В. Познера этот принцип не соблюдается. Так, в программе «Времена» от 25 января 2004 г., посвященной В. И. Ленину, его роли в истории России, участвовали академик, президент международного фонда «Демократия» А. Н. Яковлев, художественный руководитель театра им. Ленинского комсомола М. А. Захаров, историк и писатель Р. А. Медведев, профессор С. Г. Кара-Мурза и писатель В. В. Ерофеев. Из этих пяти человек четверо — антикоммунисты и антиленинцы и только С. Г. Кара-Мурза выступал в защиту В. И. Ленина. Соотношение мнений экспертов 4:1 — при таком соотношении говорить об объективности обсуждения не приходится. Это пропаганда, а не аналитика.[54]

Ну и совсем уж нелепы и смешны сентенции В. Познера по поводу негативного имиджа у нашей страны за рубежом в интервью еженедельнику «Аргументы и факты» (№ 14, 2009 г.).

Нелепа и безграмотна его характеристика православной церкви как нетолерантиой. Всё наоборот — православная церковь во все времена была терпима к другим религиозным конфессиям. Она, в отличие от католической церкви, никогда не вела религиозных войн, не организовывала крестовых походов на иноверцев, не сжигала на кострах инквизиции сотен тысяч инакомыслящих.

Смешны потуги В. Познера объяснить негативный имидж России за рубежом ее сохраняющейся «советскостью». Он так и говорит «Россия — это всё ещё советская страна. Ведь люди, которые управляют страной на разных уровнях, ходили в советскую школу, были пионерами, комсомольцами, коммунистами. Они были сформированы совсем другим обществом. И пока они живы, глубинных психологических изменений не будет». Это полная чушь: страну уважали и ей подражали именно тогда, когда она была советской. Я в те годы бывал в различных зарубежных странах и в целом везде чувствовал дружелюбное, уважительное отношение к СССР и его людям.

Печально, что человек с таким мусором в голове много лет властвует на российском телевидении.

Антикоммунистическая зараза не обошла стороной и российские научные круги. Вирус антикоммунизма не только лишает ученых способности к системному мышлению, но и стирает в их памяти даже простейшие научно-методологические знания. Прежде всего, поражает методологическая беспомощность антикоммунистов с учеными степенями и званиями в оценке событий, явлений и процессов советской эпохи. Такое создается впечатление, что они вообще не имеют представления о логике оценивания, о процедурах выбора адекватных критериев и показателей оценки.

Выше уже был обсужден ряд примеров утраты профессиональных знаний учеными «антикоммунистической ориентации». В предыдущих главах показано, что дремучее методологическое невежество проявили академики РАН Н. П. Шмелев, А. Г. Аганбегян и доктор философских наук А. С. Ципко (при «обосновании» избытка тракторов и комбайнов в СССР), доктора экономических наук Отто Лацис и Егор Гайдар (при «доказательствах» неэффективности колхозно-совхозного строя), доктор исторических наук И. В. Бестужев-Лада (при «определении» причин индустриализации страны), доктор экономических наук Г. Х. Попов (при «оценках» начала Великой Отечественной войны, роли в ней ленд-лиза, сталинской «экспансии социализма» и «бесчинств» советских солдат в Германии), доктор филологических наук Б. В. Соколов (при «расчетах» соотношения потерь Красной Армии и вермахта на советско-германском фронте), доктора исторических наук В. А Тишкова (при сравнении жизни в СССР и в ельцинской России), доктор экономических наук А. В. Улюкаев (при восхвалении частной собственности).