Подлинная история СССР - Владимир Литвиненко

Выше уже был обсужден ряд примеров утраты профессиональных знаний учеными «антикоммунистической ориентации». В предыдущих главах показано, что дремучее методологическое невежество проявили академики РАН Н. П. Шмелев, А. Г. Аганбегян и доктор философских наук А. С. Ципко (при «обосновании» избытка тракторов и комбайнов в СССР), доктора экономических наук Отто Лацис и Егор Гайдар (при «доказательствах» неэффективности колхозно-совхозного строя), доктор исторических наук И. В. Бестужев-Лада (при «определении» причин индустриализации страны), доктор экономических наук Г. Х. Попов (при «оценках» начала Великой Отечественной войны, роли в ней ленд-лиза, сталинской «экспансии социализма» и «бесчинств» советских солдат в Германии), доктор филологических наук Б. В. Соколов (при «расчетах» соотношения потерь Красной Армии и вермахта на советско-германском фронте), доктора исторических наук В. А Тишкова (при сравнении жизни в СССР и в ельцинской России), доктор экономических наук А. В. Улюкаев (при восхвалении частной собственности).

Как видите, антикоммунистический вирус более всего поразил представителей общественных наук, главным образом экономистов и историков.[55] Это свидетельствует о тяжелом методологическом кризисе, в котором находятся эти науки.

Красноречивыми свидетельствами катастрофически низкого научного уровня официальной исторической науки стали скандальное обращение института истории РАН по поводу выноса тела Ленина из Мавзолея и участие представителей этого института в телепроекте «Имя России». В рамках последнего проводились различные ток-шоу, в том числе и о Сталине. В этом ток-шоу удручающее впечатление произвела речь директора Института российской истории РАН член-корреспондента РАН А. Н. Сахарова. В ней не было даже попытки научного анализа деятельности Сталина, определения показателей и критериев оценки его роли в истории страны, осмысления результатов сталинской эпохи. Такое впечатление, что А. Сахарову неведомы ни методология системного анализа, ни методы квалиметрии. Это была речь не ученого, а идеологического работника, причём невысокой квалификации. Странновато звучали в устах члена-корреспондента РАН чисто идеологические клише о том, что Сталин создал нежизнеспособную систему, убрал своих соратников и т. д. И уж совсем недопустимо для учёного искажение смысла высказываний исторических личностей. А. Н. Сахаров, ссылаясь на книгу Лиона Фейхтвангера «Москва. 1937», заявил, что Сталин якобы с презрением относился к народу. Ничего подобного в книге Лиона Фейхтвангера нет.

На рубеже 80-х — 90-х годов прошлого века «продвинутая» общественность увлеченно обличала пороки советской власти. На этой ниве усердствовали диссиденты, «шестидесятники» и многие «мастера культуры». Обличители при этом характеризовались как образцы высокой нравственности. Вот, например, что писал о диссидентах энциклопедический словарь «Политология»: «Общая численность диссидентов в СССР не превышала 2 тыс. человек. Но их роль в общественной жизни страны благодаря гражданскому мужеству, нравственной чистоте и интеллектуальному богатству многократно превосходила их количество. Деятельность диссидентов по формированию и сохранению общественных идеалов, общечеловеческих ценностей и демократических принципов приближала и подготавливала переход СССР и союзных с ним государств от тоталитаризма к демократии».

Не менее «белым и пушистым» был имидж у антисоветских «мастеров культуры». Но к концу 90-х годов ситуация изменилась: благостный образ диссидентов, шестидесятников и в целом «творческой интеллегенции» оказался галлюцинацией.

Во-первых, с лубочных образов диссидентов и антисоветской «творческой интеллигенции» слезла позолота, и миру явилась их весьма гнусная сущность. Оказалось, что мнение о «нравственной чистоте» и «интеллектуальном богатстве» диссидентов и правозащитников сильно преувеличено: они за редким исключением озабочены защитой исключительно своих прав, а на права и интересы миллионов россиян им глубоко плевать.

Поразили общество своими безнравственными и даже подлыми поступками «мастера культуры». В октябре 1993 года они призвали Ельцина «раздавить гадину» — законно избранный Верховный Совет (тогда кумир шестидесятников Булат Окуджава потряс всех тем, что не только одобрил ельцинский расстрел парламента, но и наслаждался им), а 42 «литератора» (в том числе «властители дум» нескольких поколений: писатели Алесь Адамович, Виктор Астафьев, Григорий Бакланов, Борис Васильев и Даниил Гранин, поэты Белла Ахмадулина, Юрий Давыдов, Андрей Дементьев, Булат Окуджава и Роберт Рождественский) подписали обращение к Ельцину, в котором назвали защитников Верховного Совета негодяями, убийцами, фашистами и с жандармским рвением потребовали запретить коммунистическую партию и ряд изданий, в том числе «Правду» и «Советскую Россию».[56] Александр Зиновьев справедливо заметил, что это обращение «не имело прецедентов по подлости, жестокости и цинизму», а его «подписантов» и по сей день в обществе поминают есенинскими строками: «Он малый свой талант покрыл большим позором».

В период президентских выборов 1996 года многие «мастера культуры» просто заходились в антисоветской истерике. Известный кинодеятель Виктор Мережко заверял в специально выпущенной антикоммунистической мерзкой газетенке «Не дай бог!», что готов ради ельцинской свободы голодать.[57]

Во-вторых, «реформы», за которые так рьяно ратовала «творческая интеллигенция», дали чудовищные результаты.

Катастрофически снизились объёмы промышленного производства и сельского хозяйства. В развалины превратился научный и производственный потенциал государства. Некоторые важные отрасли промышленности перестали существовать. Страна потеряла продовольственную безопасность.

Жизненный уровень подавляющего большинства населения резко упал в результате многократного ограбления в ходе «шоковой терапии», приватизации, деятельности финансовых пирамид, ликвидации социальных льгот. Появились миллионы бомжей, безработных, беженцев. Началось и продолжается вымирание народа, страна за годы реформ потеряла более 10 млн. граждан.

В нравственном отношении общество беспрецедентно деградировало: заметно возросло количество преступлений: по сравнению с советскими временами число убийств увеличилось в 2 раза, грабежей и разбоев — в 3 раза, а преступлений, связанных с оборотом наркотиков — в 11 раз. Резко вырос алкоголизм среди потерявшего нравственные ориентиры населения. Особенно этот порок разросся в разрушенном «реформами» селе. Невиданные масштабы приняло взяточничество. Коррупция пронизала все стороны жизни. В стране появились сотни тысяч беспризорных детей — явление, полностью искорененное советской властью. Возникли и укрепились немыслимые в СССР проституция, сутенерство, рэкет, торговля людьми и рабство. Ложь, наглость и хамство перестали считаться пороками. День и ночь растлевают молодежь телевидение и печатные СМИ. Выросли целые поколения не тронутых нравственностью маугли, которым все «по барабану», кроме развлечений и наслаждений.

Во всех этих катастрофах, разрушениях, бедах и страданиях народа есть большая доля вины диссидентов, «шестидесятников» и прочей «творческой интеллигенции». Казалось бы, глядя на дела рук своих, они должны бы ужаснуться, примолкнуть и затаиться. Казалось бы, они должны понять, что никто их тех, кто способствовал разрушению Советского Союза и поддержал «реформы», не имеет права претендовать на звание «нравственного ориентира нации» (а тем более на звание «совести нации»).

Но нет. Ничего не поняли ослепленные антисоветизмом «мастера культуры».[58] Снова и снова на телевидении и в печати они беззастенчиво славословят себя, устраивают пышные юбилейные торжества с фанфарами и фейверками и раздают друг другу бесчисленные премии, призы и титулы. И исступленно клянут все советское.[59]

Не стыдятся своих поступков «подписанты» и «поддержанты»: из всех «подписантов», говорят, только Юрий Давыдов выразил сожаление о том своем поступке. А остальные, видимо, так и не считают, что совершили подлость: как ни в чем не бывало, долгое время рассуждал о нравственности в телепередаче «Народ хочет знать» поэт Андрей Дементьев, поучает телезрителей и читателей Даниил Гранин, Белла Ахмадулина совершенно спокойно, не краснея, заявляет: «Я никогда не делала ничего плохого — не писала плохо, не переводила плохо и не вела себя плохо, хотя была в очень трудных ситуациях» («Новый Регион — Культура», 10.04.2007).

Что у них с совестью? Им бы хором да в монастырь — замаливать грехи перед народом, — а они опять не слезают с телеэкранов, раздают пышущие ненавистью ко всему советскому интервью и скулят, скулят, скулят: «проклятая советская власть мне недодала», «меня зажимали», «мне не давали», «мне запрещали», «меня не выпускали» — и все «мне», да «мне».