Бумажные города - Джон Грин

Он принялся разыскивать что-нибудь еще. Судя по свету фонариков, Бен с Лэйси нырнули в Нору Тролля. А я остался в офисе, представляя себе ее. Я мысленно видел, как она ездит по всяким заброшенным зданиям вместе с этими ребятами, которые старше нее на четыре года. Вот такую Марго я знал. А внутри этих зданий она оказывается не такой Марго, какой я видел ее всегда. Пока все осматривают территорию, фотографируют и скачут с места на место, она сидит на полу и что-то пишет.

Вдруг из другой комнаты раздался зов Бена:

— Кью! Тут есть кое-что!

Я вытер пот с лица обоими рукавами и поднялся, опираясь на стол Марго. Потом я дошел до стены, нырнул в Нору Тролля и пошел к свернутому ковру: по стене над ним ползали три луча от фонарей.

— Смотри, — сказал Бен, рисуя светом квадрат на стене. — Это те дырочки, про которые ты говорил?

— Ага?

— Наверняка тут были какие-то важные бумажки. Судя по расстоянию между дырками, это могли быть открытки или фотки. А потом, наверное, она забрала их с собой, — сказал Бен.

— Да, возможно, — согласился я. — Хорошо бы нам найти блокнот, про который говорил Газ.

— Да, когда он сказал об этом, я его вспомнила, — ответила Лэйси, в свете своего фонаря я видел только ее ноги. — Она всегда носила с собой блокнот. Я, правда, ни разу не видела, чтобы она в нем что-то писала, я думала, что это ежедневник или типа того. Господи, я даже не поинтересовалась ни разу. На Газа разозлилась, хотя он ей даже другом не был. А сама я ее разве о чем-нибудь спрашивала?

— Она бы все равно тебе не ответила, — сказал я. Нечестно было скрывать, что Марго и сама постаралась, чтобы ее образ был для нас таким неоднозначным.

Мы походили там еще около часа, и, когда я уже уверился в мысли, что мы приехали сюда зря, луч моего фонаря упал на брошюры о всяких микрорайонах, из которых был построен «карточный дом» — его мы видели еще в первый визит. Одна из брошюр была про Гроувпойнт. Затаив дыхание, я принялся рассматривать и остальные. Потом побежал к своему рюкзаку, который оставил у двери, и вернулся с ручкой и блокнотом, куда записал названия всех этих поселений. Одно я узнал сразу: Фермы Колье — микрорайон из моего списка, в котором я еще не побывал. Потом я убрал блокнот в рюкзак. Можете считать меня эгоистом, но я хотел встретиться с ней один, без ребят.

17

В пятницу, когда мама вернулась с работы, я сказал ей, что мы с Радаром едем на концерт, а сам отправился в графство Семинол — как раз там располагались Фермы Колье. Все остальные поселения из списка интереса не представляли — почти все они находились к северу от центра, на давно обжитой территории.

Мне удалось заметить съезд на Фермы Колье лишь потому, что я уже стал специалистом по едва заметным грунтовкам. Но Фермы оказались совсем не похожи на недопоселения, которые я видел до этого: там все так заросло, будто жители покинули это место лет пятьдесят назад. Я не мог понять, то ли этот микрорайон просто старее других, то ли растительность тут более буйная, из-за того что располагается он в заболоченной низине. Вскоре по этой грунтовке стало невозможно ехать.

Так что я вылез из машины и дальше пошел пешком. Высоченная трава щекотала голени, а кроссовки вязли в грязи. Мне оставалось лишь надеяться, что Марго поставила палатку на какой-нибудь крошечной возвышенности, чтобы в нее не затекала дождевая вода. Шел я медленно, потому что тут было на что посмотреть и было где спрятаться, и потому что между этим недопоселением и торговым центром была определенная связь. К тому же по такой густой грязи шагать удавалось только медленно, да я и не спешил, я внимательно разглядывал все объекты, где мог бы поместиться человек. В конце улицы я увидел бело-синюю картонную коробку, на миг мне показалось, что именно в такой были батончики, которые я нашел в торговом центре. Но нет. Это оказался полусгнивший контейнер от баночного пива. Я поплелся обратно к минивену, а потом двинул на север, в Логан Пайнс.

Добираться туда пришлось почти час, и я уже подъезжал к Национальному лесу Окала, где даже метро нет, мне оставалось всего несколько миль, как вдруг позвонил Бен.

— Как дела?

— Ты по бумажным городам ездишь? — спросил он.

— Ага. До последнего в списке уже почти добрался. И ничего еще не нашел.

— Слушай, старик, предкам Радара пришлось внезапно уехать.

— Все в порядке? — поинтересовался я. Его бабушка с дедушкой были уже очень старые и жили в пансионате в Майами.

— Да, прикинь, помнишь того чувака из Питтсбурга, у которого вторая по размеру коллекция черномазых Санта-Клаусов?

— Ну да?

— Он только что коньки отбросил.

— Ты шутишь.

— Старик, на тему кончины коллекционера черных Сант я шутить не могу. У него кровоизлияние случилось, и Радаровы предки полетели в Пенсильванию в надежде выкупить всю его коллекцию. Так что мы тут пригласили кое-кого.

— Кто это «мы»?

— Ты, я и Радар. У нас вечеринка.

— Ну, не знаю.

После паузы Бен обратился ко мне со всей торжественностью.

— Квентин, — сказал он, — я знаю, что ты хочешь отыскать Марго. Я понимаю, что она тебе дороже всего. И все это хорошо. Но у нас через неделю типа школа заканчивается. Я не прошу тебя забросить поиски. Я прошу тебя прийти на вечеринку, которую устраивают твои лучшие друзья, с которыми ты знаком уже полжизни. Пару-тройку часов потусить с нами, потягивая сладкий алкопоп, как послушная маленькая девочка, а потом еще пару-тройку часов выблевывать вышеупомянутый алкопоп через нос. А потом будешь дальше ездить по своим заброшенным домам.

Мне не очень понравилось, что Бен считал, будто друзья сейчас важнее, чем Марго, хотя друзья были на месте, а она пропала. Но таков уж Бен, как говорил Радар. А мне после Логан Пайнс все равно уже некуда было податься.

— Я сейчас это место осмотрю и приеду.

Поскольку это было последнее недопоселение в центральной Флориде — по крайней мере, из тех, которые были мне известны, — я возлагал на него большие надежды. Но пройдя по единственной тупиковой улице с фонарем, я не увидел ни палатки, ни костра, ни оберток от еды, ни каких-либо других признаков жизни. В том числе и никаких признаков Марго. В конце улицы я заметил единственный фундамент. Но и там ничего не было, просто дыра в земле, как разинутый рот мертвеца, спутавшиеся кусты шиповника и трава по пояс. Если она хотела, чтобы я все это увидел, то я увидел, но не понял ради чего. И если сама Марго уехала в какое-то недопоселение с намерением никогда не возвращаться, получается, она знала такое место, которое не смог найти я.

Обратно я добрался за полтора часа. Я оставил минивен дома, переоделся в тенниску и единственные приличные джинсы и пошел по Джефферсон-вэй в Джефферсон-корт, а потом свернул на Джефферсон-роуд. На улице Радара — Джефферсон-плейс — уже стояло несколько тачек. Хотя было всего восемь сорок пять.

Когда я открыл дверь, меня встретил Радар с кучей гипсовых Санта-Клаусов черного цвета в руках.

— Хороших надо убрать всех, — объяснил он. — А то испортим, не дай бог.

— Помочь? — предложил я.

Радар показал на гостиную, где на столиках, стоявших по обеим сторонам от дивана, красовалось несколько наборов раскрытых матрешек в виде чернокожих Санта-Клаусов. Собирая их, я не мог не обратить внимания на то, что они все же очень красивые — все раскрашены вручную и прорисованы очень тщательно. Но Радару я об этом не стал говорить, боясь, что он может забить меня до смерти стоявшей в гостиной лампой в виде черного Санта-Клауса.

Потом я отнес матрешек в гостевую спальню, где Радар аккуратно укладывал фигурки в комод.

— Знаешь, когда видишь их всех вместе, действительно начинаешь задумываться, как такая идея пришла кому-то в голову.

Радар закатил глаза:

— Да уж, я об этой сраной идее задумываюсь каждое утро, поедая хлопья ложкой в виде черного Санты.

Мне на плечо легла чья-то рука: кто-то пытался меня развернуть. Это оказался Бен, который так притопывал ногами, словно ему срочно надо было поссать или вроде того.

— Мы поцеловались. Ну, то есть она меня поцеловала. Минут десять назад. На кровати твоих предков.

— Какая мерзость, — ответил Радар. — Только не трахайтесь там.

— Ого, я-то думал, это уже пройденный этап, — сказал я. — Ты же такой шустрый по части телок.

— Заткнись, старик. Я в панике, — признался он, глядя на меня безумными глазами. — По-моему, у меня не особо хорошо получается.

— Что?

— Целоваться. Ну, то есть у нее опыта в этом деле куда больше, чем у меня, за столько-то лет. И я не хочу, чтобы она во мне разочаровалась из-за этого и бросила. Девчонки от тебя тащатся, — сказал он мне, что могло быть верно в лишь том случае, если под словом «девчонки» понимать только тех, кто играет на барабанах в марш-оркестре. — Старик, дай совет.