Маранта - Кае де Клиари

Что-то, (но не страх), заставило Зига послушаться и он, освободив, наконец, своё оружие, постарался занять удобную позицию, среди зарослей акации. Довольно долго, (или это ему так показалось), ничего не происходило. Потом послышались шаги множества ног, треск сучьев и людские голоса, среди которых выделялся знакомый, смеющийся голос атамана. Похоже, Золас пребывал в хорошем настроении, а значит, опасности не было. Зиг, выпрямившись во весь рост, вышел на середину поляны и положил ружьё на плечо.

Он чуть было не юркнул обратно в акацию, когда на свободное пространство вышло нечто большое, рыжее и рогатое. В следующую секунду Зиг узнал большого рыжего быка, любимца своего друга, Ваньки, флегматичного добряка, очень похожего на хозяина. Вслед за быком на поляну вступили две коровы, за одной из которых мыкался телёнок. Но вот, наконец, показались люди.

Зиг чуть было не задохнулся от радости и удивления, когда увидел Ваньку, одетого по-дорожному и даже обутого в какие-то кожаные тапочки с ремнями крест-накрест, доходящими до колен. За спиной друга, скромно опустив глаза, шла, закутанная в плащ Ивонна.

– Принимай гостей, Зигель! – прокричал со смехом атаман, который вместе с Марантой замыкал шествие. – Хорошо, что я успел вовремя, а то был бы у монстров сегодня роскошный обед!

– Я хочу ещё раз поблагодарить вас, атаман! – сказал Ванька обернувшись. – От моего имени и от имени моей жены…

(Жены?)

Сердце Зига странно подпрыгнуло, потом упало и скрылось где-то в районе желудка.

– Хватит! – Махнул рукой Золас. – Лучше садитесь к костру и рассказывайте всё как есть.

Когда Ванька закончил свой рассказ, солнце уже спряталось за горизонт и над поляной нависли сумерки. Путешественники вместо мяса поужинали молоком с лепешками, от которых все пришли в восторг, ведь оленина им давно надоела.

– Значит, в нашем полку прибыло. – задумчиво сказал Золас.

– Да, атаман. – отвечал Ванька. – Поначалу наши всё задирали городских, но Зюзя и Обух навели шороху, да и вожак ихний в долгу не остался. А вожак у них, о-го-го! Здоровенный такой, усатый…

– Зигмунд? – Спросил атаман, полуобернувшись к Маранте.

– Он. – ответила та. – Значит, уцелел кое-кто из Гвардии.

– Ага! – Подтвердил Ванька. – Городские его при мне Зигмундом называли! Так вот, он показал кое-кому из наших, ну тех, которые евойных задирал, почём фунт лиха. Это надо было видеть!

– Знаю! – подтвердил Золас. – Зигмунд служил со мной и был одним из лучших мечников.

– Он и меня кое-чему научил. – заметила Маранта. – Я рада, что он жив. Последний рыцарь среди наших.

– Точно! А сам-то ты куда намылился?

Ванька смутился, словно его уличили в чём-то постыдном, но потом вскинул белобрысую голову и выпалил:

– Не сердись, атаман! Я… мы решили искать лучшей доли на востоке!

– У варваров?

– Так ведь я один из них! Тамошний…

Зиг был в курсе, что его друг пришёл со своими коровами с востока, но думал, что имелось в виду восточное пограничье. То, что Ванька, по происхождению, "страшный восточный варвар", из тех, которыми в королевстве пугали детей, было для него совершенной новостью.

– Я там родился и жил до тех пор, пока мою деревню не разорили злые соседи. – поведал "страшный варвар". – У меня там родня живёт на юго-востоке, туда и иду.

– Через овраги?

– Нет, вдоль границы долины оврагов есть тропа, которая не видна глазу непосвящённого. Я её помню, хоть и прошёл по ней несколько лет назад.

– Интересно. А почему не пойдёшь прямо на восток?

– Нет, там злобные полудикие племена, которые совсем одурели от крови и не делают различия между своими и чужими. Там мне… нам делать нечего. Южнее есть места пригодные для жизни, туда и пойдём.

– Добро! Не в моих правилах мешать тем, кто нашёл свою дорогу! Живите и будьте счастливы, а на память возьмите вот это, может пригодится.

С этими словами Золас вложил в руку Ваньки мешочек размером с детский кулак, в котором что-то звякнуло.

– Атаман! Да ведь на это можно… ещё двух коров купить, или даже трёх!

Восторгу Ваньки не было предела.

– Ладно, не суетись, покупай, что хочешь, живи, как знаешь, а если счастья не найдёшь и задумаешь вернуться, приходи назад, возьму с радостью. Разбойник из тебя, так себе, но парень ты хороший, а мне хорошие парни всегда нужны!

На этом вечерний разговор закончился и все отправились спать. У костра остались двое. Они долго молчали, пока Зиг не заговорил первым:

– Значит уходишь.

– Ага.

– А вдруг там, что не так?

– Не, я уже всё решил. Там есть земли, до которых хрен доберёшься – между скал и лесной чащобой расположены. Туда пойдём, буду там свой хутор делать.

– А как же родственники?

– А чо родственники? Когда я без родителей остался, взяли они меня что ли? Это я так атаману сказал, чтоб он не думал, будто я в пустое место иду. Не, теперь мне никто, кроме Ивонны, не нужен, теперь я сам!

Зиг помолчал, потом вдруг сорвался с места и через секунду вернулся с дробовиком.

– Ты что, зачем? – принялся отнекиваться Ванька, пока он распихивал по его карманам патроны.

– Бери и помалкивай! – внушительным тоном ответил Зиг. – Как с ним обращаться, я тебе показывал. Будешь стрелять с упором в плечо – прижимай приклад получше, а то по челюсти звезданёт. Если от пояса палить придётся, тоже держи покрепче, чтобы большой палец не выбило. Сегодня вас атаман спас, а завтра атамана рядом не будет, сам спасаться будешь, если что. Всё! Удачи. Встретимся когда-нибудь. Береги Ивонну!

С этими словами Зиг исчез в темноте, а у костра остался только Ванька, с открытым ртом и ружьём в руках. Когда Зиг проснулся, как обычно от ощущения предутреннего холода и сырости, на поляне не было ни Ваньки, ни Ивонны, ни их маленького стада. Только возле костра стояла большая крынка, прикрытая лопухом, внутри которой оказалось молоко. Зиг сам не понял, почему ему вдруг стало так одиноко и тоскливо. Он, тайком от всех, смахнул пару непрошеных слёз и от молока отказался.

Глава 33. Как это было

– Мы держались на пределе. Кроме того, что все были ранены, нас уже два дня, как не кормили, не давали даже воды. В конце концов, старик Ричард… Помнишь старика Ричарда?

– Ещё бы! – сказал Золас сквозь зубы и сжал свою чашку так, что она треснула.

– Так вот, старик Ричард, рана которого была самой серьёзной, преставился, и нас осталось пятеро. В тот день к нам не сунулось вообще ни одно рыло и когда послышались удары в ворота, мы сначала подумали, что это продолжение бунта или кто-то решил дать отпор банде, захватившей власть. Так продолжалось не меньше часа, а потом всё стихло. То есть не стихло, а сменилось на вопли и рёв во дворе. Тогда