Агент Низа - Марчин Вольский

Кроме стрелков Полярной стражи летающий плуг видели еще два охотника, группа дровосеков, пассажиры Северо-Западной железной дороги, экипаж рыболовецкого сейнера и пара влюбленных туземцев, однако тщетно было бы искать какое-либо запротоколированное сообщение или заверенную печатью служебную записку на сей счет.

Какой ученый согласится признать истинной теорию, утверждающую, что вся новейшая история полна событий, которые могут быть логично и до конца объяснены только в том случае, если мы уверуем во вмешательство дьявола? Увы, никто не рискнет. Я даже подозреваю, что публичное выступление представителя Пекла перед камерами Евровидения вызвало бы поток упреков в адрес телекомпаний и их обвинили бы в попытке воздействовать на общественное мнение с помощью средневековых аксессуаров.

Привлечения заклинателей (пример тому мы имели во время охоты на Утопленницу) все еще весьма спорадичны и случаются лишь в немногих государствах, в других же они абсолютно немыслимы. Несколько лет назад в Албании нашли в силках юного дьяволенка. Экземпляр не должен был вызывать сомнений – у него были рожки, шерсть и хвостик. И, однако, местные ученые признали его (нет-нет – не козленком, это было бы уж совсем того…) атавистическим экземпляром человека, на всякий случая обрили, удалили рога, ампутировали хвост и услали за границу.

Дьяволенок куда-то запропастился, а наука лишилась, быть может, единственной оказии детально исследовать представителя альтернативного мира.

Но не станем огульно обвинять балканских медиков. Их поступок уберег стройное здание мировой науки от разрушения. Что было бы, если б научно подтвердился факт существования сатаны, и сообщены его анатомические и морфологические признаки?.. Страшно подумать!

Все эти проблемы были, вероятно, совершенно чужды Аните Гавранковой, которая в тот вечер осталась в читальном зале до самого закрытия библиотеки, изучая любопытные разработки и наброски, касающиеся последних раскопок в Иерихоне, результаты которых добавили истории человека добрых два тысячелетия. Она несколько раз пыталась угадать, заглянет ли сегодня в библиотеку таинственный незнакомец. Но он не заглянул. И не позвонил в обитель, которую содержали сестры фелицианки. (Она дважды в течение дня проверяла это). Анита не разбиралась в мужчинах. Тем не менее нетипичное поведение интересного чужеземца показалось ей по меньшей мере удивительным.

Спать ей не хотелось. Поэтому вместо того, чтобы отправиться в общежитие, она пошла прогуляться, что в столь большом городе могло оказаться небезопасным. Несколько раз к ней приставали затуманенные наркотиками эмигранты, один раз к своему изумлению она услышала несколько крепких слов от размалеванной проститутки. И, когда уже намеревалась возвращаться, увидела их на веранде кафе.

Незнакомец сидел с какой-то ужасной американкой в больших очках и потягивал вино. Хотя, в принципе, он был Аните безразличен, она все же почувствовала неприятное сердцебиение, особенно когда американка, весело хихикая, поцеловала молодого человека в губы. Гавранкова хотела как можно скорее уйти, но тут обнаружила, что не она одна приглядывается к парочке на веранде, и испугалась. Какой-то тип стоял в тени и курил сигарету. Это был упитанный итальянец среднего возраста с антипатичной физиономией мафиози. Он заметил ее присутствие. На устах у него появилась наглая улыбка. Он приподнял шляпу. Она отбежала, как испуганная антилопа. Только когда была уже в нескольких сотнях метров от него, подумала, что ее незнакомый поклонник может оказаться в опасности. И она, собственно, должна его предостеречь.

Из записок Мэрион

«Если б я знала, во что влипла, никогда б не связалась с Меффом Фаусоном. В отличие от всех задниц, только и живущих сексом, перебивающихся от тряпки к тряпке по принципу „где бы, что бы, когда бы“, я в основном поступала, руководствуясь рассудком и чувствами высшего порядка. Я всегда знала, с кем иду в постель и что из этого получится. Почему с Меффом? Убейте меня – не знаю! Я познакомилась с ним в тот день, когда он переступил порог нашей конторы. Элегантный, молодой, он был так прелестно простоват и беспомощен. Ему можно было трижды сказать, но он все равно сделал бы что-нибудь не так. Хотя идеи у него водились. И, собственно, с первой минуты я знала, что он выбьется в люди, если только при нем будет кто-нибудь постоянный, кто поверит в него, ну и так далее. Вначале он меня даже не замечал. Либо прикидывался, будто не замечает. Тогда все говорили, что я-де бегаю за стариком, а какой от него прок? Пальчиками поиграет, вот и вся радость. И только зимой, когда мы вечером остались заканчивать проект для «Эксона»[37], как-то само собой получилось…

Моя сестра Мейбл, у которой язык, вроде бормашины, всегда говорила: «Не связывайся с мужиками странными, нормальные делают это лучше». И сегодня я знаю, что она попала в десятку. Мефф был немного чудаковат. Словно кастрюля с подожженным дном. Я всегда чувствовала, что там пригорела какая-то тайна, только неведомо – какая. Но как это узнать, если таскать кастрюлю за ручку? В Париж я приехала, потому что, в конце концов, когда человеку за тридцать и у него маленький чертенок под сердцем, то надо ставить вопрос прямо.

Ну, и вот я сижу в отеле «Парадиз», который выглядит, как огромная проеденная мышами оттоманка. Вроде бы, стиль позднего барокко, но на мой вкус – древность и больше ничего!

С первой минуты мой чертушка показался мне не в своей тарелке. Клубок нервов и вдобавок проткнутый вязальными спицами. Подобная акупунктура не шла ему на пользу. Я до сих пор еще не знаю, но уверена, что он впутался в какую-то кошмарную аферу. Факт, деньги у него есть, но что ему с них? Он смотрит на всех волком, со мной ведет себя так словно видит впервые, а в постели… Развалюха!

Ничего не хочет говорить о своих занятиях. Сегодня целый день бегал по городу и вернулся с полной сумкой каких-то трав и химикалиев. Неужто почувствовал в себе призвание к наукам? А эти его ассистенты? Таких паскудных цветных не встретишь и в Гарлеме. Маленькие, юркие, пронырливые. Вчера я вытащила одного из шкафчика под умывальником. Зато здешней «мадам» никак не меньше ста пятидесяти лет. Повсюду ходит за мной, что-то вынюхивает. Я успела заметить, что у них в комплекте есть еще одна бабища – сущая мастодонтиха.

Что общего у моего парня с этой подозрительной компанией? Наркотики? Разведка? И почему его ни на минуту не покидает страх?

Ночью он сайт скорчившись, словно дохлый паук, прикрывает себе руками лицо. Когда я попыталась разбудить его, он только простонал глухо по-французски: «Non, поп, Christine».[38]Неужели скрывает от меня еще какую-то бабу? Зачем? Ведь знает же, что я отношусь к таким штукам терпимо. Да, напротив пансионата стоит на стоянке белый «опель». Днем и ночью в нем сидят двое – этакие типчики с упаковки набора для новорожденных. Волосики в завитушках, кожа – кровь с молоком, при этом один кругленький, как свиная задница, а у второго такой белый чуб, что он мог бы продать его на бороду Деду Морозу. Если так выглядят французские шпики, то благодарю покорно… Похоже, они не спят, не едят. Только сидят в своем авто. Даже сигареты ни один не выкурил. Я спросила о них Меффа. Он отвел глаза и только буркнул: «Не лезь не в свои дела» А я так хотела ему помочь.

Вчера вечером я пошла прогуляться. Проходя мимо «опеля», поклонилась пассажирам. Они прикинулись, будто меня не видят. Но когда я возвращалась, они, видимо, получили новые инструкции, потому что улыбнулись мне и поздоровались. Я хотела поболтать с ними, да о чем?

Пожалуй, если б мне удалось вытащить Меффа из такого состояния, он пришел бы в себя. И в меня. Только б знать, что его держит. Деньги?

Вчера была свидетелем скандала. Видимо, Мефф думал, что я его не слышу. Разговор шел в прихожей нашего номера. Мое внимание привлекли возбужденные голоса. Один из этих кофейных, кажется, Холи, выговаривал Меффу, почему тот не ходит в библиотеку.

– Не хочу с ней там встретиться! – кричал мой бедолага.

– Надо! – проникновенно ответил Холи. – Он бы так сделал!!

– Скажите мне хотя бы, зачем? Когда все это кончится? О, господи…

– Тихо ты, человек!

Хлопнула дверь. Наглый ассистент ушел, Мефф, пятясь, вошел в комнату и, увидев меня, на мгновение замер. Потом, опустив глаза, быстро вытащил какую-то книжку из кипы журналов.

– Чертушка, – сказала я, – ты не мог бы хоть немного доверять мне?

– Не называй меня чертушкой! – крикнул он и выбежал из комнаты.