Искательница приключений - Барбара Картленд

Но взгляды всех присутствовавших были обращены не на принца, а на невесту, которая опиралась на его руку.

Друзилла рассчитывала убить их наповал, и ей это удалось. Казалось, что весь ее туалет состоит из одних бриллиантов, которые мерцали и переливались в ярком свете многочисленных свечей. Платье, изящно облегавшее ее фигуру, было расшито множеством крохотных сверкающих камешков, так же как и вуаль, закрывавшая ее лицо и бросавшая нежный отблеск на ее кожу, поражавшую жемчужной белизной. Ее голову украшала величественная бриллиантовая диадема, которую маркиз видел в последний раз, когда его матушка надевала ее на придворный бал.

Ее шея и запястья были также украшены бриллиантами, а вместо традиционного букета она несла в руке усыпанную бриллиантами табакерку, в центре которой была эмалевая миниатюра с изображением принца Уэльского.

Очень медленно принц и Друзилла двигались к алтарю, а четверо маленьких пажей в придворном платье несли за ней шлейф. Ее огненные волосы сверкали даже сквозь вуаль, она шла не с опущенными глазами, как было принято, а глядя прямо перед собой. Мужчины не могли оторвать от нее восхищенных взглядов, а на лицах дам читались ненависть, зависть и злоба. Как ей удавалось выглядеть такой сияющей, такой прелестной и яркой, что все остальные женщины бледнели в ее присутствии?

Маркиз не знал, каким будет свадебный туалет Друзиллы, и, когда она приблизилась к нему и взглянула ему в лицо, она заметила, что в его глазах прыгают чертики.

Ему не нужно было говорить ей: «Отлично сделано!». Они оба понимали, что если до сих пор у кого-то и были сомнения относительно того, почему маркиз — закоренелый холостяк — вдруг решил жениться, то теперь причина была очевидна

Когда церемония была закончена и Друзилла во второй раз произнесла перед алтарем свои клятвы, она вложила свою руку в руку маркиза, и они направились в ризницу. Ее пальцы были холодны как лед, она не рассчитывала, что испытание будет таким тяжелым. Маркиз наклонился к ней, чтобы никто, кроме нее, не мог расслышать его слов.

— Ты нанесла смертельный удар всем лондонским модницам, — прошептал он.

Друзилла не смогла сдержать смеха. Наконец они очутились в ризнице, принц поставил свою подпись в метрической книге, а маркиза принялась обнимать молодых

— Ты доволен? — спросила она внука

Он поцеловал сначала ее щеку, потом руку.

— Ты словно взмахнула волшебной палочкой, и все устроилось само собой, бабушка, — сказал он. — В былые времена тебя непременно сожгли бы за колдовство.

Принц уехал первым, чтобы успеть в Карлтон-Хаус раньше гостей. Затем, сопровождаемые возгласами и приветствиями собравшейся у церкви толпы, маркиз и Друзилла сели в карету, которая должна была доставить их на прием.

Это была парадная карета, в которой обычно маркиз отправлялся на открытие парламента. Она была застеклена со всех сторон, так что все желающие могли видеть тех, кто сидит внутри.

Лошади тронулись с места, и карета медленно покатила по Бонд-стрит, а Друзилла и маркиз приветственно махали заполнившим тротуары горожанам, многие из которых несколько часов ждали, чтобы хоть одним глазком увидеть жениха и невесту. Несомненно, это была самая пышная свадьба года.

— Ты похожа на звезду, упавшую с неба, или лучше сказать, на целое созвездие! — провозгласил маркиз.

Она с улыбкой повернулась к нему.

— Твоя бабушка была твердо намерена дать им повод для разговоров.

— Ну, разговоров теперь будет предостаточно! — сказал маркиз. — А что сказал принц, когда увидел тебя?

— Он слегка надулся, — ответила Друзилла, и заявил: «Если бы я знал, что вы намереваетесь затмить меня, я бы надел еще несколько орденов!».

Маркиз откинул голову назад и расхохотался.

— В этом весь принц! Он всегда хочет быть в центре внимания. Он не очень-то любит играть вторую скрипку. Тем не менее, Друзилла, ты была просто бесподобна!

Эти слова прозвучали так искренне, что Друзилла снова улыбнулась, затем повернулась к окну и помахала кучке людей, собравшихся на углу Сент-Джеймс-стрит.

— Интересно, сколько будет продолжаться вся суматоха? — проговорил маркиз.

— Тебе уже надоело? — спросила Друзилла.

— Не то чтобы надоело, просто в Карлтон-Хаус всегда такая духота, — ответил маркиз. — Будь моя воля, мы сейчас же отправились бы в Линч.

— И прозевали бы все торжество? — спросила Друзилла. — Как ты можешь быть таким неблагодарным?

— Если бы ты участвовала в стольких приемах в Карлтон-Хаусе, в скольких участвовал я, ты бы поняла, какая это смертная тоска, — ответил маркиз.

— Очень любезно с твоей стороны говорить подобным образом о собственной свадьбе! — с упреком сказала Друзилла.

— Ну, по крайней мере, хоть ты получишь удовольствие, — улыбнулся маркиз. — Любая женщина получает удовольствие от свадебного торжества, особенно если это ее собственная свадьба!

— Я нахожу, что по сравнению с нашей прошлой свадьбой, эта гораздо интереснее, — ответила Друзилла.

Снова в ее памяти всплыло воспоминание: она сама в дешевом ситцевом платьице, в безобразной старомодной шляпе, с уродливой прической и в очках, а рядом с ней маркиз, бледный от ярости, с трудом контролирующий свой голос, чтобы не выдать обуревавших его чувств. Потом перед ее мысленным взором предстала герцогиня, с наполненными слезами голубыми глазами и дрожащими алыми губками.

— Откуда мне было знать, что гадкий утенок превратится в сказочную принцессу? — поддразнил ее маркиз.

Друзилла расхохоталась. Неожиданно она почувствовала себя веселой и беззаботной, словно уже выпила фужер сверкающего шампанского, которое ожидало их по прибытии в Карлтон-Хаус.

— Несомненно, у нас просто сказочная свадьба! — восторженно сказала она.

— И, разумеется, мы будем жить долго и счастливо! — Маркиз сказал это очень тихо, но взгляд его стал неожиданно серьезным.

Сама не зная почему, Друзилла покраснела и почувствовала, что ей трудно дышать.

В Карлтон-Хаусе вначале состоялся прием, а к пяти часам все сели обедать. Принц любил устраивать пышные трапезы, и на столе были расставлен всевозможные деликатесы и не менее дюжины различных вин.

Обед был еще в самом разгаре, но Друзилла чувствовала, что не в состоянии проглотить больше ни кусочка, хотя остальные гости не отказывались ни от одного блюда, которые им предлагали.

Лакеи в напудренных париках и с косичками перевязанными золотой тесьмой, вносили все новые и новые закуски на золотых, украшенных гербами блюдах, за которые, как было известно и Друзилле, всем остальным, еще не было уплачено.