Соло для шпаги - Дмитрий Викторович Евдокимов

– Ценю эльфов, умеющих держать свое слово! – С этими словами генерал протянул приближенному князя туго набитый кошель. – Как договаривались!

– Верю на слово, тан Эйнаурральде! – Коригорм непринужденно отправил кошель себе за пазуху и отвесил хозяину палатки вежливый поклон. – Поспешите с отъездом!

– Всенепременно, тан Ибарра! – Арчерион ответил не менее вежливым поклоном, после чего рыжеволосый поспешил убраться восвояси.

Через минуту после его ухода полог палатки легко качнулся, пропуская внутрь Ненор. Улыбка к тому времени успела покинуть лицо Арчериона, и он встретил разведчицу вопросительным взглядом.

– Все тихо, – доложила Ненор.

– Ты не передумала? – с бесстрастным лицом задал вопрос генерал, однако голос его при этом предательски дрогнул.

– Нет, – твердо ответила эльфийка, с трудом сдержав радостную улыбку. Генерал нечасто позволял эмоциям взять верх над обычным спокойствием. Но она знала, что все переменится, как только они перейдут границу.

– Тогда будь готова уходить сегодня ночью!

– Ты ему веришь? – Ненор кивнула головой в сторону выхода, имея в виду недавнего визитера.

– Ни в коем случае, – усмехнулся Арчерион, – но сейчас в его интересах, чтобы границу я пересек живым.

Коригорм же в это время, немного не дойдя до своей палатки, свернул в сторону, обошел стороной большой костер, вокруг которого расположились на ужин бойцы роты пикинеров, пересек ровную линию палаток северных стрелков и вышел на восточную окраину лагеря. Именно здесь были расквартированы три сотни лучников из Глендулина, в основном представители знатных семей столицы. В этой части лагеря не было места скромным армейским палаткам простых эльфов, тут походные жилища даже рядовых бойцов мало чем уступали по роскоши шатру главнокомандующего.

Постояв несколько минут в тени деревьев и убедившись, что никто за ним не идет, тан Ибарра подошел к третьему с края шатру, принадлежащему эрлу Эскивелю из дома Легаспи. Полог его был откинут, поэтому Коригорм беспрепятственно проник внутрь, на всякий случай предостерегающе прижав палец к губам.

Завидев вошедшего, хозяин шатра – высокий эльф с пронзительно голубыми глазами и длинными, ниспадающими на плечи темными волосами – тут же вскочил с походной кушетки.

– Ну? – настороженно спросил он.

– Я все устроил, – мягко ответил Коригорм, склонив голову набок, давая понять, что ждет обещанного от собеседника.

– Когда? – жадно поинтересовался хозяин, бросая рыжеволосому увесистый кошель.

– Он уйдет сегодня же ночью, эрл Эскивель, – тан Ибарра ловко поймал свое вознаграждение и быстро спрятал за пазухой, – это я гарантирую. До выхода из долины его сопроводит охрана.

– Мы так не договаривались! – угрожающе прошипел Эскивель.

– Ошибаетесь, эрл, – холодно ответил Коригорм, – мы именно так и договаривались. Перейдет границу – он в вашей власти. Но делайте все так, чтобы никто не смог связать это со светлейшим. А по эту сторону границы ни одного волоска с головы генерала не должно упасть!

– Но как я узнаю, где он перейдет границу?

– Я же сказал: охрана сопроводит его до леса! – раздраженно бросил через плечо тан Ибарра, уже собираясь выходить. – Только не попадитесь им на глаза!

– Не волнуйся, все будет в лучшем виде! – криво ухмыльнулся Эскивель. – Кровь дома Легаспи взывает к мщению!

Глава 17

Что новый день не задался, мне стало ясно с самого утра. Ни свет ни заря в коридоре четвертого этажа «Фортуны» начали хлопать двери. Одни постояльцы съезжали, другие, напротив, заселялись. Ума не приложу только, почему вся эта суета происходила часов в пять утра – видимо, так уж звезды сошлись сегодня на небосклоне. Вдобавок к этому, в соседней комнате затеяла громкий спор супружеская пара из Гойха: ругались они или нет, я точно сказать не мог, поскольку языка не понимал, но что не в любви друг другу объяснялись, это уж точно. Менее терпеливые соседи принялись стучать в стены, выкрикивать утренним дебоширам угрозы и обещания различных благ. В общем, я уже окончательно потерял понимание, за что уплачены такие деньги: весь этот бедлам вкупе со скромным убранством апартаментов уравнивал в моих глазах «Фортуну» с обычными постоялыми дворами городских окраин.

Ко всем этим прелестям добавлялось еще беспокойство от свежего пореза на боку, из-за которого приходилось даже во сне контролировать положение своего тела, ибо любое неправильное движение грозило вспышкой боли. Так что к утру я уже настолько измучился, что готов был проклясть и беспокойных соседей, и гостиницу, и весь город целиком.

Грело душу лишь воспоминание о вчерашней перевязке, волею случая произведенной сеньоритой Эленой. Так уж вышло, что, когда стражники завершили свои опросы, сыскать лекаря в трактире уже не удалось, а куда-то идти или ждать, когда посыльный найдет согласного тащиться через полгорода посреди ночи эскулапа, уже не было ни желания, ни сил. Так что я распорядился доставить мне в номер воду, вино и перевязочный материал, решив справляться с проблемой своими силами.

Распрощавшись с Этьеном, я устало поднимался по лестнице, зажимая левый бок рукой. Там-то меня и поджидала неожиданная полуночная встреча. Сеньорите де Флорес откуда-то стало известно о моих новых подвигах. Несмотря на вялые возражения, она решительно проследовала в мою скромную комнату и, надо признать, довольно умело обработала рану, еще и щедро намазав ее какой-то пахучей мазью. Ситуация вышла неординарная: никогда ранее моими ранениями не занимались молодые девушки, да еще дворянских фамилий. Но тут впору вспомнить, что де Флоресы получили свое дворянство совсем недавно, потому сеньорита Элена и ведет себя так непосредственно, без присущих урожденным дворянкам чопорности и высокомерия, без оглядки на мнение благородного общества.

Поблагодарив Элену, я чуть не испортил все волшебство момента неуклюжей шуткой. Поинтересовался: мол, можно ли считать эту нашу встречу свиданием? Но сеньорита лишь скромно улыбнулась в ответ и, пожелав мне спокойной ночи, направилась к двери.

– Те люди в лесу, гнавшиеся за вами, они говорили о каком-то Крисе Смычке, – уже собираясь уходить, тихо промолвила сеньорита.

– Это мое прозвище, – я развел руками, – так уж получилось. Привязалось ко мне лет с пятнадцати. Сначала это меня сильно злило, а потом привык.

– Почему же именно Смычок? – Брови девушки удивленно взмыли вверх, тогда как в уголках губ притаилась улыбка.

– Скрипку даже в руках никогда не держал, – усмехнулся я, предупреждая невысказанный вопрос о любви к музыке. – Просто солдатам показалось очень смешным, что я знаю название «той палки, которой скрипач по струнам водит». Вот они и наградили меня мною же произнесенным словом.

– У вас очень интересная жизнь, сеньор Кристиан, – улыбнулась Элена. – В ней полно замечательных историй!

– О! Иногда мне страстно хочется, чтобы она стала менее интересной, – я со вздохом указал на перевязанный бок, – а то когда-нибудь у меня здоровья на нее не хватит.

С задорным смешком сеньорита покинула мою комнату, оставив после себя легкий аромат духов. Или чем там еще пользуются женщины для усиления производимого