Аэропорт - Артур Хейли

Неведомо для Джорджа Уоллеса, или Перри Юнта, или Ирвинга Редферна в нескольких милях к северу от авиатрассы В-44 лениво кружил тренировочный самолёт воздушных сил Национальной гвардии марки Т-33. Самолёт был приписан к аэропорту Мартина, близ Балтимора, а национальный гвардеец, пилотировавший его, занимался вообще-то продажей автомобилей и звали его Хэнк Нил.

Сейчас лейтенант Нил проходил военную переподготовку без отрыва от работы и поднялся в небо один для тренировочного полёта с виражами. Поскольку ему было приказано летать в строго определённой зоне к северо-западу от Балтимора, об этом полёте никого не уведомляли, и Вашингтонский центр понятия не имел о том, что Т-33 находится в воздухе. Всё это прошло бы незамеченным, если бы Нилу не надоело выполнять задание и если бы он не был пилотом-лихачом. Пока его самолёт лениво описывал круги, он время от времени поглядывал наружу и заметил, что забрался немного южнее положенного, тогда как на самом деле довольно далеко отклонился на юг. Несколько минут назад он вошёл в район, контролируемый Джорджем Уоллесом в Лисберге, и появился у него на экране в виде зелёной точки, более яркой, чем та, что обозначала «бич-бонанзу» с семейством на борту. Опытный диспетчер сразу понял бы, что это за точка. А Джордж, занятый другими самолётами, даже не заметил появившегося на экране нового сигнала.

Тем временем лейтенант Нил, летевший на высоте пятнадцати тысяч футов, решил закончить свою практику акробатическим трюком — сделать две мёртвые петли, пару бочек и вернуться на базу. Он круто развернул свой Т-33 и повёл его по кругу, чтобы, согласно правилам, посмотреть, нет ли самолётов над ним или под ним. При этом он ещё больше приблизился к авиатрассе В-44.

Нет, раздумывал тем временем Кейз Бейкерсфелд, жене его, видимо, не понять, что даже если тебе и очень хочется, нельзя вот так взять и уйти с работы. Особенно когда у тебя семья, дети, которых надо учить. А тем более, когда для своей работы ты терпеливо накапливал знания, которые нигде больше не сможешь применить. Есть профессии, позволяющие человеку перейти на другое место и там использовать свой опыт и свои знания. Для воздушного диспетчера это исключено. Его специальность не нужна в частной промышленности, да и вообще он нигде больше не нужен.

Сознание, что ты находишься в капкане — а именно так обстояло дело, — приходило вместе с другими разочарованиями. В их числе была оплата труда. Когда ты молод, полон энтузиазма, горишь желанием работать в авиации, шкала оплаты воздушного диспетчера кажется тебе вполне приемлемой и даже высокой. И только позже начинаешь понимать, насколько она не соответствует той страшной ответственности, которая лежит на тебе. В воздушном флоте наиболее ценными специалистами были сейчас пилоты и воздушные диспетчеры. Однако пилоты зарабатывали тридцать тысяч долларов в год, тогда как потолком для старшего диспетчера было десять тысяч. Все были убеждены, что меньше пилотам платить нельзя. Но даже пилоты, известные своим эгоцентризмом и умением постоять за себя, считали, что воздушные диспетчеры должны получать больше.

Да и перспективы продвижения по службе у воздушного диспетчера — в противоположность людям многих других профессий — не слишком блестящие. Постов старших по группе очень немного, и лишь редкие счастливчики получают их.

И тем не менее — если ты, конечно, не легкомыслен и не относишься наплевательски к делу, что для диспетчера вообще исключено, — никуда отсюда не уйдёшь. Поэтому, решил Кейз, и он не может уйти. Придётся ещё раз поговорить с Натали: пора ей примириться и понять, что перемены невозможны. Да и не намерен он в этом возрасте заново пробивать себе путь в жизни.

Теперь ему уже действительно пора было возвращаться на место. Взглянув на свои часы, он не без чувства вины обнаружил, что прошло почти пятнадцать минут с тех пор, как он покинул диспетчерскую. Большую часть этого времени он провёл в состоянии какой-то сонной одури, что бывало с ним редко, а сейчас, видимо, объяснялось размагничивающим действием летнего дня. Кейз закрыл окно в уборной. И, выйдя в коридор, поспешно зашагал в главную диспетчерскую.

Высоко над округом Фредерик, штат Мэриленд, лейтенант Нил выровнял свой Т-33 и полетел прямо. Он окинул небрежным взором окружающее пространство: никаких самолётов поблизости не было. Тогда он круто пошёл вниз, начиная первую петлю и последующую бочку.

Войдя в диспетчерскую, Кейз Бейкерсфелд сразу почувствовал, что темп работы изменился. Гул голосов возрос. Все диспетчеры были заняты и уже не поднимали на него глаз, когда он проходил мимо. Кейз расписался в журнале и проставил время, затем встал за Джорджем Уоллесом, «запоминая картинку», стараясь приучить глаза к полутьме диспетчерской, особенно ощутимой после яркого солнечного света. Когда Кейз появился, Джордж буркнул: «Привет!» — и продолжал передавать по радио инструкции самолётам. Через минуту-другую, «запомнив картинку», Кейз сменит Джорджа и сядет на своё место. А всё-таки Джорджу, подумал Кейз, наверно, полезно было побыть одному — он теперь увереннее будет себя чувствовать. Перри Юнт, наблюдавший за соседней группой, заметил, что Кейз вернулся.

Кейз изучил экран и передвигавшиеся по нему точки — самолёты, опознанные Джорджем, затем переключил внимание на маленькие передвижные указатели курса. В этот момент неопознанная ярко-зелёная точка бросилась Кейзу в глаза. Он резко спросил Джорджа:

— Это что за самолёт рядом с «бич-бонанзой» четыреста третьим?

Лейтенант Нил выполнил первую петлю и бочку. Он снова взмыл вверх на высоту пятнадцати тысяч футов, всё ещё находясь над округом Фредерик, хотя чуть южнее. Он выровнял свой Т-33, резко опустил его носом вниз, вошёл в пике и начал вторую петлю.

— Какой самолёт?.. — Джордж Уоллес взглядом проследил за пальцем Кейза и ахнул. Потом сдавленным голос произнёс: — О господи!

Быстрым движением Кейз сорвал с Джорджа наушники и плечом вытолкнул его из кресла. Затем включил рычажок нужной частоты, нажал кнопку передачи:

— «Бич-бонанза» четыреста третий, говорит Вашингтонский центр. Слева от вас — неопознанный самолёт. Немедленно развернитесь вправо!

Т-33 достиг самой нижней точки петли. Лейтенант Нил взял штурвал на себя и, дав полный газ, стремительно пошёл вверх. А как раз над ним по авиатрассе В-44 летел крошечный «бич-бонанза» с Ирвингом Редферном и его семьёй.

В диспетчерской… затаив дыхание… стиснув зубы… молча следили за сближением ярких зелёных точек.

В наушниках вдруг загрохотало:

— Вашингтонский центр, говорит «бич»… — И всё: связь прервалась.

Инженер-экономист Ирвинг Редферн был довольно опытным пилотом-любителем, но не профессионалом.

Пилот, привыкший водить самолёты по трассе, получив указание Вашингтонского центра, тотчас круто развернул бы самолёт вправо. Он почувствовал бы по голосу Кейза, что это необходимо, и действовал бы, не раздумывая и ничего не выясняя — пока. Пилот-профессионал плюнул бы на все возможные последствия перемены курса, лишь бы — главное! — избежать аварии, потому что этим несомненно объяснялись указания центра. Позади него, в пассажирской кабине мог пролиться кофе, могли разлететься во все стороны тарелки с завтраком и даже кое-кого могло слегка ранить. Позже могли начаться жалобы, обвинения, быть может, даже расследование со стороны Совета гражданской аэронавтики. Но при минимальном везении все остались бы живы. Для этого достаточно было быстро отреагировать — и всё. Семейство Редфернов в таком случае тоже не погибло бы.

У пилотов-профессионалов, благодаря тренировкам и опыту, рефлексы действуют быстро и точно. Ирвинг Редферн этим качеством не обладал. Человек он был педантичный, учёного склада, привыкший сначала думать, а потом действовать, и действовать при этом по всем правилам. Поэтому прежде всего он подумал о том, что надо подтвердить Вашингтонскому центру получение радиограммы. На это и ушло у него две или три секунды — всё время, каким он располагал. Т-33, выходя из петли, взмыл вверх и протаранил «бич-бонанзу» — раздался визг металла, и левое крыло отлетело. Т-33, тоже тяжело повреждённый, некоторое время ещё продолжал лететь вверх по инерции, но его передний отсек стал рассыпаться. И тогда лейтенант Нил, ещё не очень понимая, что происходит — а он лишь на миг уловил очертания промелькнувшего мимо другого самолёта, — выбросился из кабины и повис на раскрывшемся парашюте. Под ним, потеряв управление и нелепо крутясь в воздухе, «бич-бонанза» с семейством Редфернов падал вниз.

У Кейза дрожали руки, когда он снова нажал кнопку микрофона:

— «Бич-бонанза» четыреста третий, говорит Вашингтонский центр. Вы меня слышите?