Становление (СИ) - Стэлла Соколова

   Вся Империя знала о том, что в правящей семье прибавление, только вот, вряд ли кто-то догадывался о тех испытаниях, которые приходиться проходить Лазару, дабы супруга позволила взять сына на руки. Один раз Тифар "застукал" друга за попыткой накормить деревянного младенца. Видок у Лазара при этом был не самый радостный, потому что и блаженному понятно, что кормить того, у кого даже рта нет - пустая трата времени. А Императрице, видимо, было этого недостаточно, потому что тем же вечером Лазар "сверкал" синяком на лбу. Решив не вмешиваться, Тифар предпочел наблюдать за всем этим издали. Лазар не маленький, хочет сам своего отпрыска нянчить, предварительно пройдя тренировку на деревянных болванчиках и получая по лбу от супруги- его дело. Сам Тифар на подобное никогда бы не согласился, но Лаз всегда был со странностями.

   Заглянув в сверток, бывший советник легонько ткнул игрушку в животик и пробормотал:

   - А чего он такой сердитый, подобрее нельзя было сделать?

   Лазар злобно зыркнул на друга и мрачно прошипел:

   - Уж извини, старался как мог...

   Бывший советник удивленно покивал головой, про себя подумав, что это наверное совсем уж жестоко - заставлять несчастного Лазара деревянных младенчиков своими руками делать. И, судя по недовольному выражению на лице игрушки, Лазар тоже особого удовольствия от этого не испытывал. Младенец, в это время, смерил бывшего советника скучающим взглядом и зевнул. Тифар удивленно покачал головой и сказал:

   - Надо же... Как настоящий...

   Злобно зашипев, Император проворчал:

   - Он и есть настоящий.

   - Мммм... Ясно.

   Помолчав какое-то время, Тифар задумчиво произнес:

   - По-моему, ты ему не очень нравишься...

   Воздух в помещении тут же "потяжелел" и, переведя взгляд на друга, Тифар понял, что видимо, не один он пришел к такому выводу. Лицо Лазара потемнело, глаза холодно смотрели на бывшего советника, а губы были плотно сжаты.

   Тифар же, решив что хуже уже не будет, покивал головой и сообщил задумчиво:

   - Какой сообразительный ребенок...

   Император презрительно фыркнул и уселся за стол. Похлопав малыша по спинке, Лазар спросил:

   - Нашел что-то?

   Тифар покачал головой и ответил:

   - Нет, пока что. Думаю направится в Долину Бер, говорят в Лунном Замке отличная библиотека...

   Слегка нахмурив брови, Лазар произнес:

   - Ты пока что нужен мне на Юге. Де Мор считает, что совсем скоро там разразится настоящая буря.

   - Согласен... Там сейчас неспокойно. За де Сэя волнуешься?

   Посмотрев на Лазара, Тифар едва заметно улыбнулся. Солнечный свет, льющий из окна, падал на лицо Императора, отражаясь от белоснежных волос, тень от ресниц делала глаза почти черными. Младенец, серьезно смотрящий в лицо отца, в этот момент зажмурился и улыбнулся. Покачав головой, Тифар отметил про себя, что мальчик - точная копия Лазара, только очень уж серьезный. Наверное, этим Боги решили уравновесить несерьезность самого Лазара.

   Император, задумчиво покачивая сына, кивнул.

   - Да, я думаю, за тем, что произойдет на Юге стоят наши аристократы.

   - Ничего удивительного.

   Проведя пальцем по ошейнику, уже ставшим привычным за прошедшие годы, Тифар уселся на подоконник. Если бы события, в результате которых на него нацепили это "украшение" пошли другим путем, возможно он и сам бы имел отношение к тому, что вот-вот разорвет спокойствие Империи.

   Постучав пальцем по стеклу, Тифар спросил:

   - Де Мор предполагает, когда это все должно произойти?

   - Только примерно, к сожалению. Именно поэтому мы хотим, чтобы какое-то время ты находился там, отложив другие дела.

   - Я бы подождал того момента, когда внимание "сильных мира сего" будет сосредоточенно на чем-то другом.

   - Например?

   - Война... Если начать действовать в то время, как Империя обороняется от нападения из вне, можно сделать очень и очень многое.

   Лазар кивнул и ответил:

   - Не намечается.

   Подумав еще какое-то время, Тифар продолжил:

   - Празднование по случаю прибавления в Императорской семье?

   - Это продлится всего один день, к тому же, не тот случай. Для того, чтобы осуществить задуманное, им надо будет избавиться от тех, кто может оказать сопротивление. А именно - от воинов Ааш'э'Сэй.

   Бывший советник кивнул и, посмотрев в глаза Императора, задумчиво протянул:

   - А в каких случаях все Ааш'э'Сэй должны присутствовать в столице?

   Слегка склонив голову набок и проведя пальцем по пухлой щечке младенца, серьезно смотрящего на него, Лазар ответил:

   - Коронация или же посвящение наследника Богам.

   - Раз коронацию они пропустили...

   Император вздохнул и кивнул головой.

   Де Мор тоже высказывался по-поводу того, что несогласные с новой политикой могут выбрать именно этот день, только вот... Ааш'э'Сэй чтят своих Богов, кем надо быть, чтобы наплевать на священное таинство и в день, когда все будут возносить благодарственные молитвы, осуществить нападение? С древнейших времен те, кто нападал на соседей в день посвящения младенца Богам нещадно карали. Потому что для Ааш'э'Сэй этот день свят. Дабы показать Светлым насколько они благодарны за то, что род будет продолжаться, Ааш'э'Сэй откладывали оружие и забывали распри. В такие дни враги становились друзьями, пусть только до того момента, когда солнце скроется за горизонтом.

   Обычай этот чтили даже тогда, когда Ааш'э'Сэй были отдельными кланами - если в одном из них рождался младенец в день его посвящения все старейшины прибывали с дарами и без охраны. Нападение на соседа в этот день было грехом, а ссоры забывались до того момента, пока старейшины не отбудут. Перемирие, длившееся всего один день - вот что означало посвящение младенца Богам. И это в военное время, сейчас же...

   От печальных мыслей Лазара отвлек писк. Удивленно посмотрев на Айя, который до этого момента всегда молча взирал на происходящее вокруг, Лазар улыбнулся. А он-то, грешным делом подумал, что сын так и будет немого изображать. Писк, вызвавший улыбку, перешел в протяжное хныканье, что вызвало еще более широкую улыбку на лице Императора.

   Да что там улыбку, Лазара, буквально, распирало от гордости. Потому что хныканье почти сразу перешло в рев, от которого заложило уши. Гордо приподняв Айя, Лазар сказал, посмотрев на Тифара: