Роман строгого режима - Кирилл Казанцев

— Мое почтение, Дмитрий Иванович, — хихикнул Коптелый, приподнимая воображаемую шляпу. — Давненько мы с вами не пересекались. Все дела, дела…

— Глазам не верю, — опешил Дмитрий Иванович. — Шура Коптелый. А про тебя говорят, что ты опустился, спился, человеческий облик потерял…

— Временное всплытие, Дмитрий Иванович, — веселился Коптелый, не имеющий привычки обижаться. — Не волнуйтесь, это ненадолго. Может, долбанем за встречу? У меня тут есть.

— Да иди ты, — проворчал отец и представил своего спутника, скоромно мнущегося в сторонке. — Это Лещенко, хороший мужик…

— И с поле-ей доносится «нале-ей»… — тут же фальшиво затянул Коптелый и смущенно кашлянул. — Споем ли, господа?

— Василий Лещенко, — улыбнулся коренастый суховатый мужик с глубокими залысинами — основательно в годах, но моложе отца. Поправил двуствольное охотничье ружье, висящее за спиной. — Не пел никогда. До 2009 года работал участковым в Айтау. Старший лейтенант милиции. Уволен с треском — избил одного «мажористого» козла, отпрыска чинуши из районной администрации, — он чуть не изнасиловал одну из наших девчонок, я вовремя подскочил.

— Изгнан с волчьим билетом, — добавил отец. — Теперь не может никуда устроиться. То баньки кому-то рубит, то подножным кормом питается. Честный мент, вроде того…

— Ого, мы начинаем набирать в войска сказочных персонажей, — шепнула Татьяна на ухо Алексею.

— А ты — одна из них, — огрызнулся Корчагин и пожал шершавую мозолистую ладонь. — Присоединяйся, Василий, к нашему криминальному сообществу — тут люди веселые, тебе понравится. Верхом ездить умеешь?

— А то, — улыбнулся бывший мент. — Дмитрий Иванович, кстати, и научил. У него тогда коневодческое хозяйство было, а ты, Алексей, пешком под стол ходил и вряд ли меня помнишь…

Через несколько минут «усиленный» отряд ушел с дороги и расположился в покатой балке, тянущейся параллельно грунтовке. Впереди уже маячили холмы, громоздились скалы. Вторая остановка – пока все шло по плану. Алексей оставил своих людей и пешком двинулся к дороге. Он разлегся в канаве, изучил поблескивающие в мутном свете стрелки циферблата и приготовил пистолет. С оружием в компании было не особо. На пятерых – три компактных автоматика с небольшим запасом патронов и три «макарова» с шестью обоймами. Плюс двустволка у молчаливого Василия. Не разгуляешься, но могло быть и хуже…

«Клиент» не опаздывал. С южной оконечности Аргабаша, которая отсюда почти не просматривалась, приближалась легковая машина. Водитель не включал ближний свет, как-то умудрялся пользоваться подфарниками, из-за чего его машина еле плелась. Водитель чего-то побаивался, не хотел, чтобы со стороны его могли обнаружить. Остановился почти напротив, выбрался на улицу, стал подпрыгивать от нетерпения, прижимая к груди картонную папочку. Его чуть приступ не одолел, когда из травы на обочине выросло упругое тело с пистолетом! Он отшатнулся, взялся за сердце и вымолвил подпрыгнувшим голосом: «Боже мой».

— Похвальная пунктуальность, Лев Михайлович, — сказал Корчагин, пряча пистолет. — Очень рад, что вы по-прежнему с нами. Это дает вам шанс однажды вернуться в компанию людей с чистой совестью. У вас в багажнике не прячется взвод спецназа?

— Издеваетесь? — вспыхнул тщедушный человечек, адвокат Курганов. — Между прочим, Алексей, по твоей милости я рискую жизнью. Если кто-то выяснит, что я скопировал этот план в отделе проектной документации…

— Не успеют вас убить, не волнуйтесь, — успокоил Алексей. — Мы сами всех убьем. Под моим началом два десятка отъявленных головорезов, так что все закончится сегодня или завтра. Показывайте, что там у вас.

— Смотрите… — зашептал адвокат, открывая на капоте папку. Он развернул сложенный вчетверо лист. Алексей включил фонарь. — Это план особняка у Белой сопки, здесь указаны все помещения, лестницы, шахты вентиляции и канализация… Штурмовать в лоб бессмысленно, там повсюду заграждения, много людей и собак. Смотрите, — он ткнул в отдаленную выносную точку на севере от поместья. — Это забетонированная площадка за Гремучей скалой, здесь будка воздухозабора, от нее вентилируются подвалы — а они в особняке огромные, там целая галерея — и северное крыло. Местечко нелюдимое, можно взломать решетку и проползти в особняк. Путь неблизкий, но он наиболее безопасный. Я понятия не имею, что у Рудницкого в подвалах, никогда там не был… А пройдете через подвал — вот тут будет лестница…

Несколько минут он водил огрызком карандаша по схеме, а Корчагин лихорадочно запоминал. Можно и не брать с собой этот план, он намертво вклеился в память. И все же Алексей сложил хрустящую кальку, сунул в карман.

— Большое спасибо, Лев Михайлович. Склоняюсь перед вашим мужеством. Надеюсь, вы понимаете, что если все подстроено и в особняке нас уже ждут, то до утра вы не доживете?

— Да иди ты к черту, Алексей… — зашипел разозлившийся адвокат. — Откуда я знаю, ждут вас в особняке или нет! Держу пари, что ждут! Но я-то тут при чем? Вы снова учинили тарарам, по Аргабашу рыщут полицейские машины, на твоей бывшей ферме их целая прорва… Разумеется, Рудницкий усилит охрану особняка… А я, между прочим, жизнью рискую ради вас! А у меня жена, дети…

— Теперь уже и внуки, — улыбнулся Алексей. — Я помню. Не обижайтесь, Лев Михайлович. Кстати, не припомните, Рудницкий женат?

— Странно вы как-то меняете тему, — проворчал адвокат. — Понятия не имею, женат ли он официально, но какая-то постоянная женщина у него есть.

— Что значит, «какая-то»?

— А вот то и значит. Несколько раз я приезжал к нему домой, но ни разу ее не встречал. Законспирированная она какая-то. Лично мне он ее не показывал, может быть, другим… Или стеснительная шибко дамочка. Но кто-то у него определенно имеется, люди говорят. Причем особа бескомпромиссная, ее побаиваются. Лично мне плевать… А с чего вдруг такой интерес?

И снова помутилось в голове. Лучше и не думать…

— Информация к размышлению, Лев Михайлович. Лида Холодова не лежит в больнице на улице Ольховской. Вместо нее в отдельной палате пребывает гражданка Алла Шевцова, пропавшая в Горно-Алтайске девять лет назад. Громкие события, о которых мы помним, — подстава и ловкая фальсификация ВСЕГО. Лида Холодова жива и здорова, она была похищена и спрятана Рудницким. А в дальнейшем — подвергнута психологической обработке. Имеется информация, что Рудницкий и Лида Холодова — это одна банда, в которой каждый органично дополняет другого. Лично я в это не верю и в ближайшее время собираюсь этот тезис опровергнуть. Но вероятность того, что это правда, сохраняется. Если я не вернусь сегодня ночью… и все мои люди не вернутся… надеюсь, у вас еще осталась совесть, чтобы правильно распорядиться этой информацией. Во всяком случае, родственники Аллы Шевцовой должны знать, что она жива. До новых встреч, Лев Михайлович.

Корчагин развернулся и зашагал прочь, а потрясенный адвокат, впавший в ступор, смотрел ему вслед…

Остался за спиной полуторачасовой переход по горам и перевалам — когда группа несколько раз меняла направление, спешивалась, забираясь вместе с лошадьми на громоздкие кручи, а потом спускалась по обрывистым террасам. Свалился с лошади Коптелый, сбил с обрыва осыпь! Люди и кони успели разбежаться, а Шура потом оправдывался, что он не виноват, виновата проклятая трезвость, в которой он сам не свой! Но все осталось позади, в три часа ночи, когда небо на востоке стало явственно намекать, что ночь не вечна, отряд приблизился к обрыву, под которым раскинулась узкая долина. Хорошо просматривалась Белая сопка и разбросанные по гектарам крылья особняка. Это был практически вид в плане — гора Кудлатая, которую они оседлали, возвышалась над местностью. Внизу наблюдалась активность: горели фонари, работала пара прожекторов, освещая подступы к зданию. В отблесках света сновали крохотные фигурки. На территорию поместья въехала машина, высаживались люди. Буквально тут же распахнулись ворота, выехал фургон.

— Муравейник какой-то… — зачарованно прошептала Татьяна, перегибаясь через обрыв. — Ну ты и отмочил, Лешенька, это ведь все из-за тебя…

— С парашютами будем прыгать? — устало осведомился Коптелый, падая под ноги своей кобылицы.

— Здесь есть тропа на север, — задумчиво вымолвил бывший участковый Василий. — Можно провести лошадей, и минут через двадцать мы будем в долине — метрах в трехстах к северу от поместья.

— Надеюсь, что мой сын знает, что он делает, — вздохнул Дмитрий Иванович. — Это он тут рожает инновационные идеи…

— Василий прав, — кивнул Алексей. — Именно этой тропой мы и воспользуемся. Если верить плану, она приведет нас к тому месту, где находится шахта водозабора. Все вперед. Проявляем максимум осторожности при спуске. Коптелый, тебе особое приглашение?