Господин маг, это не лечится! - Катя Водянова

– С ней все отлично, – Илья покачал головой и огляделся. Сесть Софья не предложила, да и куда? Ближайший стул стоит у окна, и поверх него накинуты черные пижамные штаны. Хотелось думать, что эти совсем от другого комплекта, и Софья сейчас не лежит под одеялом в одной лишь рубашке. Потому что от этой мысли становилось как-то непривычно горячо и тревожно. Илья же совсем не собирался набрасываться на свою «невесту», скорее – немного с ней сблизиться.

– Я хотел пригласить вас на свидание, – произнес он, переведя взгляд со штанов обратно на Софью. От хитрой «невестушки» это не укрылось, поэтому она кокетливо выпрямилась и поправила одеяло.

– О, – многозначительно произнесла она.

– Отлично, тогда встретимся завтра.

Он выпалил это, после чего позорно сбежал из спальни, а то с Софьи бы сталось отпустить еще парочку едких комментариев.

Глава 18

Я уже отвыкла от запаха роз. Обычные магазинные стояли долго, но не пахли практически ничем, от этих же шел сильный и стойкий аромат. Похожие когда-то росли возле дома родителей, мама всегда срезала букет и ставила ко мне в комнату. Говорила, что делает так лучше кусту, но, думаю, ей просто нравилось меня радовать.

Утром я не удержалась и снова зарылась носом в букет. Слишком много воспоминаний от этого запаха, старых и относительно новых. Не знаю, что нашло на Илью, но пусть это случается почаще. Я, оказывается, очень люблю получать внезапные букеты.

И сорт у роз интересный. Надо будет узнать и посадить кустик у себя дома… Когда у меня появится собственный дом, конечно. Но до этого еще далеко, пока нужно заняться делами. Приготовить завтрак, подумать об обеде, почитать учебники… Все, как обычно.

Перемены случились после одиннадцати утра, когда в дом внезапно вошла незнакомая мне женщина. Она представилась Алевтиной Юрьевной, шумно отдышалась и заявила, что Илья Андреевич нанял ее на должность кухарки. Затем скосилась на мой фартук и зажатую в руке лопаточку и спросила, не помешает ли.

Я покачала головой, отложила все это и повела Алевтину осматривать кухню. Кухарка вначале сходила переодеться, затем придирчиво оглядела плиту, холодильные шкафы и кладовую, в конце чему-то кивнула. В работу она включилась быстро, дополнила мои заготовки и начала делать свои, а я не стала вмешиваться, тихонько вышла наружу и повела плечами.

Алевтина обращалась со всем уверенно и ловко, думаю, и еду она приготовит отличную. А значит мне можно заняться чем-то еще. Правда, чем, я пока плохо представляла. Прошлась по дому, прочитала учебник по биологии, снова заглянула на кухню, получила оттуда чашечку ароматного кофе и печенье, которое якобы нужно попробовать и вынести свой хозяйский вердикт. Но я по одному запаху уже знала, каким он будет, а еще то, что я вернусь за добавкой. Алевтина Юрьевна определенно была мастером своего дела.

Также, с чашечкой в руках, я и вернулась в гостиную, открыла там книгу с приключениями Железного Доктора и погрузилась в чтение. Не успела дойти до конца главы, как услышала цокот каблуков. Сама Лизавета появилась следом, также вдохновенно выстукивая затейливую дробь. Честное слово, у меня скоро глаз начнет дергаться в такт ее шагам.

Лизавета вплыла в комнату и присела на кресло рядом со мной. Это было странно, обычно она старалась держать дистанцию.

– Ах, Софьюшка, – глаз действительно дернулся. Уменьшительные имена я не любила, но изо всех сил старалась не подавать виду. Покажу, где у меня слабое место, дам Лизавете повод еще сильнее покусывать меня. Но она, кажется, ничего не заметила, потому как продолжила.

– Даже завидую вашей беспечности. Я бы после такого неделю себе места не находила, а вы так спокойно пьете кофе.

Кофе разом подурнел и спокойно больше не пился. Из чистого упрямства я сделала еще глоток, и начала прокручивать в голове все события вчерашнего дня. Итак, проснулась, приготовила завтрак, всех накормила, убрала посуду, встретила еще пару подруг Настеньки, проконсультировал их начет детей, приготовила обед… Нет, точно ничего выдающегося. Илья ко мне заходил, вот. Но что странного в том, что мужчина принес букет своей невесте?

– Не очень понимаю, о чем вы, – честно призналась я и отхлебнула кофе, который снова потек божественным нектаром.

– Моя дорогая, – Лизавета выразительно покачала головой. – Какая восхитительная наивность.

Я скосила на нее взгляд. Надеюсь, она решит держать интригу до последнего и не поделится своей новой потрясающей мыслью. Хотя отчасти даже интересно, в каких областях я ухитрилась сохранить наивность, в мои годы это не так просто.

– Будь вы постарше, – продолжала она, – то знали бы, что на самом деле мужчины никогда не дарят букетов без повода.

О, да, здесь она попала в точку. Но копаться в поводах Ильи Андреевича я не собиралась. Подарил и подарил. Может быть он, как и мама, просто хотел меня порадовать. Или же проникся, что рядом живет красивая девушка, с которой глупо иметь только договорные отношения.

– Боюсь, он вчера совершил нечто такое, за что ему самому стыдно, – Лизавета все-таки решила меня просветить. – И теперь заглаживает вину. Вначале цветы…

– И конфеты, – зачем-то добавила я. Просто обидно, что Лизавета следит за мной без особого старания!

– …потом кухарка. Я хорошо его знаю, он бы никогда не стал заботиться о таких мелочах без веской причины.

Ничего себе – мелочь! Целый прекрасный человек, готовый взять на себя все кулинарные хлопоты. И умеющий готовить такой прекрасный кофе, что пила бы его и пила. Нет, кухарка – никакая не мелочь, а важный и нужный человек в любом серьезном доме. Не то чтобы меня напрягала готовка, но и свобода от нее – прекрасна!

– Мужчины так слабы, так падки на женские прелести…

– Чем мы и пользуемся, – беззаботно отмахнулась я и только тогда заметила, как вытянулось лицо Лизаветы. Похоже, я погорячилась с ответом, надо было выдать прежнее: «ах, пусть Илюшенька делает, что хочется, лишь бы на радость».

Так, надо собраться и ответить что-то более подходящее случаю и моему образу. Я отставила чашку и проговорила:

– Мне очень приятно, что вы тревожитесь о наших с Ильей отношениях. Я тоже постоянно думаю о них и сделаю все возможное, чтобы они длились как можно дольше.

От злости у Лизаветы даже уголок рта пополз в сторону, разом выдав и ее возраст, и проведенные