Господин маг, это не лечится! - Катя Водянова

Поэтому он искал кухарку. Даже расспрашивал коллег. На что Голубицкий презрительно оттопырил губу и заверил, что затея провальная. Хороших поварих ищут весьма тщательно, иногда – в других городах, а то и переманивают у кого-то. Да, нечестно, а что делать?

Голубицкого Илья не любил. Во-первых, тот упрямо пер вверх по карьерной лестнице за счет мелкого подхалимажа, взяток, знакомств и прочего. Во-вторых, тоже претендовал на место старшего городского алхимика. И благодаря жене и детям имел куда больше шансов его занять, чем Илья. Неприятный тип, как ни крути, но в данной ситуации он был прав.

Вопрос в том, откуда переманить повариху, если в гостях Илья бывал только у друзей или коллег? Как-то низко прийти к ним на чай с пирогами и увести за собой женщину, эти пироги стряпавшую. Вот у Голубицкого бы можно, но у того готовила теща. А такого удара (или подарка?) не заслужил даже он. В общем, тут бы со своей семьей разобраться, зачем лезть в чужую?

О странной девушке-кукле из специального управления Илья думал тоже. Но пока не знал, как ей помочь: никаких следов зелий в ее крови, никакой магии. Если все это и было, то давно рассеялось, а когда нет малейших данных о воздействии, то как искать антидот? Единственное, чего они добились – погрузили куклу в медикаментозный сон, пока не найдут способ привести ее в чувства. Макар говорил, что у него есть знакомый специалист по составлению заклинаний, практически гений своего дела, но сейчас он уехал в Норнг, вернется через месяц-другой. А до того нужно как-то продержаться.

С этими мыслями Илья вяло жевал обед в медицинской академии, отстраненно отметив, что шницели удались на славу, как и овощное рагу на гарнир. Но стоило подумать об этом, как его слух будто включился, и неразборчивый разговор студентов за соседним столиком приобрел осмысленность.

– …сотню рудов за вход! Я бы удавился платить, повезло, что мой одноклассник устроился туда охранником и пропустил разок поглазеть. Там такая отделка богатая, золото, и черное с белым, других цветов и нет вовсе.

– Гера, давай про девушек! – влез его нетерпеливый приятель.

– О, – воодушевился студент. – На них смотришь и не понять, живые или куклы. Двигаются, точно на шарнирах, а некоторых стоят без движения. Я ткнул одну, думал, искусственная, а та мне пальцем такая «нет-нет». Просто чудеса! Еще костюмчики у всех такие красивые, ну точно кукольные платья. И локоны, и кожа, как фарфор.

– И где такое?

Илья внимательно выслушал адрес, и мысленно повторил его, чтобы запомнить. Вряд ли злоумышленники организовали притон в самом центре Снежеграда, но проверить его стоит. Вот Макар этим и займется, у него и полномочия, и защита на случай чего.

Надо же, куклы! Какие только странности не привлекают людей! Нет, Илья бы точно не хотел оказаться в таком месте. Разве что взглянуть одним глазком, чтобы понять, как ухитряются путать кукол и живых девушек…

Он встряхнул головой, отгоняя эти мысли, и поднялся с места, чтобы отнести тарелку. Возле стойки с грязной посудой устало сидела одна из поварих, Алевтина Юрьевна. Немолодая, но еще крепкая женщина, которая иногда ходила к Илье за эликсиром от болей в коленях.

– Доброго дня, – поздоровался он.

– Доброго, Илья Андреевич, – повариха устало вздохнула и вытер лоб. – Умаялась сегодня. Не по годам мне уже такую ораву кормить. И проверка еще пришла. Нашли в холодильнике скисшее молоко, представление на меня выписали. Объясняю им, что молоко это самое то для оладий! Не верят. Талдычат, что испорченный продукт и мой недосмотр. И завхоз наш, нет бы заступиться, только кивает, да-да-да, виновата Алевтина, накажем по всей строгости. Тьфу, наберут остолопов! Вот ушла бы, как есть бы ушла, да еще младшенького доучить надо…

Илья слушал, сочувственно кивал, и чувствовал, как внутри будто разгорается пожар.

– А и уходите, Алевтина Юрьевна, – выпалил он. – Все равно они вас здесь не ценят!

– Помилуйте, куда ж я пойду?

– Да хоть и ко мне, – продолжал Илья. – Оплату положу не меньше, чем академия, а готовить надо всего на восемь человек. Девять, если тоже захотите у нас питаться. Под руку лезть никто не будет, продукты до дома дотащат. Оладьи ваши – произведение искусства, готовьте их, из чего посчитаете нужным.

Повариха зарделась и тут же бросила горестный взгляд в сторону кухни. На той трудился целый штат, все же академия – крупнейшая в Руде, а то и вовсе на этой части континента. Потому и страсти там кипели почище, чем бульон на плите. Алевтина в кухонной иерархии занимала далеко не последнее место, и сам ректор частенько просил ее лично приготовить что-нибудь к приезду комиссий. Так что уход ее может Илье и не простить.

С другой стороны, а нечего было обижать такую прекрасную женщину! И положение у Ильи безвыходное, причем настолько, что он готов опуститься до того, чтобы повариху попросту украсть. Да и в плане карьеры ему ничего не грозит: попросят отсюда, устроится в другое место. А то и полностью уйдет в частную практику, откроет лабораторию… Но до того – нужно додавить Алевтину.

– Стара я уже для таких перемен, – вздохнула она.

– Да какие ваши годы? – без всякой фальши ответил Илья. Вот матушка, бывшая на десяток лет старше, до сих пор считает себя юной и прекрасной, все пытается прорваться ко двору, чтобы там охмурить царя. И ничего, что тот почти ровесник Ильи. – Самое время что-то менять. Только представьте – просторная кухня, оборудованная и удобная, и вы одна на ней хозяйка. Ну может быть изредка моя невеста надумает что приготовить.

– Не знаю, не пробовала я в домах работать, вдруг не сойдусь характерами с кем?

– Я все улажу, – заверил Илья. В конце концов, единственный проблемный человек в семье – Лизавета. Но если начнет изводить повариху – уедет в Ржевец. Да и не верилось, что Алевтину можно так просто обидеть. У них в коллективе тоже атмосфера специфическая, самые тихие и мирные барышни через месяц после трудоустройства учатся кричать так, что компот в стаканах подрагивает.

– И выходных дам, сколько нужно, – выложил последний аргумент Илья.

– Хорошо бы, если бы не с