Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Токарева Ольга "molishna"

– Даласк…это ведь так далеко.

– Да, но думаю, в течение месяца управлюсь. Не скучайте здесь без меня.

Дарин поднял жену с пола и положил на кровать, укрыв одеялом, коснулся губами ее виска, развернулся и ушел.

Анджи зевнула, ощущая как ее тело, удовлетворенное мужскими ласками медленно расслабляется в блаженстве.

*****

В Даласк Дарин прибыл через десять дней. Наняв одноместную почтовую карету, доехал до места назначения с минимальным комфортом и без каких-либо происшествий. Коней меняли на специальных почтовых станциях, расположенных по пути следования дилижанса.

Найти дом Серафимы Фараат тоже оказалось несложно, кажется, любой человек, живший в городе, знал, где она живет. Только вот дом мало чем походил под это определение, скорей всего замок. Может чуть поменьше, чем их родовой замок, но зато более вычурный. Рамы каждого окна украшала витиеватая лепнина, высокие колонны богато украшенного фасада заставляли случайного путника остановиться, полюбоваться творением архитектора. Восхищали взгляд еще семь остроконечных башенок, крыши которых тянулись в небо.

Дарин вздохнул, поднялся по ступенькам главного входа, остановился у резной двери, на которой были изображены животные с угрожающе-открытой пастью. Удивительным было, то, что Дарин никогда не видел даже подобие таковых тварей. Подумать о них ему не дала резко открывающаяся дверь. Ведьмочка, представшая пред ним, окинула его безразличным взглядом.

– Вас дожидаются. Прошу идти за мной.

Почему он подумал, что девушка, ведьмочка сам не понял, следовал за ней, молча, стараясь не смотреть по сторонам, хотя было на что посмотреть.

Роскошь холла пугала, коридор по которому они шли, вызывал трепет в душе. Зажженные факелы, бросающие тусклый свет, едва освещали стены и мягкие ковры, по которым они шли. А вот на ниши, со стоящими в них уродливыми статуэтками, и настенные картины, наоборот, свет падал четко, освещая невиданных зверей готовых вот-вот сорваться и броситься на тебя.

Ведьмочка открыла дверь, приглашая Дарина пройти.

Молодой лорд вошел в тускло освещенную гостиную, осмотрелся по сторонам. Убранство комнаты наводило на еще большее отторжение своими черными мрачными тонами. Если бы не темно-бордовые шторы на окнах, и в тон им круглый ковер на полу, можно было подумать, что живущий в этом доме человек страдает душевным заболеванием.

– Ну, здравствуй, душегуб.

Раздалось неожиданно за его спиной.

Дарин вздрогнул, резко повернулся и замер, любуясь красотой стоящей перед ним молодой женщины. Темно-серого цвета платье облегало ее чуть полноватые завораживающие изгибы тела, черные волосы, аккуратно уложенные на голове, придавали ей грациозности. Надменность в глазах цвета чернослива одновременно восхищала и подавляла.

– Налюбовался, а теперь давай выкладывай, зачем пожаловал?

– Серафима…только и успел сказать Дарин, его ноги неожиданно стали слабыми, подкосились, он упал к сопам ведьмы. Серые глаза заволокло злобой, попытка подняться с колен ни к чему не привела, ведьмина сила была сильней их родовой силы грифона.

Красивое лицо ведьмы исказилось в пренебрежении, хмыкнув, она плывушей походкой прошла к дивану, взяв в руки небольшой мешочек, стала его перебирать в руках, продолжая наблюдать за молодым лордом.

– Тебя злит, лишь одно осознание своей слабости и того, что ты стоишь перед женщиной на коленях? Ах, да! Как же я забыла…перед ведьмой. Уточню – я, Верховная ведьма. И твоя жалкая сила, ничто по сравнению с моей силой. Моей ведьминой силе могут сопротивляться лишь ведьмаки, и то не все. Воспоминание о высоком черноволосом ведьмаке Конаре, вызвала волну мурашек по телу. «Вот бы с кем покувыркалась в постели. Жаль, что ведьмаки верны лишь своему делу». – Не смущайся – передо мной и короли на коленях стояли, и они были намного красноречивее тебя. Повторюсь. Зачем пожаловал, душегуб?

Дарин дернулся, словно от хлыста, нутро разрывалось от противоречивых чувств. С одной стороны – унижена его честь, а с другой – понимание, что если верховная ведьма не поможет, то уже никто не поможет вернуть Вириди. Сердце обожгло жаром, разум разрывало от бессилия вытянуть из воспоминаний образ ведьмочки, и он сдался, склонил голову к своим рукам, лежащим на полу.

– Нет силы больше жить без нее…любые деньги не пожалею, – Дарин тяжело сглотнул. – Умоляю, приворожи ее ко мне.

Изящные пальчики ведьмы сжали бархатный мешочек и замерли, ее иссиня-черные изогнутые брови сошлись вместе, подчеркнув тонкую складку между бровей, в черносливовых глазах мелькнуло изумление.

– С подобной просьбой ко мне приходят особы женского пола. Удивил ты меня, не скрою. Мне даже стало интересно, что за дева поселилась в твоем холодном сердце? Уж не ее ли убить хотел?

Дарин поднял голову, в глазах застыло непонимание. – Ее – никогда, – его голова вновь склонилась к рукам.

– Не скрою, хотела выгнать тебя из моего дома своей метлой, но заинтриговал ты меня. Что не о жене печешься, и тварям из низшего мира понятно. Пока гадальные кости буду перемешивать, рассказывай о ней, да имя не забудь.

Дарин приподнял голову, серые глаза блестели от возбуждения и надежды.

– Ведьмочка Вириди, живет на наших землях, не могу к ней в лес попасть, зачаровала она его. Жрет меня внутренний огонь бессилия, пытаюсь вспомнить ее, а образ ускользает. НЕ МОГУ БОЛЬШЕ БЕЗ НЕЕ! Дарин закричал, сжал со всей силы кулаки, сдерживая внутреннее бессилие и подступившие слезы.

Серафима замерла, мрачно смотрела на содрогающиеся в рыданиях широкие плечи лорда, впервые за свою жизнь она сталкивалась с такой душевной мукой. Бывало разное, но чтобы вот так, молодой лорд валялся у нее в ногах и молил приворожить сетру по магии – такого не припомнит. Перемешав еще раз содержимое в мешочке, высыпала его на стол, бегло осмотрела, нахмурилась, с недоумением рассматривая раскинутые на столе гадальные кости. – Странно…

Дарин мгновенно вскинул голову, затаив дыхание смотрел на верховную ведьму.

Она оторвала свой нахмуренный взгляд от стола, с непониманием посмотрела в голубые глаза молодого лорда.

– Нет на земле ведьмы с таким именем.

– ЧТО?!

Дарин подскочил, сделал несколько шагов на ослабевших ногах, упал на стол, протянув руки.

Серафима отпрянула, от вида скрюченных пальцев тянущихся к ее шее. Двери гостиной резко распахнулись, страж переступил порог и замер, дожидаясь указаний госпожи. Она махнула ему головой, чтобы не беспокоился.

Руки Дарина безжизненно опустились, он медленно сполз со стола, упал на пол, смотря безжизненным взглядом.

Ведьма стала складывать в мешочек разбросанные на столе кости, поглядывая на лорда, скрюченного на полу. Сочувствия к нему она не испытывала, ее поражала глубина чувств молодого человека к ведьме. Он сгорал одновременно от любви и пустоты. Серафима вновь перемешала гадальные кости в мешочке, высыпала их на стол, расклад был идентичный первому. Ведьма вздохнула, закрыла глаза, потянулась силой к образу Вириди. Сила незнакомки ударила наотмашь, оборвала все нити, не дала прикоснуться даже мысленно к ней. Серафима тяжело задышала от испуга, черные ресницы замерли в недоумении, они несколько раз сомкнулись и вновь настороженно остановились на лежащем лорде.

– Странно, впервые столкнулась с таким явлением. Ведьмы с таким именем нет, но она и не мертва, не дает прикоснуться к ней.

Безжизненный взгляд голубых глаз стал наполняться осмыслением, сердце застучало учащенно, разгоняя тягучую кровь по телу. Дарин приподнялся, качаясь словно пьяный, оперся рукой об пол, сглотнул, тяжело задышал. – Живая…

– Я разве говорила, что она умерла? Я сказала, что на земле нет ведьмочки с таким именем.

Льняные дугообразные брови Дарина, то взлетали вверх, то резко сдвигались вместе в непонимании.

– Сама ничего не понимаю, сейчас раскину кости на прошлое, посмотрим, что ты натворил.

Ведьма собрала раскинутые на столе кости, стала перебирать мешочек, ее строгие вишневого цвета губы зашевелились в заклинании. Закончив шептать – Серафима высыпала гадальные кости на стол, прошлась над ними изящной рукой, посмотрела на Дарина.