Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Токарева Ольга "molishna"

Тянущей боли внизу живота Вириди не придала в начале значения, скривилась, посидела, держась за живот, а когда тяжесть ушла, успокоилась.

Убрав со стола кружки, Вириди хотела пройти к кровати, да так и замерла посреди избы, схватившись вновь за живот. Резкая боль пронзила низ тела. Ровно в срок – через девять месяцев попросилась доченька на свет.

Влетевшая в избу повитуха застыла на мгновение, от вида оцепеневшей посреди избы подруги. Подлетев к ней, она ласково прошлась рукой по плечам ведьмочки. – Вот и дождалась ты подруга, потерпи, сейчас отпустит, мы с тобой еще в баню сходим, как следует намою тебя, чтобы ты в чистоте была.

Подхватив ведьмочку под руку, Ланда осторожно повела ее из избы, все время что-то говорила, пока намывала Вириди.

Но Вириди особо не вникала в ее болтовню, она прислушивалась к учащенным ударам маленького сердечка внутри нее, и со слезами радости на глазах встретила вторую схватку.

После бани Ланда привела Вириди в избу, усадила на стул.

– Ты пока посиди подруга немного, а хочешь, походи, это можно, а я сейчас постель приготовлю.

Убрав постельное белье с кровати, Ланда расстелила сначала серую плотную дерюгу из низкосортной пряжи, на нее положила тонкой выделки кожу, а сверху вновь застелила несколько слоев ткани. Взбив подушки, разложила их с любовью. – Вот и постель готова принять твою доченьку, давай подруга вставай.

Вириди встала, ойкнула, почувствовав, как что-то горячее потекло между ее ног. Посмотрев под свои ноги, ее глаза стали округляться от вида расползающейся по полу лужи.

– Тихо, тихо, моя хорошая, не пугайся, все так и должно быть, немножко конечно, рановато воды отошли, но ничего, не терпится твоей доченьке.

Подхватив Вириди под локоток, Ланда повела ее к кровати, помогла лечь.

– Теперь лежи, отдыхай до следующей схватки, а я сейчас воды сбегаю горячей принесу, да все приготовлю для новорожденной.

Пока Ланда бегала за водой и тазами, приготавливала все необходимое для родов, Вириди скрутило еще от двух схваток. Дальше она устала их считать, так как становились они все чаше и чаше.

– Теперь дыши моя хорошая, дыши, а теперь давай, тужься.

Грудь Вириди высоко поднималась и резко опускалась от тяжелого учащенного дыхания, боль разрывала внутренности, словно в нее вонзали раскаленные ножи. Схватка отступила, дав ведьмочке небольшую передышку, и вновь скрутила с новой силой.

– А теперь давай держи руками свои колени и тужься сильней, если сил нет терпеть – кричи.

– А-а-а, – закричала Вириди

– Вот моя умница, вот моя красавица, вот молодец, вон уже и головка показалась. Давай немного отдохни и с новой силой.

Вцепившись пальцами под коленями, Вириди вздохнула глубоко и потужилась со всей силы.

Ланда ловко поймала малышку, быстро перевязала пуповину, обрезала ее и подхватив на руки ребенка, смотрела на него ошарашенно, не замечая его горластого крика. Вскоре веселый смех повитухи оглушил комнату.

– А-ха-ха-ха! Ой, Вириди, не могу, ну, насмешила подруга. Давай признавайся, ты никак лешему дала? Точно лешему, вон смотри и волосики рыженькие.

Вириди с непониманием смотрела на хохочущую повитуху. – Ты чего Ланда? У меня бабушка рыжая ведьма.

– Ой, не могу, замолчи Вириди, а то я сейчас от смеха лопну.

– Ланда, да можешь ты нормально объяснить, что не так с моей девочкой!

– А-ха-ха-ха, – зашлась вновь повитуха. – Девочкой! И вновь заразительно засмеялась, едва успевая вставить слова между звонким хохотом. – Пацан у тебя подруга! Малец! На, смотри!

Ланда, повернула новорожденного лицом к ведьмочке.

Вириди ошарашенно смотрела на маленькие сморщенные кокушки и писюн между ног ребенка. – Нет…этого не может быть…я не могла родить мальчика. Я хочу девочку.

– Слушай Вириди, если тебе малец не нужен, так давай, я его себе заберу, все равно никто не знает, что ты беременная была.

Ребенок словно услышав разговор повитухи и матери, зашелся в еще большем плаче.

Сердце Вириди обдало жаром, от крика сына. – А ну, отдай, – она выхватила из рук Ланды сына, прижала к себе и зашлась в рыдании вместе с ним. Какая разница, девочка или мальчик, главное – это ее родная, выстраданная кровиночка, к которой можно прикоснуться губами, пройтись пальчиками по ярко-рыжим волосикам, поцеловать тонкие крохотные пальчики. Вириди поцеловала сына в лобик и еще сильней прижала к себе, не замечая бегущих по щекам слез.

– Ты это подруга, оставь, пока своего мальца, давай послед из себя выдавливай.

Вириди чуть приподнялась, потужилась еще раз, уже не ощущая того, что выскользнуло между ног.

Ланда продолжала хлопотать возле нее, приговаривая.

– Сейчас давай мне своего сыночка.

Вириди обхватила сына руками, зло, смотря на повитуху.

– Да не бойся ты, не заберу я твоего крепыша, смотри мне его от крови обмыть надобно, а после купания к своей груди приложишь. У меня молока нет, кормить мне его нечем.

Ланда проверила воду в стоящем на табурете тазике, сбегала за горячей водой, проверила локтем температуру, подойдя к кровати, аккуратно взяла ребеночка и бережно вымыла его. Положив орущего мальца на отрез ткани, обтерла от воды, понесла на стол, завернула туго в чистые пеленки, повернулась, посмотрела с улыбкой на Вириди.

– Что мамочка, любуешься своим сыночком. И то верно, такого богатыря на свет родила. Давай, доставай свою грудь, пусть соски помусолит, молоко быстрей прибудет.

Приложив ребенка к груди Вириди, повитуха полюбовалась, как он жадно припал к материнской груди, почмокал пустые соски и сразу уснул. – Вот подруга, радость и подмога твоя родилась. Это ж надо такому диву случиться – ведьма сына родила!

Вириди осторожно прикоснулась губами к пухлым беленьким щечкам, прижала к себе сына.

– Тише ты, не буди мальца, он тоже устал, пока на свет пробирался. Давай я под тобой уберу, сухие тряпки положку. Ланда ловко вытащила из-под Вириди мокрое от крови тряпье, обтерла ее саму, расстелила сухие простыни, укрыла одеялом. – Вот теперь все, лежи, отдыхай, а я пока уберу тут. Повитуха еще долго суетилась, бегала, выносила окровавленное тряпье, воду. Набив сеном прочную холстину, занесла ее в дом и бросила у печки. Присев на табурет, Ланда радушно улыбаясь – любовалась спящей ведьмочкой.

«Вот и познала ты радость материнства подруга. Хм…и как это я повитуха, которая беременных за версту видит, не распознала, что у тебя малец будет? Хотя нет, был ведь момент и мысль, что мальчика носишь ты под сердцем, так ведь отогнала прочь разные непутевые мысли. Ну, какой пацан у ведьмы – только девочки! Вот и получила по носу за свои сомнения. Это еще и лучше, что мальчонка, матери станет помогать. Буду его к себе в деревню забирать, пусть учится ремеслу у моего Патера. Мальчишкам без мужской руки никак нельзя. Ладно, это мы потом с Вириди порешаем, когда пацан подрастет, а сейчас полежу, отдохну немного, скоро новорожденный проснется, есть попросит».

Поворошив сенник, Ланда с блаженством растянулась на нем. Закинув руки под голову, лежала, отдыхала, чувствуя, как из тела убегает усталость. Уже половина ночи, а она только легла, да и чего поделать, раз на свет Божий с даром повитухи родилась. Ей показалось, что она только уснула, но настойчивое кряхтенье новорожденного, мгновенно разбудило ее. Подскочив к кровати, она увидела встревоженный взгляд ведьмочки.

– Ты чего испугалась, вон у тебя какой заботливый малец, не орет, мамку осторожно будит. Давай подруга, привстань маленько, вот так – умничка, я подушку сейчас поправлю, чтоб удобней было.

Взбив подушки, Ланда приложила их на спинку кровати, помогла ведьмочке опереться спиной на них, ловко взяв ребенка, передала его на руки Вириди.

– Давай грудь освобождай и к его ротику, видишь, кривляется, скоро зайдется в нетерпении.

Вириди направила сосок в рот сыну, он с жадностью набросился на него, стал причмокивать, вытягивая молоко из тугой материнской груди. Дрожащей рукой Вириди прошлась по маленькой голове сына. Улыбалась, наблюдая за движением его пухлых губ. Слезы счастья катились по бледным щекам, а душа горела от любви к крохотному комочку счастья – ее сыну.