Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Токарева Ольга "molishna"

Анджи встала, с гордо поднятой головой, сдерживая пелену слез на глазах, последовала за сыном, тихо прошмыгнувшим, перед ней за дверь.

Дарин последовал за ними, но в коридоре свернул к своим покоям, войдя в комнату, подошел к кровати, не снимая фрака и обуви, улегся поверх покрывала.

Семь долгих лет он пытается увидеть Вириди, но все его попытки были тщетны. Бродя по лесу, он так и не смог подойти к избе ведьмочки, хотя это его земли…даже сила грифона не помогла, а ведь так ловко ею пользовался. Было несложно заметить, что Вириди едва терпит его прикосновения. Бесило сильно...Раздражало и подстегивало лишний раз показать ей – кто он и кто она. Только вот не вытащить из глубин памяти обворожительное гибкое тело, не вспомнить черты лица – одно сплошное марево. Остался лишь дурманящий запах трав, идущий от ее волос, да непонятная тяга к ней самой, выкручивающая всю душу.

Сколько было ведьм за это время, приведенных им к лесу и не счесть…да только шарахались они от леса и убегали в испуге. Только и узнал, что сильное заклятье лес окутал, все тропинки перекручены и недоступны ногам мужчин, независимо от рода и лет.

Глупая Анджи думает, что он ублажает ведьмочку, совсем забыв о своем супружеском долге перед ней. Если б это было так…Стук в дверь, прервал его мысли. – Кому я еще нужен?! – крикнул он лениво.

Дверь тихо приоткрылась в комнату вошла, новенькая горничная. Отец позаботился, обновил, так сказать, гардероб, да только вот – пропало желание наслаждаться женскими телами.

– Лорд Тар просит вас зайти к нему в кабинет.

Девушка замерла в ожидании, опустив свой взгляд в пол, густые длинные ресницы чуть вздрагивали, выпуклые покорные губы манили.

– Раздевайся, – перекинув ноги, Дарин с безразличием наблюдал, как горничная ловко освобождается от платья и нательного белья. Переступив ногами через свою одежду, девушка, чуть смущаясь, затаилась. Легкий румянец, вспыхнувший на ее щеках, только добавил раздражения. Дарин любил раскрепощенных женщин, уступчивых и ласковых словно кошки. Узкие острые плечи девушки навевали тоску. Пожалуй, томная округлая грудь заслуживала особого внимания, да пышный треугольник светлых волос между ног, а вот сами ноги были худоваты. Низкая талия, широкие бедра, отцу опять подобрали обслугу по его вкусу. Организм никак не отреагировал на обнаженное девичье тело. – Как тебя зовут?

– Сагира.

– Сагира, ты девственница?

Девушка еще больше потупилась, покачав в отрицании головой.

– Одевайся и иди прочь.

Горничная резко вскинула голову, в карих глазах блеснуло разочарование, быстро справившись с собой, девушка стала одеваться, выдавало ее волнение непослушные пальчики, застегивающие пуговицы на платье. Рука Сагиры замерла на дверной ручке от окрика молодого лорда.

– Ты одна прибыла?

– Нет, еще новенькая девушка есть, нас в один день сиятельному лорду Тару Ир Сальскому представили, правда, мы с Анель, из разных деревень.

– Скажи ей, чтобы явилась ко мне сейчас.

Дарин прикрыл глаза, вспомнил леденящий душу страх, когда его плоть не отреагировала на обнаженное женское тело. Сначала не поверил, стал доказывать в первую очередь себе, проводя ночи то с Миридой, то с Ризой иногда с обеими. Девушки смущались, прятали взгляд, когда его мужское естество в неподходящий момент, становилось мягким и непослушным. Верить не хотелось до последнего, что он становится немощным по мужской силе. Вспышки бешенства от понимания и бессилия, что-либо изменить сменялись апатией. Он все больше прикладывался к крепким напиткам, веселящим разум, да только вот они не приносили облегчения.

Дверь тихонько приоткрылась, в комнату вошла новенькая горничная.

Дыханье Дарина замерло от восхищения, он чуть приподнялся, жадно поедая глазами тонкую фигурку девушки, да и сама она была довольна милой на личико. То, что в паху впервые за последние два года затвердело, придало еще больше возбуждения. – Подойди ко мне, – Дарин сглотнул, наблюдая как девушка, медленно, нерешительно, ступает по ворсистому ковру его покоев.

Горничная остановилась возле его кровати, не поднимая головы, тонкие пальчики ее рук, сцепленные в захвате, выдавали напряжение.

Дарин привстал, сел на кровати, его тяжелое дыхание сбивалось, когда глаза жадно осматривали округлые плечи, небольшую остренькую упругую грудь. Предвкушение близости все больше разгоралось в его теле, спешить не хотелось, жаждалось полностью отдаться во власть блаженных минут.

– Ты девственница? – спросил он, и рывком притянул к себе девушку, пальцы его рук сжались и замерли в ожидании ответа на упругой девичьей попке, мысленно он уже входил в упругую узкую женскую плоть.

– Не губите ваше сиятельство.

Девушка выскользнула из его рук, обессилено упав, зашлась в рыданиях.

Дарин с непониманием смотрел на валяющуюся в его ногах горничную, в паху резко стало свободно, разочарование окатило с головы до ног. – Встань.

Девушка никак не отреагировала на его слова. Схватив ее за плечи, резко приподнял, смотрел на покрасневшее от слез юное личико. – Тебе хоть шестнадцать лет есть?

– Сегодня семнадцатая зима пошла, как я на свет появилась, – прошептала Анель, шмыгнула носом, сглотнула, посмотрела своими большими зелеными глазами.

От красоты девушки захватывало дух. Не портили ее красоты, а наоборот, добавляли незащищенности: покрасневший маленький носик, красные разводы вокруг глаз, вздрагивающие мокрые густые рыжие ресницы, наивные цветущие припухлые губы. Светлые волосы с проблесками дневного светила играли золотом и пахли луговыми травами.

Дарина затрясло, в паху вновь стало тесно, дыхание стало глубоким и сбивчивым. Своими губами он уже мысленно блуждал по оголенным округлым плечам.

Анель, словно почувствовав его желание, вновь заскулила, жалобно прося.

– Не губите ваше сиятельство, ради Богини Ириды, прошу вас, отпустите, другого люблю, замуж за него собралась.

Поднявшееся в груди недовольство, что его отвергают, схлынуло, жесткий захват рук разомкнулся, Дарин с безразличием наблюдал, как в его грязные ботинки вцепились девичьи пальчики.

– Встань и объясни, что происходит? К нам в замок всегда приглашали только тех девушек, которые согласны ублажать господ в постели.

– К нам в деревню приехал ваш управляющий, ткнул в меня пальцем и велел ехать с ним. Я слезно умоляла, объясняла, что у меня жених есть, мы с Энри ждали моего дня рождения, чтобы заключить наш союз в священном храме Ириды. Управляющий оскалился, сказал, что, если любит меня мой Энри, то подождет, когда в моих услугах лорды не будут нуждаться. А если буду сопротивляться, то больше не увижу своего жениха. Прошу вас, ваше сиятельство, отпустите, заклинаю Богиней нашей, молится, на коленях буду за вас в ее храме.

Дарин сморщился, вся эта женская возня с храмом и их заступницы навевали лишь ухмылку, а в данный момент непонятное отталкивающее чувство. Он уже и так не смел, надеяться, что вновь насладится моментами близости. В паху давно не было так напряженно, от этого чувства срывало разум, хотелось сейчас, и не кого-то, а именно это невинное создание. Дарин возбужденно тяжело задышал, потянулся мыслями к грифону. Сила рванула из него, обволокла девичье тело, подчинила себе. Взгляд зеленых глаз потускнел, застыл на его лице, тонкие пальчики стали медленно расстегивать пуговицы на платье.

Перед лицом Дарина всплыло лицо с таким же безразличным взглядом, только черных глаз. А ведь он мечтал увидеть не пустоту, а их блеск и сиянье при виде его. Поэтому и злился, набрасывался на податливое безвольное тело, терзал до изнеможения, но не получал внутреннего удовлетворения. Здесь и сейчас он вновь творит, то, что делал много лет назад, может, даже хуже. Ведьмино сердце не было занято никем, а сердце этой, сейчас покорной во всем девушки – принадлежит другому мужчине. Что будет с ней, когда она очнется в его кровати, и поймет, что с ней произошло, каким блеском засияют ее глаза, несложно догадаться. Дарин вернул назад силу грифона.