Темный рай - Тэми Хоаг

Мэри потянулась пальцами к клапану кармана. Только одну…

Именно этот момент выбрал для своего появления Рафферти, спускавшийся по лесистому склону холма на своем громадном мерине. Поля черной шляпы скрывали глаза Джея Ди, но рот скривился в усмешке, и держал он себя так, будто разобьется вдребезги, но ни за что не позволит себе ссутулиться. Что-то в его поведении тронуло Мэри, но она постаралась избавиться от этого впечатления. Она никогда не тратила свое время на тупоголовых мужланов, у которых гордость превалирует над здравым смыслом.

– Выбираешь место для очередного костра? – Джей Ди кивнул на возвышавшуюся в центре загона кучу засохших цветов и обломков мебели, сложенных на пепелище с остатками делового костюма.

– Ага! – зло взглянула на него Мэри. – Надеюсь снова с тобой побороться. После вчерашнего у меня каким-то чудом уцелело три или четыре ребра.

– Погоди, по-моему, это ты на меня налетела!

– Знаешь, ужасно не хочется тебя разочаровывать, но не жди, что это повторится и сегодня вечером, – пожав плечом, усмехнулась Мэри.

Она выглядела еще более растрепанной, чем обычно: пряди непокорных волос выбились из-под ленты, стягивающей конский хвостик, и торчали в стороны, на щеке красовалось грязное пятно, на нежном и утонченном лице особенно выделялись глаза, казавшиеся сейчас больше и глубже.

– Да, я вижу, что на некоторых отпуск может сказываться отрицательно, – сухо заметил Рафферти.

– Я перестала называть это отпуском с того самого момента, когда узнала, что моя подруга погибла! – резко парировала Мэри. – И, к твоему сведению, я целый день работала, пытаясь привести дом в порядок. Конечно, нельзя сравнивать мои труды с выпасом коров или чем ты там занимался, но для меня подобное занятие – нелегкий труд.

Какое-то время Джей Ди молча смотрел на Мэри, а потом двинулся в направлении конюшни. Мэри мгновенно захотелось его вернуть. Она тут же уверила себя, что это желание не относится персонально к Рафферти – просто ей нужна была компания. Обычно Мэри не находилась столько времени в одиночестве, Даже беседа с Рафферти казалась ей предпочтительнее потока мыслей и чувств, весь день одолевавших ее.

– Эй, подожди! – пытаясь догнать Джея Ди, приказала она. – Хочешь пива?

– Что? – спросил Рафферти и обернулся. – Опять пытаешься потчевать меня пойлом, Мэри Ли? – Он улыбнулся своей медлительной сардонической улыбкой, в глазах его загорелся хищный мужской огонек. – Я уже говорил тебе, что в этом нет необходимости. – Низкий голос Джея Ди наждаком царапнул нервы Мэри. – Только скажи слово, и сегодня ночью я смогу проскакать на чем-то более мягком, чем лошадиное седло.

Мэри отступила на полшага и постаралась изобразить на лице досаду: – Только во сне, Рафферти. Я предложила тебе пиво, а не свое тело.

Джей Ди гнусно хихикнул. Подойдя к Мэри, он положил руку ей на плечо и большим пальцем нащупал жилку пульса на шее, над ключицей.

– Мэри Ли, у тебя учащается пульс, – пробормотал Джей Ди. – С тобой всегда такое случается после банки «Миллера»?

– Только когда я раздумываю, не запустить ли эту банку в голову несносного типа. Так ты хочешь пива или нет?

Горло Рафферти было как высохший колодец, во рту стоял вкус пыли и лошадиного пота.

– Ладно, кажется, лучше тебя обезоружить.

Мэри округлила глаза и направилась к старому деревянному сиденью от легкой двухместной коляски, превращенному в скамейку, установленную у стены в конце конюшни. Она уселась на лавочку, протянула Джею Ди банку и открыла свою.

– Перемирие, ладно? – предложила она и отсалютовала банкой. – Не думаю, что кто-нибудь из насостался бы в живых в случае поединка этой ночью.

Джей Ди, как бы уступая, слегка кивнул, открыл банку и выпил половину ее содержимого одним долгим, жадным глотком. Мэри не могла оторвать глаз от заходивших на его шее мускулов. i

– Трудный денек? – спросила она, пытаясь отвлечь себя от непрошеных мыслей.

– Обычный, – пожал плечами Рафферти.

– Что значит «обычный»?

– Закончил возиться с племенным табуном на предмет клеймения и вакцинации. Жеребят надо было выездить. Быков перегнать.

Мэри показалось, что за перечисленными работами стояло гораздо большее, чем прозвучало в нескольких небрежных фразах. У Рафферти был удивительный талант к замалчиванию каких-либо деталей. Он сжимал свою речь до элементарного выражения сути дела, отбрасывая многословие, казавшееся ему абсолютно излишним. Эта манера одновременно и привлекала, и раздражала. Мэри привыкла к общению с мужчинами-профессионалами девяностых годов, которых стоило лишь завести, и они уже не закрывали рта. Бред всегда был настоящим фонтаном информации о самом себе: его чувства, его интересы, его карьера.

– А клеймят лошадей так же, как в ковбойских фильмах? Связывают и прикладывают раскаленное тавро к бокам?

Рафферти едва заметно напрягся, челюсти его сжались.

– Это делается по необходимости, – процедил он сквозь зубы, задетый предположением, что он может причинить ненужную боль животным. – А ты вегетарианка или что-то в этом роде?

– Нет. Просто любопытно. Поверь, я редко привередничаю в том, что касается еды… за исключением разве что печени. Не люблю печенку. И я не ем ничего из того, о чем люди говорят: «У него вкус, как у цыплятины». Почти всегда под этим подразумевается какая-то живность, которую знай ты о том, что она собой представляет, ни за что бы не стал есть.

– Гремучая змея, – едва улыбнувшись уголком рта, сказал Рафферти. – У нее вкус цыплятины.

Мэри поморщилась от подобной идеи и, всплеснув руками, поежилась в своем просторном жакете.

– Нет уж, спасибо! У меня нет ни малейшего желания включать в рацион рептилий.

Джей Ди хрипло расхохотался. Мэри наградила его улыбкой. Борясь с собой, Рафферти посмотрел на свободное место рядом с ней. Он не хотел, чтобы Мэри ему нравилась, не хотел поддаваться ее чарам. Он хотел затащить ее в постель. Хотел купить ее землю. Эти желания были просты, прямолинейны и безопасны. Прочее уводило на опасную территорию.

– Тут есть кое-какие работы по хозяйству.

– Они возникают каждые десять минут. Дай себе немного полодырничать, Рафферти.

– Лодыри в этих местах долго не протягивают. – Не сводя глаз с дома, Джей Ди позволил себе медленно опуститься на самый краешек скамьи. От понесенного поражения во внутренней борьбе широкие плечи слегка поникли.

– А сколько времени здесь обитает твой род? – загипнотизированнаяэмоциями, игравшими в глазах Джея Ди, тихо спросила Мэри. Она голову могла дать на отсечение, что Рафферти никогда не скажет о них, а уж ей-то – и подавно. Мысль о том, что отношение к ней этого парня – всего лишь щит, укрывающий нечто более сложное, даже беззащитное, поразила своей опасностью, но все же Мэри не могла удержаться от желания заглянуть в эту бездну.