Я прячусь от ветра (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

— Анна, не стой, — дернув заторможенную меня за руку, Тазур потянул к ближайшей двери. Спотыкаясь, побежала за ним, попутно осматривая улицы на наличие людей. Со всех сторон слышался стук запираемых дверей. Кажется, мы были последними, кто оказался в безопасности.

— До чего кусачие твари, — выругался лард, стряхивая с головы пару черных точек и смачно, с хрустом, давя их на полу. Большие руки пробежали и по моей одежде, скидывая тех, кто успел вцепиться в одежду.

Хозяйка дома, куда ворвались мы, двое деревенских и трое из людей Тазура, быстро схватила тряпку, подоткнув порог, не позволяя насекомым пробраться внутрь сквозь щели. На печи сидели дети, большими глазами следя за происходящим. Если рой им был не в новинку, то присутствие такого числа посторонних мужчин вызывало интерес.

Прижавшись носом к окну, почесывая укус на шее, я сквозь мутную пленку бычьего пузыря пыталась рассмотреть, что происходит на улице. С этого ракурса сам рой пока виден не был, но гул долетал и сюда.

— Что это за очередная напасть?

— Разновидность диких ос. В малом числе совсем не опасны.

— В малом — это ключевое. Правильно?

Вместо ответа, я только поджала губы. Что тут можно сказать? Сейчас уже и не узнать, вызван ли рой моей утренней встречей на дороге, или это был изначальный план, а мое присутствие просто удачно совпало.

— Возьмите, — хозяйка дома, смущаясь присутствием такого числа незваных гостей, обратилась ко мне шепотом, протягивая тряпочку, едко пахнущую лосьоном. Благодарно кивнув, прижала ткань к вздувшемуся укусу, прикрыв глаза от неприятных ощущений. Пекло страшно, так что сама собой непроизвольно пару раз дернулась нога, но нужно было потерпеть, если на завтра я не хотела проснуться с опухшей шеей. — У меня не так много еды, но могу угостить вас кашей. Правда, без мяса.

Тихий голос Ирики заставил оторваться от окна. Женщина овдовела еще до мора, и потом за ней стал ухаживать местный плотник. Хороший был мужик. Только не суждено было им остаться вместе. Его тело мы сожгли одним из первых, когда зараза разошлась по деревням.

— Не стоит. Мы не гости, а тебе детей кормить нужно. — Строго произнесла я, кивая на шестилеток-двойняшек, высунувших носы с печи. — Мясо давно закончилось?

— Дней десять как, — женщина кидала виноватые взгляды то на меня, то на Тазура, не зная, перед кем отчитываться и как себя вести.

— Почему в поместье не сообщила? Ченни на той неделе отправляла для Ширии и ее детей кусок, могли и тебе положить.

— Да как можно было. Куры, слава богам, еще есть. Нам хватит, — в доме вдруг потемнело, а гул стал таким громким, что казалось, словно рой не за стеной, а прямо тут.

— Мясо завтра привезем. Всем, кому нужно. Список надо составить, — вклинился в разговор лард, перегибаясь через стол и глядя в окно. Нахмурив брови, Тазур выпрямился, уперев руки в бока. — Что за твари такие? Почему лошадей не кусают?

Пригнувшись к окну, смогла увидеть Слюду, стоящего у забора напротив. Конь тряс головой, махал хвостом и перебирал копытам, но ни истеричного ржания, ни паники в его поведении не было, не смотря на тучу насекомых кружащих рядом.

— Запах. Они и людей-то не особо трогают, — отозвался один из местных, сидящих на лавке в дальнем углу. Мужчина был стар, но еще достаточно силен, чтобы работать. Он был одним из первых, кто согласился помогать людям Томаша в ремонте домов. — Если в лесу такого встретишь — мимо пролетит и не заметит.

— Да? А что ж сегодня так? — Тазур, не смотря на мой тихий протест, все же оторвал руку с тряпицей от шеи, рассматривая темный, вздутый укус, ставший размером с кулак.

— Кто-то улей разбил. Намерено. И, скорее всего, в деревне манок поставили, — признаваться в этом было несколько совестно, словно я сама виновата в происходящем. — Один укус не опасен. Два, три — можно терпеть. Больше десяти — почти всегда смерть.

— А те кто в поле, в лесу сегодня? С ними что делать?

— Рой туда не сунется. Покружит по деревне часа три, и улетит дальше. Новый улей строить.

— И все же мне кажется, тут не один рой, — задумчиво произнес кто-то из деревенских. Мужики переглянулись, покивав головами и глядя на меня.

— Согласна. Нужно будет проверить потом, какие ульи они поснимали.

— Они у вас под счет?

— Стараемся, чтобы так было, — покивала я, устало опускаясь на лавку у стола. Все же, чувство вины не покидало.

— Что еще в этих землях такого занимательного есть? — Иронично поднял брови Тазур, оглядывая по очереди меня, хозяйку дома и местных мужичков.

— Да на любой вкус напасти хватает, — широко улыбнулись местные.

— И что, никто переменить место не хотел? Убраться подальше от такой жизни? — недоуменно спросил один из людей Тазура.

— А куда? И зачем? Земля-то хорошая, плодородная. Люди не злые. А то, что духи у нас обитают, да твари всякие… зато волки овец не дерут. И паводок поля не трогает. А жить, если законы не нарушать, и тут хорошо можно. Мор не только нас побил, но мы одни, кто в этом году все поля засеяли бы. Я с мужиками дорожными говорил. У соседей не лучше, а то и тяжелее все. А мы бы справились. И без вашей помощи, — мужики снова покивали, глядя на Тазура с какой-то внутренней гордостью и достоинством.

— Засеяли бы? — лард, сохраняя спокойное выражение лица, обернулся ко мне.

— Да. Должны были бы успеть. Может, не все ко времени, но справились бы. Все посчитано. Только, — я не могла не признать, как бы дальнейшее не звучало. Даже зная, что завтра все деревни будут гудеть, разнося мои слова от порога к порогу, — дома до лета мы бы не выправили. И овец на луга гнать тоже некому было бы.

— Значит, ты больше не жалеешь, что мы здесь оказались? — широкая улыбка Тазура и лукавый взгляд не позволили дать однозначный ответ.

— Через время видно будет, — уклончиво отозвалась, переводя взгляд в окно. От чего-то жаром опалило щеки.

Глава 24

Осы кружили долго. Как я и предполагала, часа три прошло, прежде чем эти кусачие создания стали убираться прочь. Только заметив, что гул стихает, а в окно начинает проглядывать солнечный свет, я досчитала до десяти и рванула дверь, не позволяя Тазуру успеть и поймать меня за руки.

— Куда?! — возмущенный вопль достиг меня уже у калитки. Я знала, что насекомые почти успокоились и больше не должны кусаться. Так что предстояло побороть только страх. Ведь мне нужно было первой оказаться на улицах деревни. — Анна вернись…

Лард уже через несколько мгновений стоял рядом, хмуря брови. Мужчина недоверчиво оглядывал черные тучи, поднимающиеся над деревней.

— Не кусают больше.

— Успокоились, — пробормотала я, всматриваясь во дворы. Найдя то, что искала, побежала к одному из домов в начале улицы. — Идемте скорее.

Мы едва успели. Деревянная плошка, скрытая среди раскиданных дров, была почти пуста. Я в последний момент успела накинуть сверху платок, сдернув его с головы, не позволяя последним осам подняться вверх.

— Что это?

— Манок. Нужно выяснить, как давно его тут поставили, и кто это был. Посторонних в деревне сразу бы заметили, так что это свои. Только кто?

— Выясним, не переживай. Расскажи про эту штуку подробнее, — Тазур хотел было поднять платок, но в последний момент убрал ладонь.

— Мед и листья полыни. Полынь перемалывают и смешивают с медом. Обычно такой способ используют, когда надо убрать рой из улья. В нескольких километрах выставляют манок, а потом разбивают улей. Осы не селятся в одном и том же месте. Таким способом их можно переселить. Но это опасно.

— Могут закусать до смерти.

Я только кивнула на слова ларда. По телу прошла волна дрожи, стоило только представить, сколько беды могло сегодня случиться.

— Успокойся. Все уже в порядке, — отобрав плошку, укрытую платком, мужчина крепко обнял меня, прижимая к груди и поглаживая по волосам. К горлу сами собой подкатили рыдания, норовя вырваться горестными всхлипами и спазмами. С трудом, не позволяя себе раскисать, загнала рыдания глубже, отстраняясь и вытирая глаза ладонью.