Недури (СИ) - Елизавета Шугич

— Ну это уж совсем бред, Улугбек. То есть, мои потребности должны быть рациональными, а потребности окружающих иррациональными, так что ли? Что же мне, жить и удовлетворять мечты чужие? Правильно это по — вашему?

— А вот тут и я с тобой соглашусь, красавица. — мужик начал заворачивать на знакомую улицу, аккуратно притормозив перед лежачим полицейским, Улугбек закашлял— Ведь… Нет у человека, как личности… — мужчина прерывался на громкий кашель — Нет у человека мечтаний! Быть не может! — Улугбек отвернулся, пытаясь спрятаться за курткой.

Манька спокойно разглядывала происходящее:

— Эх, Улугбек. Ваши б мысли, да людям в голову. — водитель удивлённо поднял заслезившиеся от кашля глаза — Вы хотели сказать, видно, что человек сам себе хозяин? Что захотел, то и взял? Мол, желания он только иметь и может. Иметь и должен? А мечты для окружения его во славу его? Что — то такое? И каждый человек жить должен так, как другой завещал, потому как другой ему только добра и должен желать?

Улугбек закивал, пытаясь прекратить кашлять:

— Ну, от части вы правы. Но только откуда у вас, у человека погибающего, такая уверенность?

Улугбек ошарашенно распахнул глаза, но ненадолго. Кашель брал своё и активнее проявлялся, заставляя содрогаться в приступе боли и хрипоты.

Мария с сожалением наблюдала за происходящим. Её всегда поражали людские мысли. Особенно, такие. Правильные, что ли… Девушка кивнула на водительское место, окно возле мужчины медленно опустилось, впуская свежий влажный воздух.

— Ладно, я с вами соглашусь. Но раз человек человеку — брат, если каждый своему виду должен добра желать, как тогда вы до такого дошли? До смерти почти? Что же, вас окружающие не желают вам добра?

Мужчина, ещё немного покашливая, завёл заглохшую машину. Немного проехав, он снова притормозил, ведь приступ стал совсем невыносимым:

— Рак лёгких, да? — Маша всматривалась на появляющееся, после ливня, солнце. Капли красиво приземлялись на лобовое стекло, заставляя прищуриться. Девушка улыбнулась. — А я вот считаю, что мечты близких должны исполняться, особенно, если они касаются хорошего человека. Ну, по вашей логике — то.

— Так ведь, не от них зависит мечта такая. Иль исполнение… — как на духу ответил собеседник. Сначала он хотел спросить откуда она знает, что его мучает не просто бронхит, а именно рак. А потом какое — то лёгкое спокойствие разлилось по груди после такого урагана, и он отбросил мысль говорить вовсе.

Улугбек только хотел засмеяться, как кашель снова прервал его. Маня перевела взгляд на мужчину. Спокойно осмотрела его и, дождавшись пока приступ закончится, полезла в сумку:

— Да не надо, красавица. Редко услышишь умные мысли от молодых… Бесплатно я тебя довёз. — объявил таксист. В глазах мужчины, Мария была уже не просто умной девочкой, она была, как будто, панацеей на недолгие минуты. Стоило ей сказать слово, как кашель прерывался и грудь отдыхала от изнуряющей болезни.

Розововолосая вытянула маленький каравай из сумки. Красивая плетёнка поверх самого пирога, уютно украшала изделие. Пирожок был не больше её ладони. Девушка протянула презент водителю. Тот заулыбался:

— А вот это дело хорошее! — Улугбек, не дожидаясь Манькиного «пожалуйста» принялся жадно откусывать каравай. Ведьма засмеялась. Если человек духом чист, на подобные презенты, у него должна быть именно такая реакция, именно огромное желание сразу же поглотить хлеб. Поэтому Машка была только рада, когда половина булки шустро скрылась во рту водителя — Да я на смене с пяти утра, кушать хочется!

СВ закивала:

— Нет проблем. Как вам на вкус?

Мужчина замедлил чавканье:

— И солёное и капельку сладкое. — сказал он — Но соли больше. Сама готовила?

Мария снова кивнула:

— Мне слегка помогала ваша семья. — водитель напрягся, но хлеб во рту будто разбух, не давая сказать и слова — Кстати, племянник добавил сахара трагедии вашего рода. Мой вам совет, сходите потом на обследование и заберите у него ту долю наследства. Ваш сын в Карелии переживает куда больше, чем этот ушлёпок. — Машка не любила выбирать выражения. Если она считала кого — то ушлёпком, она называла этого человека ушлёпком.

Улугбеку оставалось удивлённо вытаращить глаза:

— Пусть мечты сбываются, Улугбек, ваши и не ваши, чьи угодно. — девушка хлопнула в ладоши, голова водителя по инерции приложилась на руль. Глаза медленно закрылись. Недоеденный пирог обратился в воду, растекаясь по штанам и ковру хозяина машины — Слёзы горести легко отстирываются. Скоро в этой машине будут слёзы радости, а эти и вовсе не пачкают поверхности.

Машка аккуратно вылезала из авто, когда мимо промчался коричневый фольксваген, заставляя отшатнуться и впасть обратно. Улугбек недовольно заёрзал, впадая глубже в сон. Девушка тихо вылезла и прикрыла дверь такси. Мгновение спустя лицо сменилось на недовольное и она начала сильно жестикулировать вслед нахалу:

— Вот так и отучивайся от нецензурщины! — бранилась Маня. Минуту переведя дух, девчонка решительно направилась в третий подъезд здания. На скамейках привычно сидели бабушки, одна из них активно заохала, привлекая к себе внимание:

— Машенька, девочка! Ой, спасибо, дорогая, за отпевание — то! Сестрёнка — то моя поди довольна «там»! — женщина прослезилась, чем запустила механизм причитаний от своих ровесниц — Ой, спасибо!

«Помощница» неловко улыбнулась и бросив «Всегда рада», припустила с новой скоростью в подъезд:

— А Эдика — то не видно давно! — мельком услышала девчонка — Совсем пропал… — жалобно протянула бабуся в цветастом платке.

— А говорят, помер он, Нинка! — спешила оповестить вторая— Вон, авария была на Слободском, так он и погиб, говорят!

Та самая Нинка, видимо, очень удивилась, так как её «Ка — а — ак?!» было слышно на весь двор.

Ведьма уже по привычке закатила глаза. Каждый раз сплетни становятся всё менее интересными, а слухи всё более быстрыми. Когда Маня только начинала свою «профессию» помощницы, она любила слушать россказни про смерть, как бы странно это не звучало. Тогда она выживала на дарёных харчах от людей, что старались облегчить переход родственников, так что, потеря близких означала для девчонки процветание бизнеса, и лишние бонусы за пару часов местной психотерапии. Тема отпеваний Машке была, как таковая неприятна, но тенденция занимать своё время таким занятием, осталась.

Девушка ступила на нужный этаж. Поднимая голову, СВ сощурила глаза, пытаясь разглядеть незнакомую компанию возле нужной двери.

— Да тут ключ был, я вам отвечаю! — кричал парнишка с переливающимся рыжим оттенком волос. Он указывал на знакомый коврик возле двери.

— Был да сплыл? — саркастично заметил второй, чёрные патлы были элегантно зачёсаны назад. Не без помощи геля,