Серж Панин - Жорж Оне

— Увидим!

XIII

Первые два месяца после свадьбы были проведены действительно очаровательно. Серж и Мишелина совсем не разлучались. Через неделю они вернулись с госпожой Деварен в Париж, и громадный отель на улице Св. Доминика, такой мрачный и молчаливый, сделался веселым и шумным. Во дворе слышны были движение лошадей, грумов и конюхов и шум карет, уезжающих и въезжающих. Великолепные конюшни, прежде слишком просторные для трех лошадей хозяйки, сделались малы для князя. Там стояло теперь восемь породистых лошадей для карет, два очаровательных пони, купленных нарочно для Мишелины, но править которыми молодая женщина никогда не решалась, четыре верховых лошади, на которых каждое утро около восьми часов, когда свежесть ночи наполняла благовонием Булонский лес, супруги объезжали озеро.

Яркое солнце заставляло блестеть широкую водную поверхность, края которой были темны от тени елей. Свежий ветерок играл вуалью Мишелины. Слышался скрип кожи седел. Лошади, закусив удила, с пеною у рта, дергали их с силою. Большая русская борзая собака весело бегала вокруг двух всадников. Это были счастливые утра для Мишелины, наслаждавшейся вполне, так как с ней был Серж, предупреждающий всякое ее желание, следивший за ней взглядом, чтобы применить к ее робкой неискусной езде быстрые движения своей чистокровной английской лошади. По временам лошадь ее мужа начинала скакать, и она следила глазами, любуясь изящным наездником, сдерживающим без особых усилий горячую лошадь только давлением на ее крепкие бедра. Затем молодая женщина уже сама желала ехать быстро. Ударив лошадь хлыстиком, она пускала ее галопом, причем прохладный ветерок ласкал ее личико. Она чувствовала себя очень счастливой, видя подле себя любимого ею человека улыбающимся и ободряющим ее. Это были безумные поездки. Лошади возбуждались, борзая так скоро бежала, что, вытягивая свое стройное тело, почти задевала животом песок и встречала их на повороте аллеи, темной и прохладной, по которой они следовали, заставляя испуганных кроликов, быстрых, как мячики, перебегать дорогу. Запыхавшись от такой неистовой верховой езды, Мишелина останавливалась и проводила по своему розовому лицу перчаткой, на которую с веток, задетых по дороге, упало несколько капель росы, и потом трепала округленную шею с выступающими жилами своей прекрасной рыжей лошади. И затем медленно, шагом оба супруга возвращались домой на улицу Св. Доминика. Когда они приезжали во двор отеля, то топот их лошадей привлекал всех служащих в конторах посмотреть на них через занавески окон. Утомленная немного Мишелина входила с улыбкой в кабинет матери, где та серьезно работала за большим письменным столом, и говорила ей: «Вот и мы, мама!». Мать быстро вставала и обнимала свою дочь, восхищаясь свежим приятным запахом, привезенным из леса. Затем все садились завтракать.

Подозрения госпожи Деварен немного утихли. Она видела, что дочь ее была счастлива, а ее зять был во всех отношениях к ней совершенно чистосердечен и очаровательно мил. Кейроль и его жена со времени их брака мало бывали в Париже, приезжая только на короткое время и тотчас опять уезжая. Банкир, вступив в компанию с Герцогом по устройству кредитного общества, путешествовал по всей Европе, основывая конторы и обеспечивая их средства. Жанна его сопровождала. Теперь они были в Греции. Письма молодой женщины к приемной матери дышали спокойствием и удовольствием. Она была очень довольна своим мужем, доброта которого к ней была безгранична. У нее не было никакого намека на то, что произошло в тот брачный вечер, когда она, убегая от рассерженного Кейроля, бросилась в объятия госпожи Деварен и позволила ей узнать ее тайну. Ее приемная мать могла думать, что эта мысль, смущавшая еще по временам ее ум, была плохо изглаженным воспоминанием о дурном сне. Удаление Жанны особенно способствовало успокоению госпожи Деварен. Если бы молодая женщина находилась около Сержа, то она все волновалась бы. Но прекрасная и соблазнительная соперница Мишелины была далеко, а Серж казался сильно влюбленным в свою жену.

Все шло как нельзя лучше. Страшные планы, составленные госпожой Деварен в минуту сильного гнева, остались пока без исполнения. Серж еще до сих пор не давал ни малейшего повода к неудовольствию. Сказать правду, он тратил безумные деньги, но его жена была так богата!

Он поставил свой дом на необыкновенную ногу. Все, что роскошь изобрела самого утонченного, у него было в повседневном употреблении. Несколько раз в неделю у него были роскошные большие приемы, во время которых госпожа Деварен оставалась у себя, не желая никогда показываться на них. До нее долетал только шум от этих собраний. Эта скромная и простая женщина, устроившая у себя великолепную, совершенно художественную обстановку, удивлялась, как можно тратить столько денег на такие пустые забавы. Мишелина была царицей этих блестящих собраний. В роскошном туалете, она приходила к матери раньше приема гостей, а та, восторгаясь и видя ее такой блестящей и довольной, не имела силы сделать ей замечания. На вечерах много играли. Многочисленное иностранное общество, собиравшееся каждую неделю у Панина, вносило туда необузданную страсть к карточной игре, к которой Серж и без того имел слишком сильное влечение. Эти аристократы, почти не снимая белых перчаток, проигрывали в разные азартные игры по сорока и пятидесяти тысяч франков в день. Прежде чем идти в клуб, они как бы желали возбудить в себе страсть к игре и кончали обыкновенно ночь за карточным столом в баккара.

В это время дамы, раскинувши свои великолепные платья по низкой и мягкой мебели, болтали о тряпках, закрываясь веерами, или слушали романс чужеземного певца, в то время как молодые люди нашептывали им комплименты.

Говорили, что князь несчастлив в игре, что было, правду сказать, совсем неудивительно: он был так счастлив в любви. Отголосок разговоров из передней, доходивший до госпожи Деварен, не пренебрегавшей никакими сведениями, повторял об огромных проигранных суммах. Очевидно, преувеличивали, но самый факт, что князь проигрывал, должен быть вполне верным. Госпожа Деварен не могла удержаться от желания узнать, подозревает ли Мишелина то, что происходит. Однажды утром, когда молодая женщина спустилась к своей матери в очаровательном розовом капоте, та, лаская свою дочь, сказала ей между прочим:

— Кажется, что твой муж проиграл вчера.

Мишелина посмотрела на госпожу Деварен с большим удивлением и ответила спокойным голосом:

— Хороший хозяин дома не должен выигрывать деньги у своих гостей, а то походило бы на то, что он приглашает их для того, чтобы обобрать их. Карточный проигрыш составляет часть расхода при приеме гостей.