Такие как мы - Илья Шевцов

Отстояв вахту у печи, занялся не менее важным делом, чем обжигание глины — устройством женщины с двумя детьми. В дом они не влезали. Все свободные места были заняты картошкой и другими овощами и корнеплодами. Был бы погреб, была бы свободна веранда.

Пришлось ставить дачный шатёр.

В этом году, по земному летоисчислению, отец его поставить не успел, уехал в командировку ранней весной и до середины августа не появлялся, а потом не было смысла «городить огород». И вот это светло-зелёное чудо, три на три метра, с боковыми стенками с полиэтиленовыми окнами и противомоскитной сеткой, до сих пор пылилось, частью в сарае, частью на веранде, под мешками с картошкой.

Разложив все детали на площадке под каштанами, я приступил к сборке.

Не люблю тупую и нудную работу, все мозги выносит как сквозняком, что не чувствуешь чего лишился. Нечем!

Активную помощь оказала Надя. Немо крутанув пару раз шестигранкой, прищемив пальцы непонятным образом, то ли оттоптал, толи симулировал членовредительство, что бы не заниматься тяжёлым умственным трудом и, сверкнув пятками, свинтил помогать Верке дежурить.

Надя быстро усвоила весь процесс, и пока я примерялся к инструменту, как половчее его взять, собрала половину шатра, причмокивая губами от восторга. Ей очень понравилась ткань шатра. Плотная, не пропускающая ветер и дождь, а ещё тонкая подстёжка из мелкой сетки, от комаров, вызвала восторг у всех аборигенов, включая Еву с Лёликом и Боликом.

Но, как говорится, не хлебом единым …. На бетонных плитках, даже под таким роскошным навесом, жить неудобно. Я уж собрался расщедриться, и поставить внутрь шатра диван-качели с разложенной диванной частью, но получалось тесновато. Не в шатре, а на диване. Кто-то во сне обязательно сменит место дислокации, с мягкого матраса на бетонную твердь. И от этого пришлось отказаться.

Первую ночь, новые жители Аурума, так я из природного тщеславия, назвал наш нарождающийся посёлок, спали на матрасе от диван-качелей, и собранных подушках от пластиковых стульев. Зато на следующий день….

Предложение было Надино. В отличие от Веры не питающая неприязненных чувств к новым поселенцам, она более активно приняла участие в их судьбе. Для меня это было странно, ведь Ева является её конкуренткой. Но именно с Надиной подачи, на следующий день началось грандиозное строительство. Изведя несколько квадратных метров зарослей колючей ивы, оплели железный каркас. Опыт у девчонок в этом вопросе наработан большой, так что конструкция получилась просто на загляденье. Ивовые прутья были настолько плотно подогнаны друг к другу, что не продувались, даже при отсутствии шатрового покрытия. В тех местах, где в шатре расположены полиэтиленовые окна, оставили оконные проёмы. Но самой главной достопримечательностью, точнее достопримечательностями, были три плетёные кровати. Широкие, но очень жёсткие. Они были гармонично вплетены одной стороной в плетёную стену каркаса, составляя с ним одно целое, а другой стороной опирались на плетёные ножки. Детские кровати делали с дальним прицелом, на вырост, и они были такими же большими, как и взрослая. Смешно! К тому времени я планирую построить нормальное жильё, но разве девчонок, которые в подростковом азарте не слушают доводов разума, убедишь в чем-нибудь? Я не убеждал. Мелкая моторика рук, говорят, стимулирует развитие речи. Этого я и добиваюсь. Плюс в процессе работы дамы нашли общий язык, и более молодые взяли шефство над более взрослой женщиной, у которой в глазах появился блеск, а не безразличная матовость. Мелких пацанят, тоже не оставили в стороне, и признали в них детей полка.

Вот такая несправедливость получается. Из-за отсутствия достойного строительного леса, плотники, в этом мире, остаются не удел. Пока не вырастет земной лес. А сейчас для сложных строительных решений востребованы женские руки.

При строительстве маленького домика, Ева принимала самое активное участие. Этот процесс настолько увлёк её, что впоследствии, именно она стала главным архитектором плетёных конструкций посёлка Аурума.

Осталось подбить плетёные стены выделанными шкурами в качестве утеплителя, и сделать печку, и в этом шатре можно будет жить зимой.

Печь остыла. Блоки получились, как и в прошлый раз, на славу, омрачая радость удачи пятью лопнувшими изделиями. Плохо просушили, или на радостях прошлых удач, слишком быстро подняли температуру до высоких значений. Каждая единица брака это задержка работ. Надо подумать над строительством новой печи, и учесть все минусы существующей….

— Но это когда-нибудь в следующей жизни….

График дежурств, после четвёртой закладки, я изменил. Нет никакого смысла постоянно держать у печи человека, если дрова подкладываются раз в три — четыре часа. Поэтому, мы теперь дежурим по восемь часов, за исключением первого дня, «дня низких температур».

После насыщенных событиями последних трёх дней, приступим к рутине, а именно…. Про соль забыл! Вот с неё родимой и начнём. А где у нас тот комок грязи, после которого послевкусие сохраняется до сих пор? Где же это я его бросил? А, кажись под лестницей…

Искали мой рюкзак всем многочисленным коллективом. Нашли. За домом, на старой сливе…. И чё он там забыл? Этот вопрос мучал всех, кроме двух тёмных личностей, которые делали вид, что видят рюкзак первый раз в жизни.

Я незаметно показал им кулак. Немо, тем временем, красуясь перед Веркой, залез на самую макушку дерева, как обезьяна с тяжёлой инвалидностью. Рюкзак он снимал на спуске, заодно пересчитав препятствия, попавшиеся на пути, и свои рёбра…. От дежурства, я этого членовредителя не освободил. Обойдётся. Верка со мной согласилась, и подновила своему жениху «глазной фонарь», что бы больше не выёживался.

Глина засохла и стала твёрже обожжённого блока. Тьфу! Кувалда для грубого помола, молоток для среднего, а для мелкого — ведро воды на огне вполне сошло. Греть воду я стал, что бы увеличить растворимость солей содержащихся в куске глины.

Пять раз я сливал мутную и солёную воду из ведра, пока остаток не стал пресным. Слитой воде дал отстояться, и отделил от мутного осадка, оставшуюся — процедил и выпарил.

— И чего это? — мою морду перекосило от сильносолёной горечи. Вроде соль, а вроде стрихнин. Слюна водопадом хлынула изо рта, пугая любопытных аборигенов, своей пенистостью. Ага, как шампуня наглотался.

Два литра пресной воды, привели кислотно-щелочной баланс в норму. Пенится перестало, зато соли теперь не так уж и хочется. Но бросать дело на полпути…. Неудобно перед учениками.

То, что передо мной находится адская смесь солей, я догадался. Пробовал когда-то морскую воду Красного моря, не брезговал водой Средиземного моря, про Чёрное и говорить не приходиться, и один раз полоскал ноющий зуб морской водой, с мазутным запахом, из Татарского пролива. Зуб в итоге сгнил, а привкус мазута, я неделю не мог выполоскать не то что зубной пастой, но и одеколоном… внутрь.