Ветер над островами — 2 - Андрей Круз

Потом, получив желтоватый картонный билетик, я убрал его в рюкзак и распорядитель сказал:

— Двое секундантов от тебя пусть обыщут Павла. Двое от него обыщут тебя. Нельзя иметь оружия больше чем договорились, нельзя гранат, нельзя всякого для ловушек, колья там, копья и прочее. Охота ловчую яму сделать — сам копай и сам колья для нее режь. Услышим гранату и найдем на трупе осколочные — утопим. Против правил это.

— Я понял.

Правила мне уже объяснили, Иван был в курсе, так что ко всему был готов. Запретного в моем мешке не было ничего. Разве что воды многовато. В резиновых бурдюках, в которых она становится противной. Так мне и не пить, в общем-то.

Рылись в мешке незнакомые товарищи Павла. Перебрали не слишком тщательно, свернутую ткань одеяла просто прощупали, не найдя ничего подозрительного. Мешок Павла был раза в два меньше моего. В руках знакомая "павловка", я даже засмеялся над таким сочетанием с именем моего противника, револьвер в кобуре тоже вроде моего, со средним стволом. Нож не такой пугающий, как мой тесак — для драки. Бог в помощь тебе с ножом ко мне подойти.

— Все, — сказал распорядитель после того, как секунданты, Байкин и Иван, отошли от Павла. — Закончили. Теперь так: эти лодки видите? — он показал на два небольших тузика, каждый с одним гребцом, стоявшие у борта. — выбирайте любой, какой кому нравится. Могу монету кинуть, — он достал из кармана золотой. — Кто будет называть? Орел — вот эта лодка и южный край острова, решка — вот эта и северный.

— Он пускай, — кивнул я на Павла.

Распорядитель щелчком подбросил монету, причем я почему-то ожидал, что она свалится за борт, но не свалилась — тот ловко поймал ее на тыльную сторону левой ладони, прихлопнув правой.

— Ну? — спросил он Павла.

— Не знаю… решка, — отмахнулся тот.

— На север поедешь, — чуть подняв мохнатую бровь, сказал распорядитель и показал монету: — Решка. Высаживаетесь по выстрелу. Вернется только один. Надо выйти на тот пляж, — он, обернувшись, — и там во-он флагшток, видите? Надо поднять флаг, тогда пошлем лодку. Если флаг не поднимаешь, то мы думаем, что там не закончено и человек просто так шляется. Потом заберем тело. Все. Давайте по лодкам.

По всему скоплению людей на воде пошел шум, едва мы начали рассаживаться по лодкам. Свист, крики, мужские и женские. Женщин много, кстати, даже очень. Увидел Арсения Плотникова, сидящего на палубе под тентом, за столом, уставленном кувшинами и корзинами с фруктами, сразу с тремя женщинами, на другой яхте, которая называлась "Мираж", тоже сидел кто-то солидный, толстый, красномордый, в исключительно мужской компании. Шоу у них, точно.

Гребец — татуированный с головы до пят жилистый негр — навалился на весла, легкая лодка быстро разогналась. Зеленая гора острова, формой похожая на верхушку кекса, медленно приближалась. Я посмотрел на Павла, лодка которого удалялась от нас с каждым гребком весел. Смотрит на остров и… что это он делает? Крестится? И губами шевелит. Павел, да ты весь на нервах, это же хорошо. Не такой ты и железный, получается.

А вот я как-то перегорел уже, сейчас просто собран и спокоен. И как-то даже не думаю, что меня убить могут, просто свой план в голове перебираю. Словно не на поединок отправляюсь, а забор чинить на даче.

Лодка совсем маленькая, даже на малой волне качается. Сдвинул карабин так, чтобы на него брызги не летели. Понятно, что не успеет заржаветь, но все же, привычка уже.

Ближе остров, ближе. Вот он на левый траверз лодки сместился, волна чуть изменилась, начала покачивать с боку на бок. Я оглянулся: на лодках почти все стоят, смотрят вслед. И что им видно будет после того, как мы уйдем в заросли? Наверняка ничего, разве что выстрелы услышат. А расходиться явно не собираются, потому что все с едой, вином, пивом — пикник на воде, в общем, городской праздник.

Гребец развернул лодку прямо на берег, явно стараясь разогнать ее как можно быстрее, затем ее острый нос ткнулся зашуршавшую гальку, а гребец поднял руку, сказал:

— Жди выстрела.

Ждать пришлось минуты три. Потом вдалеке послышался хлопок и я, перешагивая через банки, встал на нос лодки и прыгнул как можно дальше вперед, чтобы не замочить сапоги. А затем быстро зашагал в сторону леса. Вот теперь надо торопиться.

Все, теперь меня ниоткуда не видно, ни с лодок, ни даже с холма, если Павел туда все же полезет. Стоп. Кусты, мне сюда и надо.

Упал на колени, открыл рюкзак, вытащив оттуда крашенную травой рубашку, стащил с себя надетую, серую в клетку, откинул в сторону. Стащил с головы самодельную черную бандану, вместо нее вытащил из-за пояса сложенную панаму с москитной сеткой, надел. Тоже в сторону. Жилет — туда же, только мешать будет. Сетку на карабин, сетку с собой — все. Больше ничего не надо. Маленькая фляжка — на пояс, в нагрудный карман рубашки пакетик с мятными леденцами. Все. Больше ничего не нужно.

Свалив все барахло на рюкзак и прижав его к груди, побежал к краю кустов, прикинув по ходу, где будет самая густая тень в течение дня. Снова упал, натянут кое-как рубашку на рюкзак, сверху жилет на нее уже. Бандану на резиновый мешок с водой. Нет, понятно, что никакое чучело из этого не сделаешь, но мне и не надо. Мне надо чуть-чуть обозначиться, не более.

Вот, два куста, между ними словно арка, место как само напрашивается в нем лежку устроить. Поэтому устраивать и не буду. Схватил нож, чуть взрезал трескучий дерн, оттянул и выдрал квадрат, чуть сдвинув в сторону. В выемку уложил свой мешок, бурдюк, затем от соседнего куста отмахнул несколько веток с густой листвой, воткнул в землю, завалил на получившуюся кучу барахла. Потом травы подбросил.

Так, что получилось? Невнимательный человек и не заметит, а вот внимательный заметить должен. Не наверняка, но все же должен. Человек, который участвует в смертельном поединке, должен быть внимательным, я думаю. Жаль, муляж карабина сделать не из чего, но совершенства не бывает ни в чем. Сойдет, наверное. Должно сойти.

Теперь задний ход, по своим же следам, на четвереньках. Полз метров пятьдесят, затем свернул, заходя левее ложной позиции, поднялся и стараясь как можно меньше следить, перебежал к скоплению папоротников, самому большому с этой стороны острова, которое наметил еще вчера. Стоп. Ложись.

Теперь самое главное — не ломать хрупкие стебли, ползти аккуратно, следов не оставлять. Если что-то сломал, то прихватывать с собой, пригодится. Ну, пошел!

Сверху, над самой головой, колышущийся зеленый тент. Стебли папоротника действительно очень хрупкие, ломаются при любом неловком движении. Каждый раз останавливаюсь, протягиваю руку и подбираю завалившийся стебель с зонтиком листвы сверху. Ползу дальше.