Контртеррор (СИ) - Валериев Игорь

К сожалению, сменивший на посту министра иностранных дел графа Муравьёва другой граф Ламздорф Владимир Николаевич продолжал политику предшественника и особой гибкостью не отличался. Поэтому вопрос по встрече с Тифонтаем обсуждали вдвоём с императором.

Основную задачу, поставленную мне Николаем, можно было свести к следующему – сделать моего шурина агентом влияния, если переводить на язык спецслужб. Задача, конечно, интересная, но мало выполнимая. В первую очередь из-за того, что Россия ещё и сама не знала, какую будет вести политику в русско-китайских отношениях. Во вторую очередь, как я уже смог убедится при общении с Чан Шунем, тот являлся патриотом Китая и преследовал свои цели, в которых Россия могла бы стать временным союзником.

Поэтому пообещав императору сделать всё, что в моих силах, во время поездки прикидывал, что хочет сообщить шурин в рамках сложившейся международной обстановки вокруг Китая. А та была, действительно, интересной!

После взятия Пекина в августе прошлого года императрица Цыси, убедившись, что ихэтуани не в состоянии победить коалиционные войска, перешла на сторону союзных держав и издала указ, призывавший начать расправы с ихэтуанями по всей стране.

Европейские государства и Япония, как только императрица Цыси перешла на их сторону, начали предъявлять китайскому правительству ультиматумы, не согласуя их с другими державами коалиции. Союзники начали оспаривать ультиматумы друг друга и искать в этой мутной водице единомышленников.

Так, в октябре прошлого года Великобритания и Германия подписали договор о предотвращении иностранной экспансии в Китай. Как раз после того как русские войска полностью оккупировали Маньчжурию. С Цинским наместником в этом регионе был подписан договор о восстановлении гражданского правления и выводе всех китайских войск из Маньчжурии. Началось стремительное восстановление разрушенной КВЖД. Витте на любимое детище денег не жалел.

Союз Британии и Германии для Российской империи в этом разрезе был невыгоден, и начались игры нашего МИДа. События в Лондоне, сменившие руководство страной, плюс работа российских дипломатов и личная переписка двух императоров привели к тому, что второго марта этого года в германском рейхстаге князь фон Бюлов заявил, что Яньцзинское соглашение с Великобританией прошлого года не касается Маньчжурии.

После этого в Лондоне внезапно прерываются переговоры о возможности создания блока Великобритания – Германии – Япония, направленного против России.

Но, ныне уже покойный граф Артур Бальфур, сменивший в кресле премьер-министра Великобритании своего погибшего дядюшку графа Солсбери быстро переключился на Соединенные Штаты и Японию. И уже в конце марта, опираясь на поддержку Великобритании, Японии и Штатов, императрица Цыси отказывается подписать соглашение с Россией, в соответствии с которым мы бы получили контроль над Маньчжурией.

А там боевые действия продолжались до сих пор. В январе этого года уцелевшие ихэтуани ушли в Маньчжурию, где объединились в «Армию честности и справедливости», которая насчитывала около двухсот тысяч человек. В основном партизанские бои против российских войск шли в провинциях Ляонин и Хэйлунзян.

Мои мысли прервало плавное торможение поезда. Задумавшись, я не заметил, как мимо окна уже проплывали дома. Поезд прибыл в Иркутск. Выйдя на перрон, дождался Севастьяныча с багажом. Загрузив носильщика, направились к извозчикам, один из которых отвёз нас в гостиницу.

До тридцатого числа было ещё два дня, которые я решил потратить на посещение памятных мест. На следующий день, отдохнув после дороги, отправился к тому, кто так помог мне во время обучения в училище.

– Эй, хозяева, есть кто дома?! – крикнул я, в очередной раз постучав кованым кольцом о доску ворот.

«Жаль, если никого нет. Хотя сегодня двадцать восьмое – воскресенье, выходной день. Служба в церкви уже прошла», – успел подумать я, как калитка открылась, и в её проёме встал светловолосый безусый парнишка лет тринадцати-пятнадцати, с изумлением вытаращившийся на меня.

– Вам кого надо, Ваше высокоблагородие?! – смог пробормотать он, ошарашено рассматривая все мои награды, которые специально надел, то и дело скашивая взгляд на золотой эфес шашки с георгиевским темляком и Анненским крестом.

– Филинов Игнат Петрович дома?

– Батька дома.

– Значит, ты Иван. Правильно? – я с улыбкой смотрел на удивлённого парнишку.

– Правильно. А Вы откуда знаете, Ваше высокоблагородие?

– Да нянчил тебя в своё время, Ванятка. В дом-то пустишь? Или так и будем в воротах стоять?!

– Ой, извините… Проходите, конечно, – парень распахнул калитку, приглашая войти.

Я, сделав знак довольному извозчику, который уже получил от меня двадцать копеек, что тот свободен, направился во двор. За мной проследовал Севастьяныч, держа в руках свёрток с подарками и сумку с вещами.

Пройдя за калитку, увидел, как на крыльце показался дядька Игнат, который за девять лет практически не изменился, только седины в волосах и бороде с усами стало больше. Увидев меня, Филинов застыл, приняв строевую стойку.

– Господин старший урядник, бывший юнкер Аленин в увольнение прибыл! Баньку организуем, дядька Игнат?! – Улыбаясь, я также принял строевую стойку и отдал казаку честь.

– Тимофей?! Тимофей Васильевич?! Боже ты мой, радость-то какая! Не забыл меня, – Игнат Петрович какой-то деревянной походкой начал спускаться с крыльца.

Я подскочил к Филинову и обнял его.

– Дядька Игнат, как же я рад тебя видеть! – разжав объятия, я развернулся и показал рукой на Севастьяныча. – Знакомься, дядька, мой денщик Михаил Севастьянович. Я с ним Китайский поход прошёл.

– Рад знакомству. Да что мы стоим-то посреди двора. Давайте в дом.

В доме произошло знакомство Хохлова с хозяйкой, а потом я начал раздавать подарки. Дядька Игнат получил казачью мосинку с оптическим прицелом и запасом патронов. Иван стал обладателем златоустовской шашки и кинжала, а Дарья со слезами на глазах тут же завернулась в кашемировую шаль, зажав в руке золотые серёжки.

Потом был мой рассказ о тех событиях, что случились со мной за эти девять лет после выпуска из училища. Пока рассказывал, протопилась банька, не успевшая ещё окончательно остыть с субботы. И потом был банный рай, когда красный как рак бултыхнулся в прохладную Ангару. Давно такого кайфа не испытывал. Пруд в имении, где купался, пропарившись, такого удовольствия, как речная чистая вода не давал.

Пока парились, Дарья накрыла богатый стол, чему поспособствовал мой золотой червонец, переданный на это благоугодное дело. Как я уже успел узнать у супруги дядьки, тот от пагубной запойной привычки избавился. И мог себе позволить выпить по большим праздникам, и даже много выпить. На следующий день похмелялся, опрокинув пару «мерзавчиков», и потом всё.

Для бани дядька Игнат принёс с ледника жбан пива и омуля холодного копчения. Это было самое радостное моё воспоминание из юнкерской жизни, когда также баловали себя с дядькой во время банного процесса.

Потом дома была первая рюмка «Белоголовки» под строганину и расколотку из омуля, уха из хариуса, запечённая в печи дичина, соленья, буженина, ветчина, колбасы. В общем, две бутылки водки на троих, Дарья выпила первую рюмку полностью, а вторую только пригубливала, улетели незаметно.

Не успели разлить из третьей бутылки, как пришла любопытная соседка, которую чуть ли не силком усадили за стол. Потом подошёл её муж, «потерявший» жену. Следом пришли другие соседи. Все они помнили меня юнкером и жаждали услышать о моих подвигах, глядя на мои награды. Филинов хвастался перед ними моими подарками, а я рассказывал. Все вместе выпивали. Посидели очень душевно. Последний раз так было с братами в Китайском походе. Уехали с Севастьянычем на извозчике от дядьки только поздним вечером. Представляю, сколько теперь слухов и сказаний пойдёт по Иркутску.

На следующий день, ближе к обеду навестил родную альма-матер. Там как раз закончились вступительные экзамены, и шло формирование взводов. Пройдя в большой зал училища, я остановился перед белыми мраморными досками, на которых были выбиты фамилии юнкеров и офицеров, оставивших свой след в его истории.