Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов - Майкл Джонсон

– Я очень любил плавание, однако, честно говоря, никогда не любил тренироваться. Но начиная с 4 сентября 1971 года каждый день я выходил на тренировку с таким настроем, словно она была последней. Так я пытался облегчить этот груз, – говорит Марк. – Я говорил себе: «Надо провести специальную тренировку, мне нужен задел, который мне поможет. До этого я все время сдерживал себя, но теперь нет никакого смысла делать это, ведь я снимаю со своих плеч один из грузов ответственности. Черт побери, я должен быть уверен в том, что это будет мой лучший заплыв! Но как я могу быть уверен в этом? Оживи в своей памяти все свои самые удачные заплывы и представь, что ты выступишь точно так же».

Каждый день на тренировке я был абсолютно уверен в себе. Я сказал себе, что сделаю это, потому что хочу это сделать. С каждой секундой мой гребок становился все легче и быстрее, потому что он приближал меня к золотой медали. Все, что мне нужно было сделать, – сосредоточиться на своем заплыве точно так же, как я это делал в свои лучшие годы. Боже мой, да я выиграю эту медаль, ведь я стал лучше и быстрее, и груз ответственности уже так не давит на меня. Вы знаете, что заплывы на 100 и 200 метров проходят абсолютно по-разному. Другие соперники и другая ситуация. Но вы-то остаетесь самим собой.

Вы начинаете это понимать лишь после того, как проходите через каждое событие. Ваш мозг начинает постепенно очищаться, и уже на следующий день ваши мысли становятся намного светлее. Это ощущается даже на пути от предварительных заплывов к полуфиналу. Хотя раньше для меня это не имело никакого значения. Словно очередной рабочий день в офисе. Но теперь я чувствовал, что мне становилось легче и росла уверенность в своих силах. Я даже не думал о том, какое время я показываю, только говорил себе: «Если я поплыву честно – значит, поплыву быстро». Мне было абсолютно наплевать на мой результат, важна была только золотая медаль.

Несмотря на то, какую ответственность брали на себя спортсмены, когда заявляли о том, что они победят, многие из них ясно представляли себе то, как следует с ней справляться. В течение четырех лет Стив Рэдгрейв и его товарищи по команде открыто заявляли о том, что выиграют золотую медаль на Олимпийских играх в Атланте. Во-первых, у них уже было олимпийское золото в этом виде на Играх в Барселоне, а во-вторых, заявление о том, что они собираются победить в Атланте, помогало им готовиться с удвоенной силой.

– Наступает очередная тренировочная неделя, и вы думаете, что это именно та неделя, которая изменит все, – говорит Стив. – Конечно, груз ответственности очень сильно давил… Победить на чемпионате мира – это, несомненно, очень престижно, но это лишь старт на пути к Олимпийским играм. Внезапно вы начинаете испытывать томительное ожидание. Эти ожидания были для меня просто сущим адом, особенно последние два-три часа перед стартом. В голову лезли всякие мысли, и я все время думал: «Зачем я делаю это? Почему я продолжаю возвращаться к этому? Ведь это так ужасно!» Моим товарищем по команде тогда был Мэтт Бенсон, который мог за час до старта спокойно спать. Я не понимал, как он мог спать в это время? Когда вы постоянно думаете об этом, вы становитесь очень возбужденным и можете дойти до такого состояния, что просто не сможете показать свой лучший результат.

В некоторой степени я просто заставлял себя войти в нужное состояние, которое позволит мне выступить так, как надо. Но главное здесь было – не переступить определенную грань. В последний час перед стартом я думал уже только о тактике и о том, что мне нужно просто выходить и мчаться. Ведь для этого за последние четыре года я проделал такую огромную работу. И вся эта работа была направлена только на одно – выйти на старт и показать свой лучший результат. Только на это. Поэтому вы просто выходите и делаете это.

А спустя несколько месяцев во время тренировки в Хэнли [101] вы думаете: «Господи, ведь я же сказал себе, что больше никогда не буду заниматься этим, и вот я снова здесь! Да, Олимпийские игры действительно захватывают!» Хотя тогда это было самым худшим местом во всем мире.

Мы со Стивом очень разные. Например, я очень люблю тот момент, когда тебе нужно выходить на олимпийскую арену и показывать всему миру, что ты лучший. Я испытывал на себе такой груз ответственности и ожидания, который никто даже не может себе представить. Особенно на Олимпийских играх 1996 года. Ведь я был «лицом» тех Игр. Мне пришлось полностью изменить свой тренировочный график для того, чтобы одержать историческую победу на двух дистанциях. Но я сам возложил на себя этот груз ответственности, поэтому не замечал никакого внешнего давления. Это просто не имело для меня абсолютно никакого значения.

Глава шестая Не бывает легких путей

К сожалению, желание достигнуть больших результатов иногда побуждает спортсменов искать легкие пути. Другими словами, обманывать.

Еще в детстве я уяснил, что это неправильно. Когда мне было десять лет, на занятиях по физической культуре в школе мы бегали по пересеченной местности – по полю возле нашей школы или вокруг парка. За одно занятие мы пробегали примерно 800 метров, хотя тогда мне это казалось очень большим расстоянием. Возможно, я думал так потому, что мне никогда не удавалось прибежать первым. Я вырывался на первое место, но двое ребят из нашего класса все время сокращали дистанцию, поворачивая назад раньше положенной отметки. Всем в классе на это было наплевать. Кроме меня – ведь я хотел победить. Я пытался бежать быстрее для того, чтобы догнать их, но преимущество, которое они получили путем обмана, было слишком велико.

Это был мой первый жизненный опыт, когда я столкнулся с человеческим обманом, и мысль о том, что результат соревнования был несправедливым, очень беспокоила меня. Мне бы никогда не пришла в голову мысль повернуть раньше положенного места только для того, чтобы победить, как это сделали они. Мои родители всегда учили меня все делать честно и правильно.

Когда мне исполнилось 14 лет, мои родители еще больше укрепили во мне мысль, что обманывать нехорошо. Они всегда были очень строги, если дело касалось моей учебы, поэтому сильно ругали меня, когда я получал плохие оценки в школе. В принципе я учился неплохо, но отличником никогда не был. Я знал, как правильно сделать свою домашнюю работу, и, конечно, мог это сделать. Проблема была в другом – я не всегда поступал так, как нужно. Однажды, получив плохую оценку в школе, я решил исправить ее в своем дневнике. Моя сестра, которая была старше меня на семь лет, обнаружила это и заставила меня признаться в этом родителям, что я и сделал.

Я был до смерти напуган тем, что сделает со мной мой отец. Ведь я прекрасно знал, как обычно он наказывал моего брата и сестер за плохие поступки – после строгого выговора в ход шел ремень. Мой отец вообще был очень строгим человеком, особенно по отношению ко мне, хотя он редко показывал свой гнев. Фактически я даже не могу припомнить ни одного случая, когда он был в гневе. Для него было главным, чтобы мы извлекли урок. Когда же я признался ему в том, что исправил оценку в своем дневнике, он спокойно сказал мне, что своим поступком я очень сильно разочаровал его. А еще рассказал мне о том, что значит доверие.

Поскольку мой отец очень умный человек, он прекрасно понимал, какой эффект это произведет на меня. После этого случая я больше никогда не пытался обмануть кого-нибудь. К сожалению, за годы своей спортивной карьеры я узнал слишком много спортсменов даже на олимпийском уровне, которые не придерживались подобной этики.

Когда в 1989 году Антонио Петтигрю [102] впервые появился на чемпионате США, он победил в забеге на 400 метров с очень внушительным результатом – 44,27 секунды. В то время он учился в небольшом колледже, который никогда не славился своими бегунами, поэтому его выступление явилось для всех полной неожиданностью. Два года спустя на чемпионате мира в Токио он выиграл золотую медаль на дистанции 400 метров, а я тогда стал чемпионом мира на дистанции 200 метров. В следующие десять лет мы не раз соперничали с ним на беговой дорожке.

В Токио Антонио также принимал участие в составе сборной Соединенных Штатов в эстафете 4´400 метров. Он бежал на последнем, четвертом, этапе и получил эстафетную палочку от своего товарища по команде, когда тот лидировал в забеге. Естественно, все были уверены в том, что чемпиона мира уже никто не сможет догнать. Том Теллез, в то время главный тренер сборной США, решил не включать меня в состав той команды на эстафету 4´400, несмотря на то что в то время я считался «номером один» в мире в беге на 400 метров. Однако Крисс Акабуси [103] из Великобритании сумел обойти Антонио на самом финише. Это был последний раз, когда на чемпионате мира в эстафете 4´400 команда США заняла не первое место.

Антонио очень тяжело перенес это поражение в эстафете. Еще хуже ему стало, когда я победил его, несмотря на то что он был действующим чемпионом мира. Поэтому ему пришлось согласиться на то, что в том году в мировом рейтинге он числился под номером два. После этого, несмотря на все усилия, ему не удавалось попасть в сборную Соединенных Штатов в течение нескольких лет. И все же, несмотря на репутацию относительно слабого бегуна, в 1997 году он постепенно начал набирать былую форму. Вскоре он снова попал в сборную США, в составе которой принимал участие во многих соревнованиях, включая и Олимпийские игры 2000 года в Сиднее, где вместе со мной стал олимпийским чемпионом в эстафете 4´400 метров.