Я вернусь... - Андрей Воронин

Юрий рассмеялся, испытывая облегчение и неловкость одновременно, как будто и впрямь явился в поликлинику и узнал, что в его болезни ничего постыдного нет. А он-то, дурак, волновался, стеснялся, боялся...

– Вы правы, – сказал он. – Кофе я могу выпить и дома.

– Но не такого! – подняв кверху длинный указательный палец, с оттенком шутливого самодовольства воскликнул Лузгин.

– Факт, – окончательно расслабляясь, согласился Юрий. Адвокат понравился ему с первого взгляда. – Кофе у вас просто превосходный. Где вы его берете, если не секрет?

– Секрет, – сказал Лузгин. – Места надо знать, Юрий Алексеевич. Но вам, как истинному ценителю, я, так и быть, шепну на ушко адресок. Но, может быть, приступим?

– Да, – сказал Юрий, – конечно. Видите ли, в моем распоряжении оказалась довольно крупная сумма денег на швейцарских банковских счетах. Деньги эти сами по себе довольно грязные...

– А где вы видели чистые? – с понимающим видом вставил Лузгин. – Извините, продолжайте, пожалуйста.

– ...но попали они ко мне безо всякого криминала. Мне их, скажем так, подарили.

– Это вы потом уточните, – добавил Лузгин.

– Как вам будет угодно. В общем, про то, что эти деньги у меня, никто не знает, и надо, чтобы это так и осталось.

Лузгин кивнул, не глядя на Юрия, всем своим видом выражая пристальное внимание.

– До сих пор я такими деньгами никогда не располагал, – продолжал Юрий, – и боюсь наломать дров. Есть же, наверное, какие-то тонкости...

– Да, тонкостей масса, – согласился адвокат. – А скажите, если не секрет, о какой сумме идет речь?

– Полтора миллиона долларов США, – после короткой паузы ответил Юрий.

Лузгин изобразил бровями и глазами этакое вежливое "ого!", но вслух удивляться не стал, а лишь задумчиво произнес:

– Полтора миллиона неотмытых денег в Швейцарии... Любопытно, какой дурак их туда засунул? Их надо поскорее перетащить в какой-нибудь оффшор... Не скрою, дело весьма скользкое и, в общем-то, не по моему профилю... И много претендентов на эту сумму?

– Претендентов нет, – сказал Юрий, – и оффшор никакой мне не нужен. Я уже решил, что делать с деньгами, но не знаю, как это решение осуществить на практике. Понимаете, у меня и сберкнижки-то сроду не было, а тут генераторы паролей какие-то, электронная почта... У меня и компьютера нет, кстати.

Лузгин бросил на Юрия быстрый взгляд, снова отвел глаза и задумчиво подергал себя за кончик носа.

– М-да, – сказал он. – Ситуация в целом ясная, хотя типичной ее не назовешь. Но вы правильно сделали, что пришли ко мне. Не в том смысле, что именно ко мне, а в том, что обратились к специалисту. На свете столько охотников поживиться за чужой счет, а вы в теперешнем вашем положении такая заманчивая дичь... Так что вы хотите? Легализовать деньги? Это сложно, но осуществимо. Правда, вы должны иметь в виду, что налоги... В общем, взвоете, но на хлеб с маслом вам все равно хватит. И даже с икрой. Итак?..

Юрий помолчал, в нерешительности покусывая фильтр сигареты. За пять минут разговора адвокат развернул перед ним целый веер возможностей – самых очевидных, буквально лежащих на поверхности. Вероятно, существовали и другие, о которых господин Лузгин предпочел до поры до времени не упоминать. Но то, что задумал Юрий, наверняка не приходило Андрею Никифоровичу в голову, и делиться своим замыслом с этим лощеным джентльменом вдруг показалось Юрию как-то неловко. Произнести это вслух было все равно что выйти поутру из дома в громыхающих ржавых латах, вскочить на тощего Росинанта и в конном строю с копьем наперевес атаковать снегоуборочную машину... Да, Лузгин прав: пока что он предлагал Юрию лекарства от ангины, а у Юрия и впрямь был настоящий геморрой!

В общем, сказав "А", нужно было как-то добираться до конца алфавита. Юрий глубоко вдохнул, резко выдохнул, залпом допил кофе и сказал:

– Понимаете, есть люди, которым эти деньги действительно нужны. Жертвы катастроф, наводнений, террористических актов... Должны же существовать какие-то, я не знаю, счета, фонды... Словом, я намерен перевести все деньги на эти счета, но так, чтобы они гарантированно пошли на дело, а не осели в карманах у местного жулья. Скажите прямо: вы можете мне в этом помочь? Сумма вашего гонорара значения не имеет, я понимаю, что дело непростое...

Пока он говорил, с лицом Андрея Никифоровича происходили странные метаморфозы. Поначалу оно выражало лишь вежливую профессиональную заинтересованность; затем, когда Юрий добрался до сути, у господина адвоката на мгновение откровенно отвалилась челюсть, но в следующую минуту он снова овладел собой и вернул лицу прежнее индифферентное, с легким оттенком профессионального любопытства, выражение. Изумление осталось лишь в самой глубине его прозрачных серых глаз – там, куда посторонние заглянуть не могли.

– Дело-то как раз простое, – сказал он задумчиво, – и много я с вас за него не возьму, но... Вы это серьезно?

– Вполне.

– У вас что, идиосинкразия к деньгам? Аллергия к нормальной человеческой жизни? Святые нынче не в почете, Юрий Алексеевич. Особенно анонимные святые. Имейте это в виду! Вы... О, черт, я даже не знаю, что сказать! В каком подвале вы провели последние пятьсот лет, сэр рыцарь? В какой гробнице?

Юрий встал. Что-нибудь в этом роде следовало ожидать. Сытый голодного не разумеет, особенно в наше время. Ладно, обойдемся без этого хлыща... Ишь, книгами обставился! Дать бы тебе в рыло...

– Сядьте, – сказал Лузгин. – Сядьте, сядьте, разожмите кулаки, успокойтесь.

Юрий не спешил садиться, но кулаки разжал. Они у него, оказывается, и впрямь были стиснуты, да так, что побелели суставы. В полной, так сказать, боевой готовности...

– Вы не обижайтесь, – сказал Лузгин. – Если разобраться, так это вы нормальный, а я – не вполне. Но поймите и меня тоже! Мне ведь по роду моей деятельности каждый день приходится заниматься делами совсем иного толка... Каждый тянет одеяло на себя, да что там тянет – зубами рвет! А тут вы... Погодите, дайте подумать... Да сядьте вы, наконец, что вы торчите столбом!

Юрий сел, опять борясь с мучительной неловкостью. Адвокат был прав и говорил искренне, а вот он выставил себя полным идиотом. Если ты считаешь, что совершаешь благое дело, чего тут стесняться? Зачем психовать, как будто ты и впрямь явился к врачу со своим, будь он неладен, геморроем, а добрый доктор, вместо того чтобы назначить лечение, вдруг принялся над тобой потешаться? Да кто тут потешается? Ну, обалдел человек немного от неожиданности, так оно и понятно: не каждый же день при нем вот так миллионами швыряются!

Адвокат тем временем действительно впал в продолжительную задумчивость. Он теребил то кончик носа, то верхнюю губу, поправлял узел галстука, барабанил пальцами по столу и вообще выглядел озадаченным. Наконец он заговорил, но сказал совсем не то, что ожидал услышать Юрий.

– Послушайте, – сказал он, – извините за любопытство, но вы часом не... э... гм... Словом, что это у вас с нижней губой?

Юрий невольно дотронулся пальцами до упомянутой губы, которая все еще сохраняла некоторую асимметричность, и угрюмо сказал:

– В ресторане подрался. А какое это имеет значение?

– Да ни малейшего, – почему-то обрадованно сказал адвокат. – А впрочем... Заступались ведь, наверное, за кого-то?

Юрий неловко повел плечами. Ну вот, опять то же самое. Впрочем, воспоминания о новогодней ночи и последовавшей за ней утренней потасовке с Мироном действительно не могли служить предметом гордости.

– Так я и думал, – сказал Лузгин. – Ну-с, вот что, Юрий Алексеевич. Я вам, конечно, помогу, грех не помочь в таком... э... благородном деле. Дьявол, слова-то все какие-то затертые! Но дело и впрямь благородное, и я сделаю все, что могу. А могу я, поверьте, немало, и компьютер, – тут он усмехнулся, тонко и умно, но теперь уже не просто дружелюбно, а действительно дружески, – компьютер у меня, как вы заметили, имеется. Так что с технической частью проблем не возникнет, да и с юридической, я думаю, тоже. Знаете, меня даже подмывает отказаться от гонорара, но это послужило бы дурным прецедентом, да и секретарша моя, боюсь, меня бы не поняла. Посему деньги я с вас, конечно, возьму, но в количестве чисто символическом и для того, чтобы не нарушать мною же установленные правила. Вот-с... Что же касается дела, то я должен сначала навести кое-какие справки, определить, так сказать, основные направления работы... Всем этим я займусь сегодня же и, скажем, к будущему вторнику буду готов представить на ваше рассмотрение список потенциальных... э... адресатов.

– Ко вторнику?! – удивился Юрий. – Так это ж почти неделя!

Лузгин опять усмехнулся, на этот раз грустно.

– Перевести деньги с одного счета на другой – минутное дело, – сказал он. – Если у вас при себе генератор паролей, это можно сделать буквально сию секунду. Но вы же сами высказали вполне определенное желание обезопасить переводимые суммы от посягательств всевозможного... гм... жулья. А вот это уже будет посложнее, чем набрать на клавиатуре компьютера определенную комбинацию цифр. Тут нужна разведка, Юрий Алексеевич, и притом разведка тщательная: что за фонд, кто учредитель, кто открыл счет, кто имеет к нему доступ, какая у фонда репутация, в каком состоянии финансовая отчетность и как поживают подопечные этого фонда... А вы говорите – неделя! Да мне придется бросить все и заниматься только вашим делом, чтобы успеть к следующему вторнику!