Семь ступеней в полной темноте - Павел Георгиевич Чагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прикрыв мокрые от слез ресницы, она расправила свои могучие крылья и обняла умирающего отца, так крепко как маленькая Сольвейг, делала это в детстве. Солнце из века в век дарующее свое тепло, взошло над горизонтом. Его багровый свет ударил в глаза, заставляя людей отвернуться. Крылья Сольвейг обагренные кровью, заиграв алыми бликами, воссияли чудесным золотистым светом. И сияние это не затухало. Оно множилось с каждой секундой, пока не затмило солнечный свет. Все вокруг замерли, словно восковые фигуры.
– Арон! – голос в голове звучал ел слышно…
– Я в норме, – ответил кузнец тихо.
– Знаю, что в норме! Убирайся оттуда! Хватит сюрпризов от этой семейки!
Кузнец попробовал двинуться, но не смог. Тело окаменело.
– Я не могу… Что происходит?
– Твоя подружка сейчас излучает неизвестное поле высокой напряженности. Это сияние с орбиты видно, и мощность его растет. Я не знаю, чем это кончится. Нужно вытаскивать тебя оттуда!
– Не нужно, – Тихо решил Арон. – Ничего не нужно…
– Приказ понял… – грустный голос сменился шумом помех и отключился.
Двинуться Арон не мог, но, подняв глаза, заворожено созерцал как яркое, почти осязаемое свечение двух сияющих крыл, заливает пространство мягким светом. Еще мгновение, и кроме белой пелены перед глазами не осталось ничего. Боль отступила, забрав с собой остатки страха, злобы и беспокойства. В душе стало легко и спокойно. Арон, вдруг, снова решил, что умер. Но на этот раз и не думал об этом сожалеть.
Глава 17. Забытая вражда.
Сколько времени прошло – сказать трудно. Но солнце уже близилось к зениту. Первое, что увидел кузнец, когда белая пелена спала – это Хаук. Он стоял, выпучив глаза, в полной прострации и недоумении. Бегло осмотрев старика, он вдруг понял причину такого состояния… Хаук, недоверчиво ощупывал пальцами свои серо-голубые крылья.
поймав на себе взгляд Арона, старик вдруг смутился.
– Как…? – безмолвно вопрошал он, шевеля одними губами.
Арон, словно контуженный, лишь смог качнул головой. Он все еще не мог двинуться – только озираться. Королева Гуда повисла на плече странного лысого мужчины в обожженных тряпках. Лицо ее озаряла радость. Она просто сияла от счастья. Крылатое воинство тоже пребывало в недоумении. Люди смотрели друг на друга, рассматривали свои руки, снимали окровавленные бинты, не понимая, куда делись их раны. Мозг еще отказывался воспринимать случившееся, как реальность.
Однако среди крылатых воинов, Арон не увидел своей валькирии и насторожился.
– Где она!? – Его голос прорезал воздух неожиданно резким хрипом.
Не сразу поняв кому он принадлежит, люди расступились. Сольвейг лежала на земле, свернувшись калачиком и укрывшись крыльями, как ребенок.
– Она уснула… – поспешила успокоить королева Гуда. Казалось, она помолодела, а на ее лице ни осталось и следа от недавних переживаний.
Никому, не доверяя он вглядывался в ее тело до тех пор, пока не заметил, как мерно, в такт дыханию, вздымаются ее могучие плечи. Это немного успокоило его. Кузнец попытался встать, но снова ничего не получилось.
– Не понимаю… что это было? – не слишком учтиво обратился кузнец к королеве.
– Чудо… – просто и с улыбкой на лице ответила она.
– Вот как… – кузнец кивнул головой. – Ну, это все объясняет!
Пламя битвы все еще пылало в его груди, порождая бешенство.
– А что мне теперь делать!? – процедил он сквозь зубы.
– Не беспокойся, – лысый небожитель присел рядом. – Спасибо, за то, что ты сделал… Теперь, мы позаботимся о Сольвейг. Поверь, все повернулось к лучшему.
В лысом мужчине Арон с удивлением узнал короля. Его брови поползли вверх, от чего король, на удивление добродушно улыбнулся.
– Ты здорово потрепал меня, парень. Как видишь… все исцелилось. Жаль, но на волосы чуда не хватило. Ну, ничего, так даже лучше. Свежее. – Король погладил ладонью облысевшую голову.
– Если с ней что-то случится… – начал, было, Арон, но король его прервал.
– Знаю, знаю… Сровняешь с землей белые горы. Это я уже слышал. Давно, правда.
– Да ладно, и от кого же? – кузнец не сдержал издевки. Двинуться он не мог, и был беззащитен. Но еще мог жалить словами!
– Всему свое время. – Король оглядел опаленного кузнеца. – Тебе здорово досталось, парень.
– Не могу двинуться… – неохотно признался он.
– Еще бы… твои странные доспехи оплавились. А когда остыли – затвердели.
Король встал и привлек к себе внимание окружающих.
– Давайте-ка, поможем этому герою встать на ноги!?
И люди откликнулись. Без возражений. Отламывая по кусочку от выгоревшей брони, общими усилиями, кузнеца освободили от оков, и поставили на ноги. Но тут возникла другая проблема: он был гол и перемазан сажей.
На крылатом воинстве толком не осталось одежды после битвы, так что вопрос встал ребром. Смущенно улыбаясь, королева Гута предложила свою накидку. Она оказалась великовата, но срам от посторонних глаз скрывала. Правда, крыльев у Арона почему-то не выросло. А потому сзади через длинные прорези сильно сквозило утренней прохладой.
Выйдя, наконец, из ступора, крылатое воинство соорудило из ремней некое подобие сети, куда с осторожностью погрузили спящую Сольвейг. Королева вновь подошла к Арону, и улыбнувшись спросила:
–Скажи, отважный юноша… что ты сделал с моей дочерью?
Арон взглянул в ее глаза, но не смог сказать ничего внятного. Лишь неопределенно пожал плечами.
– То, что здесь случилось, пока не поддается пониманию. Забудем, все, что встало между нами? Причин враждовать более нет.
Кузнец бросил взгляд на бесчувственную Сольвейг. Затем на короля, и, снова на королеву.
– Это зависит… от того, как сложится ее судьба, – тихо, но без злобы ответил он.
– Ты и здесь идешь до конца? – Королева вновь улыбнулась. – Кажется, теперь, я могу быть спокойна за судьбу хотя бы одной дочери.
Арон ответил лишь молчанием.
– Мы готовы отправиться в путь. Я подумала, что ты захочешь быть рядом. Пойдешь с нами? – королева замерла в ожидании.
– Благодарю, ваше величество… Вверяю Сольвейг в ваши руки. Когда она очнется в кругу семьи, то поймет, что ее беды кончились. Я же, лишь послужу их напоминанием. Я знаю, где вас найти и явлюсь по ее зову. Пока же… – он указал на пепелище за своей спиной. – У меня есть незаконченные дела, дома.
– Ну… – она вдруг погрустнела. – Как пожелаешь. Я, как и мои дочери, хотела бы узнать тебя поближе. И надеюсь, что твое отношение к королю… и ко
