Двойной капкан - Андрей Таманцев

Клерк принес дубовый стул и поставил его поодаль от письменного стола — так, как ставят стул при допросах, молча кивнул: садитесь. Азиз сел. Клерк отошел в сторону и устроился в одном из кресел.

Человек за столом некоторое время молча рассматривал Азиза, а потом приказал:

— Рассказывайте. Клерк подсказал:

— Представьтесь. И сразу переходите к делу. Азиз произнес заранее приготовленные фразы:

— Мое имя Азиз Садыков. Я являюсь советником командующего армией освобождения Ичкерии полковника Султана Рузаева. Я приехал к вам, мистер Тернер, чтобы изложить план, разработанный известным вам человеком по имени Пилигрим и одобренный полковником Рузаевым… Через полтора часа, когда беседа закончилась, Азиза препроводили в тот же лимузин, на котором он сюда приехал, и отвезли в двухкомнатный номер пригородной гостиницы. Там ему было приказано ждать решения. В передней комнате расположился охранник в серой униформе, из чего Азиз заключил, что он находится во временной изоляции. Он ничего не имел против. Он прекрасно понимал, что мистеру Тернеру нужно время, чтобы обдумать и обсудить со своими консультантами это крайне необычное предложение.

Азиз был бы потрясен, если бы смог видеть то, что происходило в особняке после его отъезда.

Едва посланник Рузаева вышел из дома, в кабинет с камином из смежной комнаты вошел очень старый человек с седыми до голубизны волосами и иссеченным тонкой сеткой морщин лицом.

— Нет слов, полковник, — слегка скрипучим голосом сказал он. — В вас пропал незаурядный актер. Даже по монитору я чувствовал холодность и злобность, исходящую от вас. Я всего раз в жизни, мельком, имел сомнительное удовольствие видеть мистера Тернера, но это ощущение злобного скунса сохранилось у меня навсегда. Не думаю, что с годами он изменился.

— Спасибо, сэр, что вы согласились нам помочь, — ответил его собеседник, уступая старику кресло за письменным столом. — Без этого нам пришлось бы трудно. Слишком мало было времени, чтобы подыскать подходящую виллу и все подготовить.

Старик усмехнулся:

— Это вам спасибо, мистер Блюмберг. Вы помогаете мне забыть о старости. Но давайте послушаем, что скажет Джеф.

Заместитель начальника информационно-аналитического директората ЦРУ командор Джеффри Коллинз появился в кабинете сэра Генри Уэлша через минуту с видеокассетой в руках.

— Все о’кей, — сказал он, привычным жестом поправляя на носу свои старообразные очки. — Запись отличная. Мы хоть сейчас можем предъявить ее генеральному прокурору. И получим санкции на глобальный контроль над мистером Тернером. Сэр Генри Уэлш только покачал головой:

— Вы не получите санкций, Джеф. Вы получите вызов в комиссию конгресса. И вам будет очень непросто ответить на многие вопросы уважаемых конгрессменов. Один из них будет примерно такой:

«Не объясните ли вы нам, командор, каким образом вы получили запись, которую только что продемонстрировали нам?»

— Вам часто приходилось отчитываться перед комиссиями конгресса? — поинтересовался Коллинз.

— Случалось.

— Это мешало вам делать то, что вы считали необходимым?

— Не слишком.

— Я ваш ученик, сэр. Старик усмехнулся:

— Это я уже понял. Что теперь вы намерены предпринять?

— Это естественно, сэр Генри, — ответил вместо Коллинза Блюмберг. — Я немедленно отправляюсь к мистеру Тернеру. На этот раз — под видом мистера Азиза Садыкова. И с паспортом на его имя, который выглядит как настоящий. Я не очень похож на чеченца, но кто не знает, что бывший Советский Союз, а ныне Россия — страна многонациональная? И почему бы среди чеченцев не затесаться еврею? Полагаю, что Азиз Садыков и мистер Тернер в обозримом будущем не увидят друг друга. А если увидятся позже — у них будет о чем поговорить. Во время этого разговора я не хотел бы стоять между ними. Учитывая привычку охранников Тернера сначала стрелять, а потом думать. А сейчас нам с мистером Тернером необходимо решить, каким образом будет финансироваться операция по захвату Северной АЭС. Надеюсь, вы согласны со мной. Адмирал?

— Вы авантюрист, полковник. Просто авантюрист.

— Возможно, — согласился Блюмберг. — Но разве идея захвата и взрыва Северной АЭС не авантюра?

— Это не авантюра, — возразил сэр Генри Уэлш. — Это безумие всего нашего мира. И расплата. Не знаю за что. За все.

"ШИФРОГРАММА Доктор — Туристу.

Все проблемы финансирования операции «Капкан» решены. Эмиссар объекта Р. Азиз Садыков получил подробные инструкции и вылетел в Грозный. Первый транш в два миллиона долларов будет переведен на счет фонда «Ичкерия» через расчетную систему банка «Босфор». Операции документируются. Жду информации о ситуации у вас".

"ШИФРОГРАММА

Турист — Доктору.

14 апреля с.г. объект П. в сопровождении Люси Жермен и пяти сопутствующих лиц из известной Вам команды выехал в Хибины. В гостинице города Полярные Зори для них заказаны номера «люкс», «полулюкс» и пять одноместных номеров.

Легенда: Люси Жермен намерена купить или взять в долгосрочную аренду турбазу «Лапландия», чтобы превратить ее в международный горнолыжный курорт. Объект П. выполняет при ней роль шеф-менеджера, остальные являются охраной и экспертами по оборудованию…"

Глава седьмая. Мадам

I

Не знаю, чем Люси Жермен занималась в Париже и еще раньше, когда была просто Люськой из Балашихи, но с первых минут нашего появления в городке энергетиков Полярные Зори она повела себя так, что мы просто офонарели.

Выступать она начала, как только мы сошли с поезда «Мурманск — Москва» на станции Зашеек, сохранившей свое название с тех времен, когда никакими Полярными Зорями и атомными электростанциями тут и не пахло. Все окрестности были покрыты снежным настом, ослепительно сверкавшим на солнце. Со всех сторон возвышались сопки, тоже заснеженные, с черными куртинами ельников у подножий. После полутора суток в душном вагоне оказаться на свежем воздухе было настоящим удовольствием.

Но только не для Люси. Она ехала одна в прокуренном ее любимыми сигаретами «Мо» двухместном купе СВ. Люси вышла на дощатый перрон, потянула носом и заявила:

— Воняет псиной.

— Это просто свежий воздух, — успокоил ее Генрих.

Ехать на черной двадцать четвертой «Волге», на которой ее встречал представитель Мурманской туристической фирмы (ей принадлежала «Лапландия»), она наотрез отказалась. В «Волге», видите ли, тоже воняло — на этот раз бензином. Про «рафик», который выделили для нас, и разговора не могло быть. После получасовых перезваниваний где-то достали довольно приличный «мицубиси-паджеро». Люси снизошла. Но перед этим провела батистовым платочком по коже сиденья и внимательно осмотрела платок, нет ли на нем грязи.

В аккуратной трехэтажной гостинице энергетиков для нее был выделен двухкомнатный «люкс» (его называли тут министерским и держали лишь для самого большого начальства или для представителей МАГАТЭ, иногда посещавших ядерную станцию в инспекционных целях). Что происходило в момент первого появления Люси в этом «люксе», я не видел, так как вместе с ребятами таскал из машины штативы, ящики с геодезическими приборами и прочее оборудование во временно выделенную нам под камеру хранения полуподвальную комнату. Но что-то наверняка случилось, потому что уже через минуту по всей гостинице забегали люди, потащили на второй этаж новую мебель со склада, а кастелянши и горничные сметали с ног тех, кто оказывался на их пути, стопами новых матрацев и постельного белья.

Не знаю, приезжал ли когда-нибудь на Северную АЭС министр, но то, что его приезд не вызвал бы такого переполоха, уверен. И если бы я совершенно точно не знал, что весь этот проект с покупкой или арендой турбазы «Лапландия» — полная туфтяра, просто прикрытие, я бы поверил, что эта дорогая французская блядь (а Люси выглядела и вела себя именно как дорогая французская блядь) действительно намерена превратить «Лапландию» в международный горнолыжный курорт.

Уже на другой день все в городке знали ее и называли мадам. Ее ознакомительная прогулка по короткому центральному проспекту городка превратилась едва ли не в демонстрацию.

Проспект, как и везде в нынешней России, был забит кафе, ресторанами, магазинами и лавчонками с пышными названиями с местным колоритом: «Снежана», «Приют четырех», «Зимовка», «Лапландский чум».

Вокруг Люси, царственно запахнутой в соболью шубку„ суетились чиновники из местной администрации во главе с мэром. Представителя мурманской фирмы оттерли в сторону как фигуру третьестепенную. Изумленные местные жители сопровождали группку, держась поодаль.

Шествие продолжалось недолго, потому что в городке нечего было смотреть. В магазины Люси заходить не стала, на растрескавшуюся дверь краеведческого музея посмотрела с большим сомнением и прошла мимо. Только в конце проспекта, где посреди круглого газончика на площади был установлен памятный камень в честь тех, кто осваивал эти края, задержалась и выслушала подробные объяснения. Из них следовало, что промышленное освоение этих мест началось еще в 30-е годы и велось, как всегда в те времена, силами заключенных.