Под чужим именем - Валерий Горшков

– Я хочу тебя! – полуприкрыв веки, прошептала Лена. – Я хочу тебя, Славочка! Прямо сейчас! Здесь…

Сказать, что это было восхитительно, – значит не сказать ничего. Корсак впервые в жизни заполучил девушку, стоя по грудь в озерной воде, посредине огромного, окутанного сумерками безлюдного парка, и даже не заметил, как купальник Лены и его собственные безразмерные «семейные» трусы соскользнули вниз и перестали быть последним препятствием на пути соития их разгоряченных, жаждущих любовной ласки молодых тел. Когда его гудящий от твердости и желания член сам нащупал готовой взорваться головкой мягкую, призывно раскрывшую ему навстречу свои лепестки теплую щелочку и Слава двумя быстрыми, нетерпеливыми толчками вошел внутрь Лены, девушка охнула, зажмурилась, со стоном закусила нижнюю губу и полоснула по спине Корсака ногтями, оставив на лопатках длинные и глубокие, словно от острых кошачьих когтей, порезы, не заживавшие потом долгие две недели… Держать девушку в воде на руках, лицом к лицу, щека к щеке, вжимаясь грудью в грудь, оказалось не труднее, чем придерживать воздушный шарик за веревочку. Они двигали бедрами, обнимались, льнули, ластились друг к дружке так крепко, словно боялись, что их вот-вот разлучат, не дав завершить начатый акт дикой, страстной, первобытной любви.

Когда пришло время кончать, Корсак не удержался, заскрипел зубами и зарычал, как зверь. И лишь в самое последнее мгновение, повинуясь нескольким отрывистым, путаным словам, сказанным уже обмякшей, расслабившейся после оргазма Леной ему на ухо, успел приподнять бедра девушки вверх, быстро высвободить член из ее горячего лона и излить брызнувшую сперму прямо в воду. Для того чтобы через несколько секунд иметь возможность дружно, от души рассмеяться, видя, как на поверхность потревоженной ими озерной глади медленно всплывает нечто белесо-студенистое, предназначенное приумножать человеческий род на нашей грешной земле.

Потом, успокоившись, они долго и молча стояли неподвижно, едва соприкасаясь губами. И лишь спустя несколько минут Корсак бережно отстранил от себя Лену и опустил на ноги. Спохватившись, нырнул, пытаясь на ощупь отыскать на ровном песчаном дне утонувшие предметы одежды. Лене повезло – купальник нашелся, а вот с трусами дело обстояло сложнее. Уплыли. Эта веселая новость вызвала новый взрыв обоюдного хохота. Купаться уже совсем не хотелось. Чуть-чуть поплавав, Слава и Лена вышли на берег, оделись и, обмениваясь многозначительными улыбчивыми взглядами, отправились в обратный путь, к гостинице.

– Тебе было со мной правда хорошо? – тихо спросила девушка, крепко стискивая Славину ладонь.

– Не то слово. – Корсак обнял Лену за плечи, мягко поцеловал в щеку. – Я думал, что сойду с ума. Даже не подозревал, что может быть так… хорошо. Ночь. Озеро. Ты. Словно в сказке.

– Слава?

– Да, малыш.

– Можно, я задам тебе один очень личный вопрос?

– Конечно.

– Скажи, только честно… я не слишком большая… там? Ну, ты меня понимаешь, – смущенно опустила очи долу племянница вора. – У тебя ведь были до меня другие девушки. И наверняка не одна. Есть с кем сравнивать.

– Ужасы какие, господи. – Корсак остановил Лену, обнял ладонями за щеки, еще раз поцеловал и, отстранившись, внимательно заглянул в ее глаза. – С чего ты так решила, глупенькая? Тебя кто-нибудь обидел?!

– Ты сначала ответь. Я там… не слишком большая?

– Ты замечательная! Везде! Это – честно! – взахлеб выпалил Корсак.

– Понимаешь… мой бывший парень там, в Новгороде… Кирилл. Мы любили друг друга с самого детства. По крайней мере мне так казалось. Когда он вернулся из армии, встречались почти год. Ходили на танцы. Родители уже не сомневались, что все решено. Когда мне исполнится восемнадцать, мы обязательно поженимся. Однажды… я не устояла перед постоянным приставанием Кирилла, и на Рождество мы оказались… вместе. Когда все закончилось, он встал и, застегивая брюки, с ухмылкой сказал мне: «Ты отличная девчонка. Но я чувствовал себя как палец, болтающийся туда-сюда внутри огромного колокола. У тебя там все слишком огромно, тем более для первого раза. Тебе будет трудно найти парня с такой дубиной, чтобы твоя бездонная яма пришлась ему по размеру». Потом развернулся и ушел. Больше мы не встречались. Я несколько ночей подряд втайне от мамы плакала в подушку.

– Твой бывший ухажер просто жлоб и придурок, – скрипнув зубами от злости, процедил Слава, еще крепче обнимая девушку. – К тому же с жидкими мозгами и крохотным стручком. Это ему на электрической розетке жениться – в самый раз.

– Ой! Какие ужасы ты говоришь! – улыбнулась, накрыв губы ладошкой, Лена. Удачное сравнение Корсака ее явно развеселило. – Славочка, ты меня правда не обманываешь? Я – совершенно нормальная? Как все другие девушки?!

– Лучше, малыш, – искренне заверил Слава. – Ты – самая милая, самая нежная и самая красивая. Я никому тебя не отдам. Если сама не прогонишь. Вот… только разберусь с делами, найду жилье и сразу заберу тебя к себе. Насчет денег не беспокойся. Будут деньги.

– Это что – предложение? – игриво приподняла брови и стрельнула глазами польщенная девушка.

– Я хочу, чтобы ты была со мной. И ради тебя я готов порвать на куски весь этот гребаный мир.

– Господи! Ты такой славный, – мечтательно и как-то на удивление грустно промурлыкала Лена, беря Корсака под руку. – Я уверена, что все у тебя сложится хорошо. Ты сильный, смелый и целеустремленный. Да и Ветер обязательно поможет, раз обещал. Хочешь, я сама попрошу его? Мне он ни за что не откажет!..

– Не надо, – покачал головой Корсак. – Все и так идет нормально. Хочется верить…

Слава огляделся по сторонам. Прикинул, сколько еще им идти назад до дома, и понял, что не вытерпит.

– Извини, малыш, но я… отойду на минуточку. Хочешь – подожди меня здесь, а хочешь – иди по дорожке вперед. Я догоню.

– Я подожду, милый. – Лена поднялась и поцеловала Корсака в ставшую уже заметно колючей щеку. – Только, смотри, не сбеги! – Лена шутливо погрозила ему пальчиком.

– Никогда в жизни! – искренне, как ему тогда казалось, пообещал Слава и быстрым шагом направился в сторону ближайших кустов сирени. Его душа пела и ликовала. Только вот сливной клапан находился на пределе, и пора было немножко освежиться. Перебежав газон и раздвинув ветки, он нырнул в почти непроглядную темноту, быстро расстегнул пуговицы на брюках…

Как вдруг услышал совсем рядом сухой, судя по звуку, сдерживаемый ладонью кашель и тихий, предназначенный лишь ушам невидимого собеседника, вкрадчивый мужской голос. А явственно произнесенное неизвестным слово «Ветер» заставило Славу вмиг позабыть о причине своего визита в заросли. Стараясь не шуметь, Корсак осторожно двинулся на голос и вскоре, напрягая зрение, не без труда разглядел в окружающих его со всех сторон серых сумерках расположенную по другую сторону длинной стены кустов старую беседку в китайском стиле. Внутри беседки под причудливо изогнутой покатой крышей маячили две тени и время от времени вспыхивали алые огоньки папирос.

Двое вели неспешную беседу, время от времени сторожко оглядываясь по сторонам.

– …дело слишком гнилое. Старик заигрался, это всем ясно. Наплевал на закон. Повелся с мусорами. Крепко подсел на «дурь»… Сходняк такого не простит. Но Ветер – не сявка. Он по-прежнему хищник. Голыми руками его не взять. Особенно когда рядом такие обломы, как Гангрена. Этот псих старику в рот смотрит и будет биться до последнего. К тому же сегодня еще двое подъехали. Тот самый очкарик, что уже был здесь не раз, и какой-то молодой с ним.

– Я их видел, Клещ. Пацан на вид крепкий, но этот… чахлый заморыш. На обсоса похож. Это фуфел! Маскировка! Ты ему в рожу плюнь – увидишь, что будет. Если жив останешься. У очкарика этого погоняло – Леон. Косит под интеллигента. Даже работает учителем немецкого языка. Но по жизни он – земляк Ветра, они кореша еще по Владивостоку. Мокрушник, каких мало. Отлично знает японскую борьбу. Однажды, месяца три назад, по пьянке старик нюхнул кокаина, поплыл мозгами и сболтнул кое-что про своего дружка. Тюря тоже слышал, не я один… Я вот что думаю… Каким будет решение сходняка, старик знает. Готовится нанести удар первым, поэтому собирает кулак. Не сегодня, так завтра прольется большая кровь. Красноперые начнут рвать и метать. Этого нам не надо.

– Что ты предлагаешь, Клещ?

– Ветер должен сгинуть. Пусть все думают, что он струсил. Забрал цацки и денежки, ночью сел на машину и втихаря свалил из Гатчины. Так будет лучше для всех. Воры узнают, разошлют малявы по всей стране и успокоятся. Если что – я договорюсь. Худой мир лучше хорошей войны.

– Значит, ты заместо Ветра. Ловко… А как же Гангрена? И этот… очкарик? Пацан?

– Гангрена у марухи своей, в городе. Мои ребятки кончат его сегодня ночью. Очкарик в гостинице, вместе со стариком. Пацан в гостинице. Надо быстро валить всех троих. Сначала Ветра с Леоном, затем – пацана. Грузить в мешки, на машину и – в ближайшее болото. Главное – все сделать тихо. Без следов. Чтобы комар носа не подточил.