Сад сходящихся троп, или Спутники Иерофании. Вторая связка философических очерков, эссе и новелл - Владимир Анатольевич Ткаченко-Гильдебрандт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Финал и «Восьмое чудо»
Любопытно, что Роберт Иванович Рождественский не включил в «Нерв» «Балладу о брошенном корабле». Таким образом, стихотворение дважды оказалось «за бортом»: один раз по случайности в «МетрОполе»; другой – при составлении «Нерва» вполне осознанно. Последнее можно истолковать, что Рождественский, будучи честным коммунистом, читая саму балладу, нечто предчувствовал и предвидел, и этим объясняется ее отсутствие в содержании. Возможно, он усомнился в художественной ценности стихотворения. Как знать, как знать… Но в данном случае все произошло прямо-таки по Святому Евангелию: «… камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла? Это от Господа, и есть дивно в очах наших?» (От Матфея 21:42).
Баллада о брошенном корабле. Авторская правка для МетрОполя
Так пророческий дар и поэтическая интуиция Высоцкого сумели предсказать благодаря литературному образу брошенного корабля судьбу СССР в недалеком будущем, на чем, вероятно, можно было бы поставить точку, рассматривая балладу как недооцененное в свое время произведение, если бы почти в ее финале не говорилось следующее: «Будет чудо восьмое, и добрый прибой | Мое тело омоет живою водой, | Море, божья роса, с меня снимет табу, | Вздует мне паруса, будто жилы на лбу!» Тут явно аллюзия на новое евангельское крещение живой водой и возрождение никак не СССР, но… России, которая, по мнению самого Высоцкого, оказалась лишенной своего собственного лица в концерте советских республик или, если угодно, квази-государств. Разве не об этом рассуждал Владимир Высоцкий, когда его просили высказаться о России: «… Вопрос хороший и очень серьезный: мое отношение к России, Руси, ее достоинствам и недостаткам. Это не вопрос – это тема, над которой я вот уже двадцать лет работаю своими песнями. Поэтому, если вы действительно хотите узнать мое отношение, постарайтесь как можно больше собрать моих песен…
Ну, если говорить примитивно – я люблю все, что касается ее достоинств. И не принимаю, ненавижу многое, что касается недостатков.
И вот сейчас я хочу вам показать одну песню, в которой, может быть, будет частично ответ на этот довольно серьезный вопрос.
Траву кушаем —
Век на щавеле,
Скисли душами,
Опрыщавели.
Да еще вином
Много тешились —
Разоряли дом,
Дрались, вешались…»
(цит. по книге В. В. Бакина «Владимир Высоцкий без мифов и легенд», глава МЕТРОПОЛЬ», litresp.ru).
В этой связи очень значимы воспоминания о Владимире Высоцком русского православного философа и богослова Виктора Николаевича Тростникова (1928–2017), участника «МетрОполя», озвученные им в разговоре с Марком Цыбульским (США):
«Так вот эпизоды, связанные с Высоцким… Как-то мы, метропольцы, собрались, он спел две песни. Потом мы вдвоем вышли с ним в прихожую, и я спросил его: «Владимир Семенович, а это правда, что песня «Кони привередливые» – это отражение Вашего загробного опыта?» Он ответил: «Да, это правда», – и сказал мне удивительную вещь. Сказал, что он лежал в морге…
М. Ц. – В морге?!
В. Т. – Так он сам мне сказал. А потом ворвалась в больницу его жена Марина Влади, и только благодаря этому его из морга перевели в реанимацию. Так что эта песня – действительно отражение его опыта, но он при этом добавил: «Вы не подумайте, что я действительно видел там коней. То, что я там видел, человеческими словами описать невозможно, у нас таких слов нет. Поэтому я взял ближайшее, что вызывает сходные ощущения – быстрота, обрыв, пропасть, неуправляемость».
Слева на право – Василий Аксёнов, Виктор Тростников и Владимир Высоцкий
Это для меня очень важно было. Мне стало понятно, что там другой мир. Если уж Высоцкий не мог найти слов для описания этого мира, то никто таких слов не найдет. Он же был гроссмейстер слова!
О втором случае я никогда не рассказывал. Он тоже был связан с очередной встречей «Метрополя». Мы разъезжались с этой встречи. За рулем был Андрей Битов, а мы с Владимиром Семеновичем оказались на заднем сиденье. Мы говорили тихо между собой, и он мне сказал: «Вы знаете, я вообще хочу бросить театр, бросить кино, бросить эстраду – и работать за письменным столом». Я не помню, как он точно выразился, но суть была в том, что он чувствовал, что у него появилась новая задача, которую он считал более важной. А потом добавил, что его интересует сейчас Россия, русский народ, русская история. Вот это было то, чем он хотел бы заниматься, отбросив все остальное…» (беседа от 21.12.2013 года; цит. по источнику: http://vysotskiy-lit.ru/vysotskiy/ vospominaniya/trostnikov-iz-vospominanij-o-ysockom.htm).
Стало быть, однажды Высоцкий сам лично пережил это «Восьмое чудо» благодаря Марине Влади, описав свое пламенное существование на границе жизни со смертью и по-над пропастью в стихотворении «Кони привередливые», вошедшем под № 127 в сборник «Нерв», составленный Робертом Рождественским. Нечто подобное, как он полагал, произойдет и с его страной – брошенным кораблем, который из обезличенного коммунистического общежития под названием СССР вновь станет Россией. Что ж, творческая прозорливость его никогда не подводила.
И еще. Владимир Высоцкий родился сорок лет спустя после Сергея Эйзенштейна с разницей в три дня, учитывая, что день рождения последнего 22 января. Оба русских гения появились на свет в дни попразднства Богоявления или Крещения Господня. Сам праздник связан с обновлением в погружении в живую воду и стихии естества, о чем и написал в «Балладе о брошенном корабле» Владимир Высоцкий. Однако, если кинорежиссер в «Броненосце Потемкине», ставшем синонимом мирового кинематографа, запечатлел гибель исторической России из-за бунта на корабле (поскольку символ России и есть броненосец), все же робко веря в ее возрождение, то поэт-бард уже прозрел в бунте на судне как гибель СССР, так и воскресшую Новую Россию в «восьмом чуде», в своей недооцененной и случайно выпавшей из «МетрОполя» и не включенной в «Нерв» «Балладе о брошенном корабле». И что бы там кто ни говорил, мы видим, как это чудо совершается на наших глазах, и броненосец встает на свой рейд.
Человек с гениальностью сумасшедшего
К 335-летию со дня рождения Эммануила Сведенборга
В меня
