Ноттингем - Лина Винчестер

– Все равно надо быть настороже, – предупреждает Ви. – Держи британскую монашку поближе к себе, но только не секретничай с ней. Кстати, видела ее сегодня в коридоре, она выглядит намного лучше. Твоя работа, Райли?

– Да.

– Зачем ты помогаешь ей? – Ви вскидывает бровь. – В смысле, это действительно искреннее желание?

Сжав поднос с едой, я замедляю шаг, пока мы идем к столу.

– Мне правда жаль ее. А еще я помню, каково это, когда ты впервые красишься, надеваешь красивое платье и замечаешь на себе заинтересованные взгляды мальчиков. У Фелис этого не было, а все, что ей нужно – внимание и забота.

– Ну да, ты позаботилась, пытаясь уберечь ее от кретина, и она проигнорировала. Скажи честно, у тебя ведь просто руки чесались поиграть в Тайру Бэнкс, заняться преображением и накрасить ее, я права?

– Не без этого. Но я не вру, когда говорю, что мне жаль ее.

– Хватит быть такой доброй, Райли. Завязывай.

– Доброй? – Рассмеявшись, Хлоя опускает поднос на стол. – Вчера я слышала, как один парень из оргкомитета сказал, что очень боится Райли и назвал ее Саддамом Хусейном с помпонами.

Чертов Сойер. Это ведь его цитата. За одно-единственное собрание в оргкомитете, на котором он присутствовал, он успел привязать ко мне имена всех знаменитых диктаторов, смешивая это с блестками и чирлидерскими штучками. Идиот.

Я сажусь на стул прямо напротив Каллума. Сделав большой глоток содовой, он подмигивает мне.

– Поздравляю с проигранным местом капитана, детка.

Брайту уже удалось вывести меня на эмоции на стадионе, больше такого не повторится. Я просто киваю и продолжаю молча жевать салат.

– К концу семестра мне нужно поставить школьную постановку, – говорит Хлоя. – Такую, чтобы, увидев этот пункт в резюме, приемная комиссия сказала: «Вау, она нужна нам!» Думаю о мюзикле. У кого-нибудь есть идеи с темой?

– История Марии Стюарт, – предлагает Каллум, глядя на меня. – Первая королева, которой отрубили голову. Кому-то эта тема может отдаться знакомой болью в сердце.

– Первой казненной королевой была Анна Болейн, умник, – отвечаю я. – А может, поставить что-то на тему одержимого местью бывшего?

– А может, «Дневник Бриджит Джонс»? Дневник Бриджит, который находит парень и вскрывает все ее секреты.

Это он зря.

– Или лучше что-то о спортсменах, которые выигрывают. Потому что за последние две игры осеннего сезона Ноттингем еще не видел ни одной победы. Пусть хоть где-то народ посмотрит на команду, которая умеет играть.

– Эй! – В меня с разных сторон летят ломтики картошки фри, брошенные парнями.

– А может, вы будете предлагать темы, которые помогут мне поступить? – Хлоя проводит карандашом по списку литературы. – Как насчет «О мышах и людях»?

– Банально и скучно, – отрезает Ви. – Все, что связано с классикой, одинаково и скучно. Может, что-то из современного?

– Да, – подхватывает Уилл. – Поставьте специально для Ви что-то интересное, например, последний выпуск «Космополитена».

– Это гениально. – В голосе Хлои не слышно сарказма.

– Что именно? – уточняю я.

– Классика стала скучной и непонятной, чтобы она стала интересной нашему поколению, нужно, чтобы классика говорила с нами на одном языке.

Барабаня пальцами по столу, Хлоя смотрит на лист бумаги, но при этом словно сквозь него. Кажется, еще секунда, и можно будет услышать, как ее мысли с жужжанием проносятся в голове.

– Ромео и Джульетта, – наконец произносит она.

– Вот что точно банально и скучно, – отмахивается Ви.

– На современный лад. Монтекки и Капулетти – это два клана враждующих мафий в современных реалиях.

От энтузиазма Хлоя подскакивает со стула и, потирая ладони, проходится вдоль стола.

– Только представьте: декорации Нью-Йорка, костюмы. Это будет рок-мюзикл с живой музыкой.

– Звучит отлично, – поддерживаю я. – У тебя точно хватит времени, чтобы все подготовить к концу семестра?

– Надеюсь. Мне нужны музыканты. – Хлоя широкими шагами ходит вокруг стола. – Барабанщика и клавишника можно найти в музыкальном классе. Еще нужна электрогитара и…

Внезапно замерев, подруга указывает на меня пальцем.

– Сойер ведь играет в группе, верно?

– Да, они делают рок-каверы на попсовые песни.

– Мне он нужен вместе со своей группой. – Окинув кафетерий взглядом, Хлоя прикладывает ладони ко рту, как рупор, чтобы выкрикнуть: – Сойер Вуд!

Все вокруг затихают. Отвлекаясь от разговора с Мишель и Нико, Сойер поворачивает голову и смотрит на наш столик так, будто его не по имени позвали, а оскорбили. Хлоя нетерпеливо взмахивает рукой, подзывая его к нам, на что Каллум демонстративно фыркает.

Хлоя ростом еще меньше меня, поэтому ей приходится сильно задрать голову, когда Сойер останавливается напротив.

– Райли говорила, что ты собираешься подавать заявление в Академию искусств?

– Да. – Он посылает мне вопросительный взгляд, а мне остается лишь пожать плечами с видом «ну да, я иногда рассказываю о тебе своим подругам». – В Сан-Франциско.

– Тогда у меня есть к тебе предложение, которое в разы увеличит шансы на поступление, и не только в Калифорнии. Директор сказал, что в конце семестра на нашу школьную постановку, возможно, приедет член приемной комиссии Нью-Йоркской академии современного искусства. Это большой шанс. Я хочу поставить рок-мюзикл на современную версию «Ромео и Джульетты», мне нужны музыканты и живая музыка. Может, ты и твоя группа согласитесь поучаствовать? Член комиссии может заметить тебя или кого-то из ребят.

– В группе из учеников Ноттингема остались только я и Нико. Митч бросил школу, а нашего второго солиста еще весной отправили в исправительную колонию.

И без того большие глаза Хлои округляются еще сильнее. Таких подробностей я ей не рассказывала.

– Тогда это шанс для двоих из вас. – Сложив ладони вместе в молитвенном жесте, подруга смотрит на Сойера с надеждой. – Но Митч нам все равно нужен. Пожалуйста, скажи, что ты согласен.

– А после репетиций можно будет оставаться, чтобы поиграть свою музыку? Директор запретил нам даже приближаться к музыкальному классу.

Группе «Мерсер» действительно запретили появляться в музыкальном классе, когда Митч, на тот момент еще учившийся в школе, подключился к школьной системе оповещения, включив их рок-кавер, в котором было много мата. Всех, кто состоял в группе, отстранили от занятий на несколько дней.

– Да, конечно, можно.

Скрестив руки на груди, Сойер молчит, обдумывая предложение, а затем коротко кивает:

– Я обсужу это с ребятами, но думаю, они согласятся.

Радостно взвизгнув, Хлоя подпрыгивает и, хлопнув в ладоши, обнимает Сойера в порыве эмоций. Он усмехается, но при этом стоит в замешательстве, как неподвижная статуя.

В моем окружении все жутко эмоциональные и тактильные, я и сама такая. Но Сойер Вуд всегда был холоднее на фоне всех, кого я