Сирийская атака Путина - Исраэль Шамир

Но писал он чудо как хорошо — неожиданные слова, причудливо вывернутый синтаксис, и ни малейшей сентиментальности. Однако почему он написал так мало? Наверное, открыть глаза на это помогут воспоминания главного редактора журнала «Новый мир» в 1926–1931 гг. Вячеслава Полонского. Они написаны в 1931 году. Вскоре Полонский умер, поэтому его воспоминания не были позже подредактированы, в отличие, как мне представляется, от других мемуаров о писателе.

В мае 1939-го Бабель был арестован по обвинению в антисоветской террористической деятельности и шпионаже, а в январе 40-го расстрелян. Его архивы, в том числе, как предполагают многие исследователи, и рукопись неоконченного романа о чекистах, были изъяты при аресте и до сих пор не нашлись несмотря на огромные усилия. Но может быть, еще найдутся — ведь рукописи не горят…

2014 г.

Россию не оттолкнешь на обочину истории

Отзвенели майские праздники. Заключительным аккордом стал визит госсекретаря Керри в теплый субтропический Сочи, где его встретил Лавров на благородной восстановленной старой «Победе» с никелевыми дисками. Это первый бонус парада Победы — до этого, Керри много раз собирался приехать, но каждый раз в последний момент отменял. Мы не знаем, до чего они там договорились, да и договорились ли, но распоряжение Джона Керри, обращенное президенту Порошенко «Не думай отвоевывать аэропорт Донецка», наверняка, понравилось принимающей стороне.

Парад подействовал на умы: США поняли, что Россию не оттолкнешь на обочину истории, увидели ее силу и — пуще того — сплоченность россиян. Не можешь побить — пожми руку, говорит еврейская мудрость, и ей внял Керри. Впереди много тяжелых моментов — борьба за Сирию и за Украину, кроме всего прочего, но некоторый перелом произошел, во многом благодаря параду.

Приезд Меркель тоже стал знаковым — она сказала все нужные слова в нужное время, и даже ее отсутствие 9 мая оказалось кстати. Попытка бойкотировать Россию не удалась. Внушительное присутствие председателя Си повлияло на умы не меньше, чем красавец танк.

Парад был замечательным — четким, быстрым, ритмичным, без лишнего пафоса и левитанщины. Но сегодня он смотрится совсем по-другому: из-за шествия Бессмертного Полка. Кто мог ожидать, что столько людей откликнется на призыв распечатать фото воевавших родных и с ним выйти на Красную площадь? На всякого мудреца довольно простоты — я не ожидал этого потрясающего марша миллионов, не предвидел, что память павших на той далекой войне окажется живее всех живых для нынешних циничных москвичей, прошедших огонь, реформы Гайдара и Болотную площадь.

Возможно, прав был Борис Межуев — близость праздника к славянской Радунице, дню поминовения усопших, задействовала скрытые струны в русских душах. А может быть, русский народ, прошедший четвертование в Беловежской Пуще, перенесший геополитическую и сущностную катастрофу 1991 года (по словам Путина), искал и нашел неожиданное утешение в этом марше. Недаром десятки тысяч вышли на улицы в Кишиневе и Одессе, Риге и Таллине, как бы говоря — советская страна-победительница не совсем умерла, как не совсем пропадает луна во время полного затмения. Даже армяне и азербайджанцы дружно прошли мимо трибун, как будто мессия уже пришел.

А когда музыка заиграла марш танкистов («Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин») — думаю, что это напугало врагов России и многократно умножило эффект бронетехники. Будто рядом с сегодняшними бойцами стали призрачные бойцы РККА, как в фильме «Первый отряд» или в рассказе Пепперштейна.

Даже я, человек совсем не сентиментальный, и о той войне вспоминавший в последний раз сорок лет назад (были с тех пор и другие войны), полез в альбом и вытащил фотку моего покойного дяди, Юлия Моисеевича Мосткова, брата моей мамы, который в моем детстве играл роль отца (отец сидел в те годы). Юлий прошел от Москвы и Ржева до Кёнигсберга и Будапешта бравым усатым капитаном артиллерии и командиром батареи, а после войны был редактором крупного журнала. И неожиданно пленил меня дух боевого братства их поколения.

Простите меня, читатели, что я не предвидел даже своей реакции, когда писал о параде, не то что чужой. Я думал, что главное в параде — напугать противника. А оказалось — сплотить свой народ.

2015 г.

Воссоединение Украины с Россией неизбежно

Хитрющая киевская хунта и ее союзники нашли новое психологическое оружие против взаимного влечения России и Украины. Они запугивают русских украинской бедностью. Мол, Украина бедна, как Уганда, даже Донбасс — не кормилец, а черная дыра, и ее присоединение сломит русский бюджет. И Крым, мол — нищета сплошная, сколько денег туда ни влей, все исчезнет в дырявых карманах пенсионеров. Им вторят российские либералы, птенцы чубайсова гнезда в Высшей Школе Экономики — они плачутся, сколько рублей придется потратить на чумазых шахтеров Донбасса, в случае присоединения Новороссии, — вместо покупки красивых американских облигаций. Они ведут разговоры об «украинских голодранцах» потому, что против любого расширения России за пределы, указанные в Беловежской пуще; их цель — отвратить русских от красавицы Украины.

Этот прием они нашли — ну где еще? — у самого украинского и самого русского драматурга. Как вы, возможно, помните, в «Женитьбе» у Гоголя несколько женихов соревнуются за честь повести завидную невесту Агафью Тихоновну под венец. Чтобы обеспечить победу своему другу Подколесину, Кочкарев убеждает женихов, что невеста, мол, дура, приданого за ней почти нет и по-французски она ни бельмеса. Женихи верят ему и уходят, оставив поле боя за Подколесиным. Но и он, в конце концов, выпрыгивает в окно и убегает.

Сейчас эта комедия повторяется на Украине. Приданого, мол, за Украиной нет, и шахты устарели, твердят наследники Кочкарева россиянам, придерживая за полу Подколесина-Евросоюз, чтобы тот не выскочил в окошко. Но России не след ловиться на эту уловку.

Украина, может, не так богата, как это представлялось самим украинцам в 1990 году, — тогда они мечтали о молочных реках в кисельных берегах после расставания с нищими восточными соседями — но уж точно она не нищебродка. Я немало колесил по ее просторам и свидетельствую — народ живет неплохо, не хуже русских. Или, по крайней мере, жил до Майдана.

Возьмем хоть старинный русский город Чернигов, куда еще Илья Муромец возил Соловья-Разбойника. На бумаге это экономическая катастрофа. Но бумага показывает лишь денежный оборот. На самом деле народ процветает. Зарплаты невысокие — но и цены низкие. Ресторанов и трактиров много, и все они не стоят пустыми. Варят они хорошее пиво, борщ и галушки тоже отменные. Дороги в неплохом состоянии, точно не хуже, чем в Псковской или Новгородской области. Народ работящий — все делают сами, не выписывая таджиков. Девушки там чудо как хороши исконной славянской красотой. Церкви намоленные и ухоженные, прихожан полно.

Киев не уступит ни одному русскому городу. Немало русских журналистов перебрались в Киев в домайданные времена, и никто из них не жалел — индекс комфорта там был повыше, чем в Москве или Питере. Сейчас многие потянулись обратно под давлением антирусской риторики нового режима — но это дело временное. Единственная беда на Украине — не было удержу на олигархов, и они бессовестно обкрадывали эту богатую страну и ее послушное население. Не было у них своего Путина, который поставил бы предел их воровству. И на Донбассе олигархи хорошо зарабатывали — скупали по дешевке уголь, добытый в нелегальных шахтах, и клали в карман государственную субсидию за уголь. Если так разбогател Коломойский и иже с ним — значит, не работала налоговая служба, а с этим российские власти умеют справляться.

Крым, тем более, не черная дыра, как его обрисовывают авторы страшилок. Дороги там отменные, троллейбусы ходят, побережье чистое, в горах есть, где погулять. По-моему, Крым привлекательнее турецкого берега, и точно не хуже сочинского. Там только надо снести ларьки, облепившие пляжи — как снесли ларьки в московских парках и на берегу Сочи, и он снова засияет своей красотой.

Крымские татары — тоже не бремя для Крыма и России. Народ приветливый, тороватый, они открыли десятки ресторанов и мини-гостиниц, решили проблему общепита, оживили горные источники. Бахчисарай и Старый Крым — настоящие перлы, с их старинными, любовно отреставрированными зданиями, древними мечетями и дворцами. Татары хорошо говорят по-русски, — лучше, чем на мове или даже чем на своем крымско-татарском, подзабытом за годы изгнания. И к русским они относятся хорошо, без давешних (взаимных) обид. Теперь, когда Путин дал им все права реабилитированных — тем более.

Промышленные рабочие Харькова, шахтеры Донбасса, металлурги Запорожья, судостроители Николаева, стивидоры Одессы — это краса и гордость русского рабочего класса, его становой хребет. Они куда важнее, чем ржавое железо, и они необходимы для нового витка современной индустриализации, которая предстоит России. Вместе с ними воскреснет и рабочая Россия, почти (но не совсем) вытесненная креаклами на задворки общественного сознания.