Мой новый мир - Геннадий Ищенко

— Помнишь, как стрелять? — шепнул я Адели. — Держи, только осторожно: он снят с предохранителя и готов к стрельбе. Подними ствол вверх. Да, правильно. Так и держи, а то пальнешь мне в спину. Если кто–нибудь полезет в окно, наводи и стреляй, да не весь магазин сразу, а по одному патрону.

— А ты куда? — испуганно спросила она хватая меня свободной рукой.

О пистолете она при этом забыла, направив его мне в голову. Мысленно вспомнив родной мат, я отобрал у нее оружие и положил его на кровать.

— Пусть пока лежит здесь! — сказал я ей. — Сейчас поднимется шум и набегут люди, поэтому нужно одеться. Давай ты первая, а я пока подержу под прицелом окно.

Адель забралась на кровать, на спинке которой висело ее платье и вскрикнула.

— Кирен! Я чем–то глубоко разрезала руку!

— Осторожно слезай с кровати и зажми порез рукой, — скомандовал я. — По кровати больше не лазь, а обойди ее кругом.

— Тут под ногами какие–то горячие штуки, — пожаловалась она, наступив на гильзу. — Все, уже оделась. Я могу сходить в ванную смыть кровь?

— Подожди, — задумался я. — Почему тишина, и никто не реагирует на стрельбу?

— Все спят, — мотнула она головой. — А если кто–то и проснулся, то не понял из–за чего. Из нашей комнаты через окно мало кто мог услышать. Разве что гвардейцы у ворот, но до них далеко, да и не бросят они свой пост чтобы проверять, что там трещало в парке.

— Дверь из гостиной в коридор открыта, — сказал я. — И через окна гардероба и гостиной тоже могли забраться, хотя окна заперты, а шума бьющихся стекол я не слышал. Адель, подожди, не будем рисковать. Раз никто не придал значения выстрелам, придется побеспокоить стражу самим.

Я настроился на капитана стражи Ортая и после нескольких мысленных вызовов получил ответ.

— Это вы, милорд? — прозвучал в моей голове его голос вместе с чем–то очень напоминающим зевок. — Что–то случилось?

— Случилось, капитан, — ответил я. — На меня и мою девушку совершено нападение. У нашего окна должны были дежурить люди барона Ольта, но, боюсь, что они уже мертвы. У меня в комнате два тела, но я опасаюсь в темноте выйти из спальни. Было бы неплохо увидеть здесь кого–нибудь из ваших людей, желательно с фонарями.

— Мы сейчас же будем у вас! — пообещал капитан, с которого мигом слетел сон. — А вы пока никуда не выходите!

Ждать стражу пришлось около пяти минут. Почти одновременно послышался топот многих ног в коридоре и голоса людей под нашими окнами.

— Это мы, милорд, откройте! — услышал я из–за двери голос капитана.

Я положил автомат на кровать и пошел открывать дверь. Вместе с капитаном в спальню зашли еще три стражника, несшие ярко горящие фонари.

— Из–за них немного задержались, — кивнул на фонари капитан. — А что это за вода?

— У меня были основания опасаться нападения, вот я и оставил под подоконником сюрпризы, — пояснил я. — Тот, что лежит справа, неудачно прыгнул в эту посудину и, видимо, повредил ногу, потому что действовал уже недостаточно быстро. А левый зацепился за веревку и ударился головой о пол. Повезло, иначе я бы с вами сейчас не разговаривал. Подождите, сейчас я оденусь, и мы их посмотрим.

Я быстро натянул тунику и первым пошел к лежавшим телам. По пути наклонился и подобрал выпавший у убийцы меч. Надо же, какое совпадение! Меч ничем не отличался от японских катан, разве что клинок был короче.

— Пахнет гарью и кровью, — втянул носом воздух капитан. — Ребята, поставьте фонари на подоконник и переверните вот этого. А кровищи–то натекло! Вы его, милорд, всего издырявили. Чем, этим мечом?

— У меня было другое оружие, — ответил я. — От его работы пахнет дымом. А это меч правого убийцы. Мать!

Я наклонился и снял с головы мертвого ниндзя типичный дзюкин. После капюшона пришел черед закрывавшей лицо полоски ткани. Я не стал возиться с завязками фукумен, а просто его сорвал. Никаких сомнений не осталось: это был типичный японец. Черный костюм синоби–сёдзоку с кучей чем–то набитых карманов, знаменитые дзика–таби и эта сволочная катана…

— Переверните второго! — приказал я стражникам.

Второй японец от первого не отличался, только его меч был закреплен за спиной, и длинная рукоять торчала над правым плечом. В одной руке у него была длинная стальная пластина, заточенная с двух сторон. Кажется, такие называли бо–сюрикенами. Вспомнив о порезе Адели я взял один из фонарей и посветил на кровать.

— Ничего себе! — высказался капитан при виде десятка торчащих из нее лезвий. — Вас, милорд, однозначно хотели убить.

— Это ваши люди шумят внизу? — спросил я. — Узнайте, что там с моими сторожами. Да не лезьте вы в воду, откройте второе окно.

Капитан обошел кровать, чтобы добраться до второго окна и не вляпаться в кровь, но поскользнулся на патронной гильзе и с трудом удержался на ногах.

— Осторожно, — с опозданием сказал я. — Отбрасывайте гильзы ногами, а то еще разобьете себе голову.

— Конечно, милорд, — ответил он и, распахнув окно, свесился наружу. — Парни, что вы там нашли?

— Два трупа, капитан, — ответили снизу. — У обоих перерезано горло. Оружие так и осталось в ножнах.

— Кто это, милорд? — спросил меня Ортай. — Я вижу, вы их узнали, а я таких глаз в жизни не видел. Поймите меня правильно: при покушении на члена семьи Ольмингов я должен обо всем доложить Повелителю.

— Может быть, не стоит его тревожить ночью, а доложить позже? — предложил я. — Я не знаю конкретно этих убийц, но зовут их демонами ночи.

— Подходящее название, — вздрогнув, сказал он. — Точно демоны. Вы правы, лучше я доложу позже. Но я могу при этом сослаться на вас?

— Ссылайтесь, — разрешил я. — И вот еще что… Пошлите–ка вы кого–нибудь арестовать барона Вована. У меня есть большое подозрение, что он имеет к этому нападению самое прямое отношение. Хотя, скорее всего, уже поздно, потому что он, наверное, удрал. А мне оставьте кого–нибудь из своих людей, чтобы он нам помог кое–что перенести в покои графини Вальши. Пока будут проводить следствие и ремонт нашей спальни, мы побудем там.

Я загрузил оставленного нам стражника сумками с оружием и кое–какими вещами Адели, взял фонарь и мы все проследовали в женскую пристройку. Пока шли, со мной связался капитан и сообщил, что, похоже, я был прав, потому что барона Вована нигде не могут найти, а на вызовы он не отвечает.

— А гвардейцы на воротах его не видели? — спросил я.

— Ворота, на которых стоят гвардейцы, — это парадный вход во дворец, — ответил он. — А все хозяйственные грузы доставляют через другие, которые днем охраняются моими людьми, а на ночь просто запираются. У барона от их запоров должны быть ключи, и их нетрудно закрыть за собой снаружи. Я послал людей все проверить, но больших надежд на это не возлагаю. У барона в комнатах было немало ценных вещей, а сейчас там ничего нет. Явно сбежал, причем задолго до покушения. Ложились бы вы спать, милорд, потому что, скорее всего, вас поднимут рано. Повелитель всегда очень рано встает, и утром я затягивать с докладом не собираюсь. А ваши комнаты останутся под охраной, поэтому можете ни о чем не беспокоиться.