Мой новый мир - Геннадий Ищенко

— Если захочешь, отомщу и уйду, — сказал он. — Не твоей новой семье, а только жрецам. Это они нас заманивали сюда, лишая мужской силы. Некоторым, соблюдая договор, после работы возвращали силу и позволяли уйти. А со мной поступили бесчестно. Вернули силу и посадили в клетку! Зачем здесь сила? Лучше бы я умер в бою!

— А если совсем без мести? — спросил я. — Или отомстить настоящему виновнику? Я о тебе ничего не знаю, но наверняка можно узнать.

— Могу уйти и так, — вздохнул он. — И даже оставить тебе немного силы. Совсем немного, но тебе хватит, если попробуют убить или, как меня, посадить в клетку. Хотя в этом теле тебя в клетку не посадят.

— Из твоих слов можно сделать вывод, что силы в тебе немерено, — сказал я ему. — Как же ты умудрился попасть за решетку?

— С другими договор соблюдали, почему со мной должно было случиться иначе? — возразил он. — Мне просто не повезло. Опоили какой–то гадостью, а очнулся уже здесь. А эти прутья ни моей силе, ни магии не поддаются.

— Мы пойдем, — сказал я ему. — Если выживу и стану сильным, постараюсь вернуться и помочь. Только с условием, что моя семья…

— Если не боишься, протяни руку, — неожиданно сказал он, просунув между прутьев решетки свою лапу. — Постараюсь дать немного силы, чтобы у тебя было больше шансов выжить. С саями я больше не заключаю договоров, я с ними даже не разговариваю, а ты, может быть, не обманешь.

— Что ты делаешь, сумасшедший! — закричала схватившая меня за руку Адель. — Можешь с ним сколько угодно болтать, но как можно ему верить? Кирен, он тебя убьет!

— Он мне поверил, — возразил я. — Почему мне не верить ему? Я ему действительно хочу помочь, хотя пока не знаю, получится или нет. Он понял, что я не вру, и хочет…

Девушка вцепилась в мою руку мертвой хваткой и ничего не хотела слушать, поэтому я просто протянул демону свободную руку, которую он слегка сжал, подержал несколько мгновений и отпустил.

— У тебя прибавилось сил, — сказал он мне в спину. — Осталось только научиться их использовать. Надеюсь, ты обо мне не забудешь.

— У меня просто нет слов! — выговаривала мне Адель, когда со всей возможной скоростью тащила меня прочь от зверинца. — Это же нужно было на такое решиться! Все Ольминги для демона смертельные враги, а ты к нему лезешь обниматься!

— Послушай, милая, — попробовал я ее успокоить, но безуспешно.

— И слушать ничего не хочу! — она всхлипнула. — Влюбил в себя, а сам…

— Маленькая! — я обнял девушку и прижал к себе. — Прости, больше я собой так рисковать не буду.

— Обещаешь? — она с надеждой заглянула мне в глаза. — Ладно, прощу, но Ларе скажу, что у нее брат… Ну, в общем, я найду, что ей сказать!

— Об этом лучше вообще никому не распространяться, — сказал я. — Обо мне сейчас и так пойдут слухи, будет совершенно лишним добавлять к ним еще один о братании с демоном.

— Другим говорить не буду, а ей скажу, — уперлась Адель. — Она твоя сестра! Собственно, я ей уже сказала. Она зашла в твои комнаты за сумкой с оружием и будет ждать нас у входа в подвалы. Да, Учителю она передала, и он тоже должен подойти. А мне при вашей стрельбе можно присутствовать?

— Конечно, можно, — разрешил я и подумал, что оружие нужно куда–нибудь спрятать.

Сейчас его взяла Лара, а может забрать вообще любой, у кого хватит наглости забраться в мои комнаты. Охрана появится в лучшем случае только завтра, да и не будут наемники стоять в моих дверях и проверять слуг. Ладно, сегодня же этим займусь.

Когда мы подошли к одной из двух дверей, ведущих в подвал дворца, там с моей сумкой в руках стояла только принцесса.

— Сигар сейчас подойдет, — сказала она мне. — А ты пока расскажи, что задумал. Я помню, что ты хотел всех напугать и, надо сказать, это у тебя неплохо получается. Я уже успела наслушаться о твоих выходках, помимо объятий с демоном. Учти, если узнают о последнем, есть тебе придется ходить в дворцовую кухню, потому что слуг в твои покои придется загонять силой.

— А что он еще натворил? — вцепилась в подругу Адель.

— А ты разве не знаешь? — удивилась Лара. — Это же было в ваших комнатах.

— Не знает она, — вмешался я. — Мы оттуда сразу ушли. Ты–то откуда знаешь? Времени прошло всего ничего!

— О тебе и так в последнее время много говорят, — сказала сестра. — Если ты об этом не знал, то теперь знаешь. Раньше ты был… никаким. И сам ни к кому не лез, и другим был неинтересен. А сейчас вдруг переменился. Не знаю откуда, но все сразу узнали, что ты накачал тело через боль, а на такое мало кого хватает. Знают и то, что ты продолжаешь заниматься с Учителем. И твои походы к магам не оставили без внимания. Пойми, что если сай меняется резко, тем более такой, как ты, у этого должны быть существенные причины. Поскольку никто ничего не знает, в ход пошли слухи и домыслы. А тут ты приходишь с самым сильным магом Ольмингии в комнату, где убили невесту брата и воешь диким зверем так, что у служанок переворачивается ведро!

— И все поверили этим двум дурам? — спросил я.

— Когда они прибежали в комнаты для слуг, им пришлось менять трусы, — ехидно сказала Лара. — А у одной из них на виске появилась седая прядь. Кроме того, вас с магом видели у дверей в комнаты графини, а один из садовников слышал твой вопль и чуть не отхватил себе палец садовыми ножницами! Какие тебе еще нужны доказательства? Ах, да! Там еще упоминалось полотенце бедной графини Артор, которое ты для чего–то намотал на свое мужское достоинство! Теперь и об этом судачат. Мне вот тоже интересно, для чего ты это сделал. Я пока слышала только одну версию. Мол, полотенце покойницы еще хранило ее любовные эманации и ты хотел напитать ими свою плоть. Хорошо, говорят, способствует!

— Какой идиотизм! — высказался я обо всем услышанном. — Это же надо было все это придумать и так быстро разнести по дворцу!

— Сейчас разнесли по дворцу, — сказала Лара. — А вечером об этом начнет судачить вся столица. О гвардейцах не забыл? Может быть, это и идиотизм, но мы бы хотели все услышать от тебя.

— Да, объясни! — попросила Адель. — А то мне опять страшно!

Угораздило же меня попасть в дикий мир! Когда беседуешь с теми, кто им правит или является по местным понятиям ученым человеком, разделяющая нас пропасть становится совсем незаметной. Вроде умные и много знающие люди. И как–то забываешь, что на одного такого приходятся сотни тех, кто не просто безграмотен, а еще суеверен и по–настоящему невежествен.

— Я попросил Зантора проверить, не было ли прослушивания в спальне графини, — начал я свои объяснения. — Ничего такого он не обнаружил, поэтому я решил допросить слуг, чтобы узнать, к кому побежала возлюбленная брата после их разговора. А чтобы мне никто из них не соврал, попросил старика научить меня распознавать ложь. А когда такому учат быстро, это очень больно. Он меня об этом предупредил, но я здесь уже привык терпеть боль и решил, что стерплю ее и сейчас. А она была хоть кратковременной, но невыносимой, вот я и заорал так, что старик и тот перепугался. Меня прошиб пот, поэтому пришлось идти в ванную мыться, вот я и воспользовался полотенцем графини. Вытерся, а потом намотал его себе на бедра, а не на то, о чем все говорят. Откуда мне было знать, что здесь так никто не делает? Вокруг ерунды накрутили кучу слухов и сплетен! Вообще–то, это примерно то, что мне нужно, но делалось–то это все совсем для другого! Ну что, уже не так страшно?