Практическое руководство по злу - overslept

— Значит, ты все еще можешь учиться, даже когда ты в таком состоянии, — проговорила Рейнджер. — Интересно.

Она встала на две ноги и сгорбилась, потянувшись к стене позади себя. Она с ворчанием вырвала кусок и бросила в мечницу, но это было слишком медленно. Ботинок ударил ее в живот и отправил в полет через дом на улице позади. Она упала на четвереньки, изготовившись для прыжка.

— Я разбивала каменных големов, ударяя вдвое слабее, — сообщила ей Рейнджер. — Тебя до смешного трудно обидеть, милая.

— Она набирает обороты, чем дольше она в таком состоянии, — сказал новый голос. — Еще час, и даже у тебя были бы проблемы с ней.

Еще один человек прошел через разрушенный дом. Весь из стали, в темном плаще. Меч, но без щита. Он снял шлем: белая кожа, темные волосы. Знакомый.

— Наконец-то, — сказала Рейнджер. — Ты не торопился.

— Я задержался, — подтвердил Блэк. — проделки Канцлера.

— Я, вероятно, смогу вырубить ее, не причинив ей слишком большого вреда, если она зайдет слишком далеко, — предложила мечница, стоя рядом с другим.

Рука Блэка коснулась плеча Рейнджер.

— Она не нападет на меня, — сказал он.

Проклятая зарычала. Наглость. Цельнометаллический медленно подошел к ней. От него совсем не пахло страхом.

— Сабах, — сказал он. — Посмотри мне в глаза.

Она взвыла.

— Посмотри мне в глаза, — сказал он.

Голова Проклятой вскинулась, повинуясь команде.

— Что ты видишь? — мягко спросил он.

Бледно-зеленые. Шестеренки медленно вращаются, стальная конструкция, которая сотрет все Творение в пыль. Смерть смотрела на нее сквозь осколки нефрита. Проклятая вздрогнула.

— Очнись, — приказал Блэк.

Проклятая дернулась. Кости хрустнули, и она забилась в конвульсиях на камне, возвращаясь в себя. Голод отступал, тепло покидало ее. Сабах проснулась голой и дрожащей, ее тут же вырвало на землю. Вкус крови и желчи смешался у нее во рту. Кто-то завернул ее в плащ, слишком маленький, чтобы как следует укрыть от холода.

— Боги, — прохрипела она. — Я снова потеряла контроль.

Амадей опустился на колени рядом с ней, успокаивающе положив руку ей на плечо.

— Тебя вынудили, — сказал он.

Сабах свернулась калачиком, съежившись под плащом. Она чувствовала запах Векесы, приближающегося с бельем в руках. Обостренные чувства не оставляли ее по крайней мере еще один колокол.

— Ты думаешь, кто-то специально заставил ее измениться? — спросила Рейнджер, опускаясь на колени слева от нее и нежно похлопывая ее по боку.

— Она должна была бесчинствовать в определенном районе, — сказал Блэк. —Убить кого-то важного, чтобы дать Канцлеру рычаги влияния на нас.

— Я бы так и сделала, если бы они меня не остановили, — сказала Сабах, горло все еще саднило. — спасибо тебе, Хе. Все стало…

— Не беспокойся об этом, — сказала Рейнджер. — Мне все равно не терпелось провести хороший спарринг.

Сабах попыталась рассмеяться, но получилось что-то вроде всхлипа.

— Становится все труднее держать себя в руках, — призналась она.

— Я знаю, — тихо сказал Блэк. — Но у меня может быть решение. Помнишь Истрид, вождя Красных Лун?

— Ту, что боролась с тобой? — Сабах смутно припоминала.

Амадей кивнул.

— Она рассказала мне об одном месте в Степях, — сказал он. — Куда идут те, кто не может контролировать Красную Ярость, чтобы научиться этому.

— Канцлер велел тебе ехать в Стигию, — сказала Сабах.

— Канцлер может идти к дьяволам, — откровенно ответил Блэк. — Мы уезжаем завтра.

۞

У орков была старая поговорка, что суровые земли порождают суровых жителей. Северные степи доказали это, особенно зимой. Снег и лед, насколько хватало глаз, погребали неподготовленных в жестоких и неожиданных штормах. Волки размером с лошадь крались по холоду, веками учась тому, что путешественники — более легкая добыча, чем хорошо защищенные стада крупного рогатого скота орков. Прошло уже больше месяца с тех пор, как они покинули территорию Красных Лун, следуя указаниям Истрид. По мере того, как тянулись дни, Подмастерье становился все более пассивно-агрессивным по отношению к месту назначения, раздраженный холодом и отсутствием приличного вина. Сегодня утром он пытался украсть у Рейнджер чай и, к всеобщему веселью, получил ножом по руке.

— Все будет там, где будет, — в сотый раз передразнил Векеса. — Они должны были назвать это Городом Неопределенности.

— Я уверен, что Кланы переименуют его после такой искренней просьбы, — ухмыльнулся Блэк.

— Не сердись на меня, фермерский мальчик, — не остался в долгу темнокожий маг. — Я не тот, кто решил найти место, которого нет ни на каких картах и технически не существует.

— Фермерский мальчик? — весело переспросил Чёрный Рыцарь. — Я был солдатом после того, как покинул фригольд[28]. По крайней мере, ты мог бы учитывать это.

— Ты был солдатом меньше года и дезертировал после единственной битвы, в которой участвовал, — категорично заявил Подмастерье.

— Однажды мне все же заплатили, — размышлял Амадей. — Это должно считаться.

Рейнджер подняла бровь. Сабах спрятала улыбку: полуэльфийка игнорировала подшучивания между этими двумя большую часть поездки, но она всегда обращала внимание, когда что-нибудь касалось прошлого Амадея. Обычно от Векесы — Блэк редко говорил о себе, даже среди людей, которым он доверял.

— Ты служил в Легионах? — спросила она.

— Я записался до Полей Стрегеса, — сказал он. — В старый отряд моей матери.

— Они неправильно написали его имя в списках, — добавила Сабах с усмешкой.

— Без сомнения, Легионы ищут злого дезертира Амадуса, — драматично сказал Векеса.

Рейнджер хмыкнула.

— В то время я была в Принципате, но я слышала, что Поля были довольно плохими для Праэс.

По лицу Блэка пробежала тень.

— Это, мягко говоря, очень сильное преуменьшение, — сказал он. — Если бы существовало более сильное слово, чем разгром, я бы им воспользовался.

Сабах слышала только слухи о том, что там произошло, но все они были в одном и том же духе. Волшебник Запада, по-видимому, так сильно избил Императора Ужаса Подлого, что тот обратился в бегство, даже не сев на лошадь. Он не покидал Башню с момента своего возвращения в Атер. И все же кое-что хорошее из