Те, кто любит. Книги 1-7 - Ирвинг Стоун

Она прикинула, как оценивать в денежной сумме свое приданое: мебель, столовое серебро, ткани.

— Да, дядя, у меня есть имущество на сумму пятьдесят фунтов стерлингов.

— В таком случае ты должна голосовать. Заранее подтверди свои права.

Все жители собрались по случаю сто двадцать шестой годовщины основания Брейнтри. Арбитром был избран Сэмюел Найлс, а клерком и казначеем — Элиша Найлс. Шесть основных кандидатов отдали свои бобровые шапки, они были развешаны на ограде скамей у дома собраний и к каждой прикреплен листок с именем кандидата. Имеющий право голосовать подходил к кафедре, где его имя сверялось со списком, и выдавалось пять бюллетеней. Джон пользовался правом голосовать, как и другие кандидаты.

Избиратель шел по центральному проходу и опускал бюллетени в выбранную им шапку. Абигейл не спускала глаз с шапки Джона, пытаясь подсчитать отданные голоса. Нортон Куинси шепнул ей, что на его памяти голосование впервые имело значение не только для Брейнтри, но и для всей колонии: члены англиканской церкви стремились нанести поражение церковному старосте Пенниману, поддерживавшему патриотов. А те хотели провалить лидера англиканской церкви майора Миллера.

Джон подошел к Абигейл, сидевшей на скамье Адамсов. Шесть шапок были принесены к кафедре и расставлены в ряд перед собравшимися. Арбитр вынимал бюллетени из каждой шапки, а Клер вел запись числа голосов. Абигейл оглянулась вокруг себя. Выражение удовлетворения или разочарования по поводу итогов считалось плохим тоном, однако в зале чувствовалось подспудное движение, а к концу подсчета голосов стал нарастать гул.

Дядюшка Нортон Куинси, как ожидали все, получил наибольшее число голосов — сто шестьдесят. Церковный староста Пенниман был следующим — сто тридцать голосов. Корнет Басс мог рассчитывать на больший успех, если бы его сторонники, отправившиеся за выпивкой, не опоздали проголосовать. Майор Миллер провалился. Половина плюс один опустивших бюллетени проголосовали за Джона, что было неплохо для новичка.

Джону предстояло задержаться для текущих обязанностей: подобрать сборщиков церковной десятины, надсмотрщиков, ремонтников, решить, как добиться хода местной сельди на нерест по реке Манатикьот. Абигейл шепнула ему: «Мои поздравления», — и отправилась домой подготовить закуски и разлить пунш, высоко поднимая локти по рецепту бабушки Куинси, чтобы «празднество началось поскорее».

Парламент намеревался вновь обсудить закон о гербовом сборе. Заместитель губернатора Хатчинсон все еще отказывался открыть Верховные суды.

— Я должен был бы восхищаться его последовательностью! — воскликнул Джон тоном, не выражавшим какого-либо восхищения. — Там где родившийся в Британии Бернард колеблется, здешний уроженец Хатчинсон предвосхищает любой наш шаг и ничего не боится, даже бостонской толпы. Подобно любому выкресту, он более ортодоксален по своим взглядам и действиям, чем член королевской семьи. Для короны он мощный бастион. Он станет нашим следующим губернатором.

— Да поможет нам Бог.

— Да поможет ему Бог. Он слишком горд, чтобы идти на компромисс.

На следующее утро из Уэймаута пришло известие, что умер слуга преподобного Смита — Том. Он был глубоким стариком, служил еще у отца Смита. Джон запряг лошадь и коляску и отвез Абигейл в дом священника. В полдень они стояли на кладбище на могиле Тома. Вернувшись в дом викария, Абигейл села на кухне с Феб.

— Феб, мой отец говорит, что он не станет покупать другого мужчину, он считает, что с этим надо кончать. Но он попросил меня узнать, не хотела ли ты поместить в бостонской газете объявление об освобождении. Отец записал в завещании: когда умрет, ты станешь свободной.

Овдовевшая женщина посмотрела опухшими от слез глазами.

— Свободная? Зачем мне свобода? Куда я могу пойти? Смерть освободила Тома. Когда умру, то стану тоже свободной. У нас нет иной доли.

Как выбранное лицо Джон был назначен опекуном бедных, асессором, отвечающим за надзор над дорогами, связывающими соседние поселки, инспектором границ участков и школ. Он получал удовольствие от исполнения общественной должности; это позволяло глубже изучить законы и историю других поселков и понять, что лучше всего для Брейнтри.

Когда пришло сообщение об официальном решении парламента отменить закон о гербовом сборе, семейства Адамсов и Смитов собрались в библиотеке дедушки Куинси, окна которой выходили на залив. Дедушка Куинси все еще считался родоначальником во всех политических делах.

Полковник Куинси воскликнул:

— Возрадуемся, что мы отомщены, но не будем злорадствовать! Мы не нанесли никому поражения. Мы просто убедили родину распознать свет.

Бостон находился в двенадцати милях от Маунт-Уолластона — туда не долетал голос разума дедушки Куинси. «Сыны Свободы» и патриоты решили, что Бостон должен бурно отпраздновать событие. Сэмюел настаивал, чтобы Джон и Абигейл приехали на празднества.

— Тетушка Элизабет просила остановиться у них, — сказала Абигейл.

— Я смогу спокойно заняться некоторыми отложенными делами.

Но они так и не увидели празднества в Бостоне. У Нэб начался кашель. Поначалу Абигейл подумала, что у дочки катар горла, но затем кашель усилился, и Абигейл поняла, что это коклюш. Вскоре заразилась и она сама.

У Джона были свои осложнения. На его лице была печать раздражения, когда он вернулся с городского заседания Брейнтри, где надлежало выбрать представителя в Ассамблею колонии Массачусетс. На вопрос, что произошло, он ответил:

— Ты можешь назвать случившееся пляской на могиле. Все окрестные поселки вышвырнули из своих ассамблей представителей, поддерживавших закон о гербовом сборе, и выбрали наиболее активно выступавших против него. Но не наш город!

Покачивая кроватку Нэб, она думала: «Он говорил, что хочет заниматься не политикой, а личными делами, изучать и писать. Так почему же он так расстроен?»

Словно читая ее мысли, Джон сказал вполголоса:

— Откровенно говоря, я не хочу этой должности. Но думаю, что городское собрание должно было выразить мне доверие.

— Джон, не фантазируешь ли ты? Городские заседают редко интересуются вопросами признательности.

Он сидел молча, раздвинув ноги и опустив очи долу. Через несколько минут он поднял голову.

— Недостойно быть столь щепетильным. Жалобу, высказанную тебе, я записал в дневник. Пойду вымараю ее. Если захочу всерьез податься в политику, я должен заниматься ею, как занимаюсь правом.

Он пошел в свой кабинет, взял перо и вычеркнул шесть строк, выдающих ущемленную гордость. Усмехнувшись, Абигейл вытерла влажным полотенцем лицо Нэб и принялась мурлыкать мелодию «Крошка Салли Уотерс, сидя на солнышке», которую некогда напевала ее мама. Но вместо слов песни Абигейл нашептывала: «Ну и муж у меня. Он обременен слабостями, свойственными плоти и духу, но быстро замечает свои погрешности и готов искупить их».

Крошке Абигейл исполнился год, и она начала ходить, косолапя и крепко держась за палец матери. Она была миниатюрной копией отца: полненькое личико и тельце, яркие наблюдательные глаза, порывистые жесты. Абигейл усмехнулась:

— Знаешь, Джон, выходя замуж, женщина должна быть готовой к тому, что, по меньшей мере, один ее ребенок будет напоминать мужа.

Неудачи в политике испытал не только Джон Адамс. Джеймс Отис был смещен губернатором с поста спикера, несмотря на избрание. В отместку Ассамблея сняла заместителя губернатора Хатчинсона, Питера и Эндрю Оливера с постов советников при губернаторе, выбрав взамен совет патриотов. Губернатор Бернард лишил полномочий четырех избранных, произнес перед палатами «самую язвительную речь», о которой Джон рассказал Абигейл по возвращении из Бостона.

Он поведал ей также о текущих судебных делах. Девушка-голландка обвинила Уильяма Дугласа в отцовстве рожденного ею незаконного ребенка. Процесс «Король против Фрэнсиса Кина» был вызван кражей бочки патоки. Дело «Король против Мэри Гардинер» свелось к обвинению «обычной сварливой задиристой женщины, возмутительницы покоя». Приговор о наказании: окунуть в пруд.

— Все эти дела меня не касались, но я взял на заметку доводы и ловкие ходы адвокатов.

— А нет ли хороших новостей, Джон?

Да, были и хорошие новости. На встрече ассоциации адвокатов в Коффи-Хауз ее кузен Джошиа Куинси-младший был зачислен в число судей внутреннего суда. Были приняты правила, позволявшие молодым юристам, число которых росло, набираться опыта в Массачусетсе; требовалось четыре года для принятия в качестве юристов, и получения права на мантию адвоката. Ассоциация установила нормы старшинства и правила привлечения мошенников к суду.

Каждая газета и памфлет, каждая официальная бумага и частное письмо, прибывавшие из Англии, продолжали отражать положительные настроения. Во всех государственных документах отмечалась крайняя осторожность. Даже решения палаты общин и рекомендации его величества относительно возмещения пострадавшим формулировались самым снисходительным языком.