Легенды Львова. Том 1 - Юрий Винничук

Был поздний вечер‚ и на улице моросил осенний пронзительный дождь.

Проволочник примостился на груде досок и задремал. Среди ночи разбудил его шум – кто-то волочил какой-то груз, и при том громко вздыхал. Проволочник подумал, что это вор перепрятывает краденное. Но тут неизвестный застонал ещё громче и воскликнул:

– Ой, не могу! Не могу, сейчас брошу! Уже бросаю! Ой, брошу!

Проволочник от испуга вскочил на ноги и как гаркнет:

– Бросай! Бросай уже наконец! Чтоб тебя на том свете бросало!

Стоило только ему крикнуть, как эхо прокатилось по пустым комнатам, и на проволочника посыпался дождь золотых талеров.

Когда звон прекратился, прозвучал вздох облегчения‚ и воцарилась мёртвая тишина.

С того времени никто больше в доме никого не пугал, а проволочник на те деньги смог наконец и своим домом разжиться, да ещё и детям его тех денег хватило.

Видно, была у покойного пана Клопота совесть не чиста, раз приходилось ему после смерти по дому шастать.

Искупление из камина

На Краковской жил когда-то один богатый человек, который никогда никого к себе в гости не приглашал. Даже в праздничные дни, когда хозяева зовут к себе бедняков на обед, он обедал один.

Через некоторое время он умер, а после смерти начал пугать. И делал он это именно в том покое, где ел. Сначала тарахтел в камине, топтался и скрёб пальцами, осыпая сажу, а потом выбирался в комнату и там переворачивал мебель. Семья в ту комнату никогда не заходила.

Однажды среди зимы попросился к ним на ночёвку путник.

– Не можем вас пустить, потому что положить негде, – говорят хозяева.

– Да положите хоть в сенях, потому что уже так замёрз, что сил нет.

– В сенях тоже холодно. Разве что вы ляжете в той комнате, где покойник является.

Путник сказал, что ему всё равно, потому что он ничего не боится.

Ему там и постелили, и ужин подали в той же комнате.

Путник взял миску на колени и сказал громко:

– Благослови, Боже, всякое дыхание, и прости грехи, а особенно тому, кто в камине сидит. Пусть выйдет из него и разделит со мной ужин.

Только он произнёс это, как в камине зашелестело, затопотало и, наконец, появилась тёмная фигура вся в саже:

– Благодарю тебя, путник, что меня избавил от епитимьи. Потому что уже столько лет я искупаю то, что никого ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину не приглашал. И должен был я до тех пор искупать, пока меня кто-то не пригласит разделить трапезу.

И тут же он стал бел-белёхонек, и исчез с глаз.

Чёрный цыпленок

Жили себе старик со старухой, которые очень бедствовали. Однажды нашли они мокрого чёрного цыпленка, да и забрали домой. К вечеру цыплёнок обсох и начал петь:

– Ей-же-ей-же-ей-же! Будет завтра молоко свежее!

И в самом деле, отелилась корова, и появилось молоко. Старики дали молоко цыплёнку, а он и спрашивает:

– Чего вам больше всего не хватает?

– Денег.

Начал цыплёнок им приносить деньги. Сыплет и сыплет‚ сыплет и сыплет.

– Довольно, – сказали старики.

Но цыплёнок снова допытывается:

– Что вам принести?

Приходилось каждый раз новую прихоть выдумывать. Уже им тот цыпленок опостылел, как горькая редька. Тогда пошёл старик к знахарю и рассказал, какие у него хлопоты.

– Ой, да это не цыплёнок вовсе, а василиск! – сразу догадался знахарь. – Когда он вырастет, то превратится в дракона с петушиной головой. Вы должны избавиться от него как можно скорее.

– Но как это сделать?

– Выкопайте яму в овине, чтобы вела в погреб, и скажите, чтобы носил мак и ссыпал в яму. И смотрите, что будет.

Старик послушался совета и выкопал яму. Когда утром цыплёнок спросил, чего им принести, старик сказал:

– Маку. И сыпь его в яму.

Начал цыплёнок носить мак и сыпать его в яму. Сыплет, сыплет, а конца тому не видно. Целый день он мак сыпал, а старик в погребе граблями тот мак сгребал. Смотрит цыплёнок, что яма вместо того, чтобы наполняться, все мелеет и мелеет. И так он разозлился, гневом вскипел, что лопнул и превратился в месиво. Только смрад от него и остался.

Разгневанный дух

В 1679 году в небольшом каменном доме, который стоял возле рыбного базара, случилось удивительное приключение. В том доме жили братья Порадовские, благородного рода, вместе со своим учителем иезуитом Длугоборским. Прожили там год без хлопот, как неожиданно начали донимать обитателей ночные страхи.

Сначала они не обращали внимания и сладко спали, пропуская мимо ушей жалобы неизвестного духа. Но к январю-февралю эти завывания участились, и все, кто там жил, слышали каждую ночь стенания и звон цепей, тяжёлый грохот камней и шелест в воздухе. Видно, духу хотелось, чтобы на него внимание обратили, потому что начал не только ночью, а и днём стучать в двери. Испуганные юноши бросились искать новое жильё, но ничего столь же выгодного не нашли.

Наконец пригласили капеллана по имени Поликовский, который был их родственником. Капеллан остался в доме на ночь, и когда послышались завывания, начал с духом разговаривать:

– Заклинаю тебя во имя Избавителя нашего, скажи, кто ты есть и чего желаешь! Зачем людей беспокоишь?

И тогда все присутствующие услышали страшный и суровый голос духа:

– Я дух Софии Порадовской, которая умерла несколько лет назад.

От этих слов братья Порадовские ещё сильнеё ужаснулись. Ведь их беспокоил не кто иной, как дух их матери.

– Что тебя вернуло в мир живых? – спросил священник. – Почему пугаешь жителей этого дома?

– Пришла я сюда, потому что терплю в чистилище страшные наказания, искупая грех своего старшего сына.

– Чем же он навлёк на тебя такую кару?

– Тем, что за мать свою как следует не молится.

– Это какая-то ошибка, – сказал священник. – Я знаю, что он был и остаётся хорошим сыном,

– Нет! – пришёл в негодование дух. – Вижу, как он лежит в кровати и не молится. Поэтому позволь мне этого неблагодарного наказать на своё усмотрение.

Услышав это, напуганный мальчик сорвался с кровати и дрожащим голосом начал молиться за душу матери.

Только тогда дух заговорил немного ласковее и спокойнее, рассказав, какие молитвы нужно за него читать, сколько служб святых отправить и сколько милостыни убогим раздать, а потом тихо ушёл.

Даже духи покойных епископов молились за Львов

Уже несколько месяцев 1648 года Львов жил в тревоге и ожидании осады. В один тёплый сентябрьский день примчали во Львов на взмыленных лошадях обтрёпанные, в пыли воины, разбитые под Пылявцами. В скором времени за ними появились и беженцы. Город наполнился женским плачем, еврейским криком и воплями беглых воинов.

Все церкви стояли открытые настежь денно и нощно, священники по очереди правили службы Господни. Набожные мещане целые ночи проводили в молитвах, а когда с первыми лучами солнца утомлённые шли отдыхать, то места уснувших людей занимали духи.

Однажды утром на последней ступеньке большого алтаря на кафедре люди увидели трёх епископов в святых плащах и шапках-инфулах на головах. Епископы правили службу и просили Господа спасти город от бедствия. А когда несколько мещан захотели поближе их рассмотреть, святые отцы тут же исчезли.

А на следующий день на рассвете появился в кафедре львовский епископ Гроховский, что умер четыре года назад, и тоже все видели, как он молился за Львов.

Камень на меже

На Замарстынове был один человек, который ссорился с соседом за межу. Ночью, было, выйдет в поле и передвинет межевой камень хоть на шаг в сторону. Сосед жаловался на него в Ратушу, но ничего не помогало.

Скупердяй умер, но и после смерти не было ему покоя. Кто проходил мимо его поля, тот не раз слышал его голос:

– Куда же мне этот камень положить? Куда же мне этот камень положить?

Все знали, что это душа того человека так искупает свои грехи, но ничем помочь не могли.

Спустя некоторое время переезжал то поле один умный парень, и как услышал голос кающегося, то сразу же громко ответил ему:

– Положи туда, где взял!

И дух сразу бросил камень на то место, где он когда-то лежал‚ и воскликнул:

– Награди тебя Бог за то, что ты избавил меня от этих мучений!

И с тех пор его уже не слышали.

Семеро проклятых рыцарей

Под Княжей горой выше церкви святого Николая была гора Будельница. Называли её так из-за того, что здесь стояла сторожевая башня, из которой били в набат при приближении врага.

Когда король Казимир в 1340 году пришёл завоёвывать Львов, на Будельнице стояло на страже семеро рыцарей. То ли им кто зелье подсыпал, то ли сами они заснули, но не заметили они врага, потому что спали как убитые. За тот грех были семеро рыцарей прокляты на вечное пребывание на горе. Стерёг их там старый львовский чёрт Смалюх. Один раз в сто лет выходил Смалюх в поисках игрока в карты, приводил его на гору, и играл с ним на души рыцарей. Но никто у чёрта не сумел их выиграть и освободить. Однажды вечером лет двести спустя возвращался из корчмы молодой драгун. Шёл и насвистывал себе «фай-дули-фай», как вдруг возле Будельницы повстречался ему человек в клетчатом сюртуке.