Святилище кровавой луны - Зиан Шафер

Она ведьма, я должен помнить об этом.

Я подхватываю с земли плащ, и в груди у меня покалывает от того, что на песке не остается следов моего существования. Плеск воды вынуждает меня удалиться в лес, крепко сжимая пальто в руках. Как только я освобожусь, я сожгу его. Я носил одно и то же двести тридцать два года, и это пальто никак не помогло мне согреться в темноте этой чертовой книги. Теперь, когда я стою под солнцем, я ощущаю лишь легкие покалывания его лучей. Раньше я не относился к числу тех, кто ликует, пребывая на ярком солнечном свете, – для меня оно всегда было слишком спокойно и предсказуемо. А вот глубокой ночью возможности для разрушения безграничны.

За все годы своего существования я никогда не смотрел себе под ноги, когда шел, потому что я был силой. Я ничего не боялся. А стал не более чем призраком своего прошлого, застрявшим в бесконечном цикле воспоминаний о днях своей славы и тоски по ним. Это всего лишь далекая мечта. Грозная сила, которой я являюсь – являлся, – осталась гнить в этой проклятой книге.

Теперь я наблюдаю, как мои ноги бесшумно продираются сквозь кусты и ветки и проходят по участкам мха, не оставляя после себя ни единой вмятины. Как будто меня вообще не существует и я все еще нахожусь внутри холодной книги.

Со стороны пляжа раздается прорезывающий воздух крик, сопровождаемый смертоносным воплем калиака. Дэкс. Мое тело приходит в движение раньше разума, я напрягаюсь в плечах, пока бегу в ее направлении, в ожидании расправляющихся крыльев, которым не суждено появиться. Резкий лязг обнажаемой стали пронзает мой слух, и я вижу, как от короткого меча отражается свет. Такого оружия будет недостаточно, чтобы остановить его, если только она не сможет обезглавить его или убить огнем.

Я зажмуриваюсь и тянусь к нити, что связывает нас: ее – ослепительно-серебристая и темно-красная, моя – обсидиановая, темнее самой ночи. Ухватившись за нить, я тяну. Мои тело и душа расширяются, превращаясь в пар и перемещаясь по серебристой нити, пока все мои мысли о том, что ей нельзя умирать. Моя душа сокращается, а тело разбивается на миллион осколков, прежде чем снова обрести целостность.

Мои ноги твердо стоят на земле, но мне требуется еще мгновение, чтобы сориентироваться. Над моим плечом раздаются сдавленный вскрик и следующий за ним пронзительный вопль. Развернувшись и сжав кулаки, я пытаюсь призвать силу, бурлящую в глубине души. Но ничего не выходит, кроме низкого статичного гула, согревающего мои пальцы.

– Ты, тупая мерзость, – рявкает Дэкс, пиная калиака в живот. Песок разлетается во все стороны, и она отталкивает его когти от своего лица, используя свой клинок. Местами его тело покрывают клоки шерсти, колыхающиеся и подрагивающие при порывистых движениях.

Он нависает над ее упавшим телом, вдвое превышая ее размеры. Кости старых и новых жертв торчат из него под всеми углами, отодвигая в сторону то, что осталось от его обвисшей кожи. Яд с его когтей стекает по ее рукам, оставляя после себя багровый след на коже.

– Не смей, черт тебя подери, капать на меня, – шипит она, когда он завывает, мотая головой из стороны в сторону, отчего его плавящаяся кожа колышется. Зеленый яд разбрызгивается по песку, шипя и исчезая в облаке дыма.

Он никуда не денется – по крайней мере, пока все его восемь шипов, торчащих из его двух длинных ног, глубоко погружены в землю.

– Пошел вон! – пронзительно кричу я на чудовище, но оно не обращает на меня внимания. – Я приказываю тебе остановиться!

Магия наполняет воздух, когда она наносит еще один удар по его ребрам, ломая кость и протыкая ею же его собственную кожу. Зверь слегка отшатывается, и она пользуется моментом, чтобы вывести его из равновесия, при этом выронив клинок и пытаясь выбраться из-под туши чудовища. Смертоносный визг вырывается из его пасти, прежде чем у нее появляется шанс вырваться из его хватки. Звук способен убить смертного за считаные секунды, а ведьму – немногим больше.

Меня начинает подташнивать от вибраций его рева. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз его слышал. Рот Дэкс открывается, чтобы закричать, когда ее руки тянутся прикрыть уши, но она останавливает себя и использует песок, чтобы попытаться отползти подальше.

Никогда раньше я не был таким беспомощным. Раньше люди обращались ко мне, когда им было что-то нужно. Теперь я должен стоять и смотреть, как моя ниточка свободы обрывается прямо у меня на глазах.

– Дэкс, беги! – я пытаюсь перекричать рев чудища. Кровь начинает капать у нее из ушей, а пальцы дрожат, когда она пытается опереться о землю, чтобы подняться. – Он не слышит тебя, когда ревет, беги!

Металлический запах мощи смешивается с запахом гниющей плоти, и жужжание в моих пальцах становится громче, как будто оно пытается заставить меня что-то сделать. Но я этого не сделаю. Только не снова. Я не поддамся этой тьме.

Дэкс падает на бок, из ее носа хлещет кровь. Мы не сможем убежать от него, ее смерть неминуема. Калиак продолжает реветь, оповещая всех других монстров поблизости о том, что добыча принадлежит ему.

Она замахивается на монстра, и серебряная нить между нами извивается и дрожит от ее мощи. Лес погружается в тишину, более оглушительную, чем в тот момент, когда зверь издал свой кровопролитный вопль. Калиак взмывает в воздух и пересекает пляж. Тишину наполняет треск, когда кости зверя рассыпаются по песку, – может показаться, что он мертв. Только вот эти кости принадлежат его предыдущим блюдам, а Дэкс лишь замедлила его.

Тихий стон разряжает обстановку, когда Дэкс изо всех сил пытается подняться на ноги. Кровь течет из ее руки, и все в ней выражает боль. Я ожидаю, что почувствую, как ей больно, но все, что я чувствую, – это раздражение и изнеможение. Она начинает:

– Черт бы его…

– Дэкс, нет! – кричу я, и калиак подпрыгивает и бросается на звук ее голоса.

Время, кажется, замедляется, когда я наблюдаю, как каждая часть чудовища погружается в землю едва ли на мгновение, прежде чем он использует свои длинные лапы с поднятыми когтями, истекая свежим ядом. Страх Дэкс заглушает мой собственный, и я позволяю тьме взять верх.

Со скоростью, превышающей скорость зверя, моя сила заставляет меня мчаться к месту между Дэкс и чудовищем. Темная магия распространяется по мне, покрывая каждый дюйм кожи, пока все не начинает гудеть от неистового голода: жажды