К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины - Ванесса О'Брайен

направились вниз, я смотрела им вслед, чувст-вуя себя отстраненной, блаженно равнодушной. Чуть позже я начала спуск в компании моих подруг-пакистанок, они снова стали шерпами, когда воздух стал гуще, и галлюцинации исчезли. Мне было немного грустно видеть, как они пропадают.

Когда мы добрались до второго лагеря, Дануру и Карма Рита принялись складывать палатки и снаряжение, а я вместо того, чтобы ждать их, решила двинуться вниз самостоятельно. Мне всегда хорошо давались спуски, поэтому совсем скоро я догнала Дэниела с Норманом, которые собирались спускаться дюльфером вниз по главной стене до первого лагеря.

– Эй, Дэниел! – крикнула я, и он помахал мне.

– Ванесса! Спускайся с нами.

Я рада тому, что он был рядом и мог контролировать мой дюльфер. Я все еще чувствовала себя немного неуверенно после галлюцинаций. Голова, как в легком опьянении, чуть плыла от мысли о том, что мы удачно побывали на двух вершинах.

– Я пойду первым, – сказал Дэниел, – потом Ванесса, и мы встретимся с тобой на карнизе, Норман.

Спуск был длинный, а места на карнизе хватало лишь для того, чтобы стоять. Оказавшись там, надо было расположиться на скале боком, прижавшись спиной к отвесному склону. Дэниел спустился вниз и через мгновение окликнул меня, приглашая начать движение. Проверив веревку, я крикнула Дэниелу:

– Иду!

Я на мгновение приподняла страховочную веревку, пропуская ее через свое спусковое устройство, и спиной вперед начала двигаться от края обрыва вниз, так чтобы благодаря своему весу плотнее осесть в беседку. Чтобы сделать самый первый шаг, всегда нужна огромная вера – в Бога, в жизнь, в то, что еще не пришло твое время, и это в самом лучшем случае, когда ты безгранично веришь окружающим, а они верят в тебя. Но теперь надо мной стоял Норман, а моя веревка, моя жизнь, была у него под ногами.

Смотри, как бы с тобой ничего не случилось, чертова стерва.

Его слова снова эхом отозвались у меня в голове. Я знала, что у него в кармане нож. Нож есть у каждого альпиниста. Я ухватилась за веревку и натянула ее, стараясь не смотреть ему в глаза. Наклонила голову, проверяя, нет ли внизу препятствий, чтобы обойти их, если будет надо, при спуске. Я переступала ногами по склону, спускаясь медленно, осознанно, аккуратно и легко отталкиваясь от склона, все ниже, ниже, но затем, посмотрев вниз, поняла, что двигалась неверно. Я слишком забрала влево. Внизу, правее меня, на крохотном карнизе сидел Дэниел. Высоко надо мной веревка терлась о край скалы. Я не видела Нормана и знала, что мне остается оттолкнуться от склона всего несколько раз, а затем у меня или кончится веревка, или я промахнусь (или и то и другое вместе). Я не была уверена, что справлюсь, оказавшись так далеко.

– Ванесса! – заорал Дэниел. – Ванесса, забирай правее!

– Я знаю! И пытаюсь!

– Ладно, держись правее и не спеши. Вот так. У тебя получится, Ванесса. Еще один толчок, и ты на месте.

Я много раз раньше спускалась дюльфером. В нормальных условиях я умею оценивать расстояние и рассчитывать движения, однако на такой высоте в крови кипело понимание того, что я поднялась на две вершины, сознание было все еще не вполне ясно, веревка практически закончилась, а наверху стоял психопат… Я запаниковала. И ощутила теплую струйку на ноге, видимо, это была автоматическая реакция тела, не подвластная моему контролю.

Черт. Нет, только не сейчас. Пожалуйста, Господи, не дай мне описаться.

В моей голове тут же завертелись мысли. Одно дело, если я намочу штаны, и этого никто не заметит: это наименьшее из унижений. И другая крайность, самое страшное, если я сейчас помочусь на голову Дэниелу. И то и другое было где-то посередине между верной смертью и дискомфортом от мокрой ткани, натирающей внутреннюю сторону бедер. Тем временем я изо всех сил старалась упираться стопами в склон, чтобы оттолкнуться от него в последний раз, о чем мне только что сказал Дэниел, и качнуться в сторону карниза. Наконец, словно Джейн, летящая навстречу Тарзану, я приземлилась на карниз, перепуганная, измотанная, трясущаяся. И изо всех сил постаралась прийти в себя и сделать вид, что все в порядке. Нечего тут смотреть, ребята. Все под контролем, включая и мой мочевой пузырь.

– Молодчина! Сумела все-таки! – Дэниел по-братски пожал мне руку выше локтя и крикнул: – Норман! Теперь ты.

Мы ждали его, прижавшись спинами к каменной стене. Я сосредоточилась на дыхании и пыталась представить, что все со мной нормально, и вообще, я нахожусь в каком-нибудь счастливом месте. Ноги я держала широко разведенными, надеясь, что минимальная влажность воздуха, от которой губы уже напоминали чипсы Pringles, сделает мне сейчас одолжение, и ветер не разочаровал. Могло быть и хуже. Я наслушалась немало ужасных баек о HAFE (спонтанном метеоризме в условиях экстремальных высот, и, поверьте мне, это очень неприятное явление), о кишечных расстройствах, о проб-лемах с пищеварением и об альпинистах, которые обделались от страха. Очевидно, симпатическая нервная система берет верх в моменты сильного напряжения… А остальное уже история.

К тому времени, как Норман приземлился на карниз, мои штаны почти просохли, а сама я чувствовал себя спокойной и сильной. Мы продолжили спуск до первого лагеря, там остановились, чтобы напиться воды и съесть лапшу на обед и, пока мы сидели там, пришли Дануру и Карма Рита, которые были заняты сворачиванием лагерей наверху. Они действовали быстро и слаженно, не теряя времени. Проведя на горе уже две экспедиции, они стремились поскорее вернуться к своим семьям.

– Думаешь, у нас получится добраться до передового базового? – спросил Дануру.

– Как думаешь, ты справишься, Ванесса? – сказал Дэниел, пожав плечами.

Меня немного взбесило, что он спросил именно меня. По пути до первого лагеря я двигалась наравне с ним, а Норман испытывал трудности и все время отставал. Ну да ладно.

– Ты меня знаешь, – ответила я. – Вниз я всегда иду в хорошем темпе. Что такое двойное восхождение, если не сумеешь спуститься с вершины прямиком в базовый лагерь?

– Ты ж моя умница, – Дэниел хлопнул меня по колену и встал, чтобы уложить оставшееся снаряжение.

Норман хлебал лапшу и ничего не сказал. Он сидел, упираясь локтями в колени, плечи его обвисли, словно он совсем сдулся. Шерпы были очень рады, и, когда мы до-брались до передового базового