Филин - Андрей Воронин

«Странные мужики, – пожал плечами бизнесмен, забираясь в машину, – даже когда о деньгах разговор завел, у них глаза не зажглись. Типично русское поведение! Сказал бы про бутылку – вмиг бы подрядились работать».

Капитан на ходу приоткрыл брезент и продемонстрировал Сереброву пистолет:

– Если еще раз пикнешь или пошевелишься, пристрелю на хрен. Если понял, моргни.

Сергей с готовностью заморгал.

Тачку скатили с дороги, и она заколыхалась на ухабах. Затрещал малинник.

– Все, – скомандовал капитан, когда тачка уперлась в забор.

Сереброва вытащили, прислонили к серым доскам.

Сергей пытался говорить, но клейкая лента прочно соединила ему губы.

«Тут и самому тяжело перелезть, – прикинул капитан, – как мы его втащим?»

– Доски проломим, – тут же предложил лейтенант.

Капитан презрительно покачал головой:

– Перелезешь на ту сторону и, когда мы его подсадим, примешь.

– Наручники придется снять, – вздохнул сержант.

Лейтенант с трудом преодолел забор, спрыгнул на траву и, припав к доскам, зашептал:

– Я жду.

Капитан снял Сереброву наручники и жестом предложил преодолеть забор. Лишь только Сергей сделал движение, чтобы отклеить ленту с губ, тут же перед его носом возник пистолет. Два здоровенных мужика схватили Сереброва и подняли в воздух. Он уцепился за верх забора, заскользил по доскам босыми ногами, подтянулся, вышел в упор и качнулся вперед.

Капитан лишь успел произнести короткое «…твою мать», как босые ноги Сергея мелькнули над забором, а лейтенант, поджидавший пленника по другую сторону, попытался поймать его, в результате чего оказался сам сбитым с ног.

Серебров при падении почти не пострадал, вся сила удара его восьмидесятикилограммового тела пришлась на лежащего лейтенанта.

Сергей мгновенно вскочил на ноги. Лейтенант извивался на земле, прижимая к животу поврежденную руку.

«У них был только один пистолет, и он остался по ту сторону забора», – вспомнил Сергей и бросился бежать.

– Эй, что там? – шипел капитан, припадая глазом к щели в заборе.

– Облом! – прохрипел лейтенант, поднимаясь на четвереньки.

Капитан увидел мелькавший среди стволов деревьев голубой банный халат и разразился нецензурной бранью. Подбадривая друг друга, капитан с сержантом вскарабкались на забор и бросились вдогонку за беглецом. Босиком не то что бегать, даже ходить по лесу невозможно, но Серебров не ощущал ни боли, ни усталости.

Он не чувствовал, как сосновые шишки своими растопыренными чешуйками ранят ему ступни, бежал в развевающемся голубом халате и ловил воздух широко открытым ртом, ощущая языком вкус крови, сочившейся из порванной губы, – часть кожи сорвалась вместе с клейкой лентой.

– Обходи его, обходи! – зашипел капитан, отталкивая сержанта, который бежал с ним плечо в плечо.

Серебров взбежал на невысокую, но крутую горку и исчез за ее вершиной. Лейтенант, прихрамывая, уже догонял капитана.

Когда трое бывших военных оказались наверху горки, то остановились в нерешительности: в лесу царил полный покой, мирно щебетали птицы, не слышалось треска ломаемых веток.

– Где он? – строго глядя на сержанта, спросил капитан.

Тот пожал плечами:

– Хрен его знает.

– Эй, – крикнул капитан, словно бы Серебров собирался ему ответить. – Цепью прочесать! – капитан вглядывался в сухую лесную траву.

Наконец ему показалось, что отыскал след. Присел. На сухих сосновых иголках виднелись капельки свежей крови.

Серебров не успел далеко убежать, он сидел за толстой сосной, привалившись спиной к шершавому стволу, и неимоверными усилиями сдерживал желание вздохнуть полной грудью, легкие, казалось, рвались на части. Он даже не попытался встать, когда капитан остановился возле него с пистолетом в руке.

– Ну что, урод, убежать хотел? Накось, выкуси!

– Какого черта вам надо, – прохрипел Серебров, – и кто вы такие?

– Ты нас не знаешь, но деньги тебе отдать придется, семьдесят штук плюс сорок сверху.

– Какие деньги? – искренне удивился Серебров.

– Сам знаешь. Иначе тебя в лесу и закопаем.

– Падла, чуть руку из-за него не сломал! – лейтенант продолжал морщиться от боли.

– В машину его.

Серебров уже стал подозревать, что его принимают за кого-то другого. Если бы налетчиков подослал Нестеров, то вопрос о деньгах не стоял бы так остро.

– Да объясните же, в конце концов!

Мужчины засмеялись непонятливости пленника.

– Деньги украл и еще спрашиваешь?

Отдай, что должен, и можешь снова в постельку, к жене под бок.

– Вы за Нестеровым охотитесь? – наконец-то сообразил Серебров, хоть голова его и раскалывалась от боли.

– За тобой, за тобой.

– Я же не… – и не успел Серебров толком раскрыть рот, как его затолкали в багажное отделение «Пассата».

Машина выкатилась на дорогу и вскоре уже мчалась по шоссе.

– Мужики, я не Нестеров!

– Рассказывай, – хохотнул капитан. – Всяких я идиотов видел, но чтобы так бездарно обманывать – впервые.

– Мужики, – еще раз успел крикнуть Серебров, но лейтенант, перегнувшись через спинку сиденья, заехал ему ребром ладони по печени. – Если еще раз вякнешь, снова рот заклею!

Пришлось успокоиться.

Станислава минут десять лежала, боясь пошевелиться. Она ждала, что вот-вот появится муж, и тогда ее судьба решится окончательно. Никогда прежде Виктор Николаевич не позволял охранникам обходиться с ней так грубо. Но уходили минуты, а Нестеров так и не появился.

Наконец Станислава сумела сесть. Нащупала пальцами узел. С полчаса она пыталась распутать его, но махровая ткань словно одеревенела.

В доме звонил телефон, звонил настойчиво, кто-то наверняка знал, что Станислава дома. Женщина изловчилась и связанными ногами перевернула журнальный столик, на котором стоял аппарат. Трубка радиотелефона упала на ковер, но, когда Нестерова сумела подобраться к ней, из наушника уже слышались короткие гудки.

– Черт! – Станислава заплакала от досады.

Глава 13

Аннушка никак не могла понять, что происходит в доме ее подружки. Окно спальни открыто настежь, занавески, подхваченные сквозняком, развеваются, как флаги в праздник.

«Не трахаются же они на сквозняке!» – недоумевала вдова банкира.

Никакого движения в доме не наблюдалось. Она позвонила соседке. Лишь на седьмом гудке кто-то снял трубку, но ситуацию это не прояснило.

– Алло! Алло! – кричала Аннушка в микрофон, но в ответ слышались лишь какие-то шорохи.

Она отключила телефон, вновь набрала номер.

На этот раз в трубке звучали короткие гудки.

– Боже мой, да что же это такое! – Аннушка всерьез встревожилась.

Пришлось одеться. Женщина прихватила с собой маленький газовый револьвер, умещавшийся в ладони, и поднялась на крыльцо дома Нестеровых.

Станислава затаилась и от страха закрыла глаза, представив себе, что дверь сейчас откроется и на пороге возникнет муж с отрезанной головой нового любовника в руке. Она и с закрытыми глазами отчетливо видела, как подрагивающие пальцы Нестерова сжимают перепачканные кровью волосы, как покачивается отрубленная голова, а затем с грохотом летит на пол и катится к ней.

Дверь скрипнула. Станислава вжала голову в плечи и готова была завизжать.

– Что тут у вас? Где он? – проговорила Аннушка, опасливо ступая в гостиную. Газовый револьвер она держала перед собой двумя руками и нервно водила им из стороны в сторону.

Услышав женский голос, Станислава открыла сперва один глаз, затем второй.

– Развяжи, – попросила она.

Аннушка взвизгнула и чуть было не нажала на спуск. Ей показалось, что дом кишит бандитами.

– Здесь никого нет, они ушли.

Наконец вдова банкира отыскала нож, потому как туго затянутые узлы не хотели поддаваться ни пальцам, ни зубам, и разрезала путы.

– Это он тебя так? – имея в виду Нестерова, участливо спросила Аннушка, прижимая к себе подругу.

– Нет, они.

– Кто?

– Их муж прислал. Они его увезли.

Аннушка ничего не могла понять из объяснений Станиславы, да и та сама толком не сообразила, что произошло.

– Я знаю, что надо, – вдова банкира бросилась к бару. Ей было известно верное средство, испытанное не раз на себе. Женщина плеснула в широкий стакан граммов сто пятьдесят водки «Абсолют», вбросила в жидкость три кубика льда и заставила выпить дрожащую Станиславу все спиртное без остатка.

Манекенщица хрустела льдом, стакан стучал о зубы. Через пару минут ее бледное лицо прояснилось, глаза заблестели.

– Тебя чуть не убили? – ахнула Аннушка. – Надо в милицию звонить, – она схватила трубку, лежавшую на ковре. Та все еще издавала короткие гудки.

– Нет, – завизжала Станислава, вырывая телефон из рук Аннушки, – ни в коем случае! Это муж прислал людей, чтобы они убили его.

– Радуйся, что сама осталась цела.