Вторжение - Наталья Бульба

  - Так же как и про Альену. Убедить ее в том, что она должна вместе с Вэоном и Амалией уйти в другой мир не удалось даже Александру.

  Вопреки тому, что Правители испытывали гордость за такое поведение своих подруг и дочерей, ни кого из них это не радовало. Несмотря на то, что обузой ни одна из них не стала, их присутствие там, где вот-вот должны были начаться бои, отвлекало внимание и не давало полностью, без оглядки, сосредоточиться на том, что было исконно мужским делом.

  И хотя порталы в любой момент могли перекинуть их в крепость Зари и не менее непреступный дворец Повелителя, внутреннего беспокойства это не снимало.

  - Александр вернулся?

  И это тоже была проблема. Понимая, что его способности в нашем мире более чем уникальны, он нисколько не щадил себя, пытаясь успеть везде, где могла понадобиться его помощь. Не желая задумываться о том, что все эти силы заключены в хрупкое человеческое тело. Пусть и усиленное живущей в нем магией.

  Радовало лишь то, что давший клятву верности новому Ялтару Саркат, не столько по приказу Закираля, сколько по собственному разумению, взял над своим учителем шефство, оберегая того не только от исходящей извне опасности, но и от собственного безрассудства.

  - Еще нет. Но вестника прислал - в горах Хорхаш неспокойно. А судя по тому, что подобное сообщение поступило и от Закираля, наши предположения о том, что они начнут с севера могут быть ошибочны.

  - Отец предполагал и этот вариант, - я пожал плечами, еще раз перебирая в памяти все наши разговоры с Элильяром и Арх'Онтом. - Если они пойдут с двух сторон, для кого-то из нас просто закончится все быстрее.

  Я откинулся в кресле, продолжая держать опустевшую кружку двумя руками. Вариант, когда вторжение начнется и с севера и с юга... был более драматичным, чем тот, когда их волна начнет растекаться по нашему миру начавшись потоком лишь с одной горной гряды. Но на этот случай мы вынуждены держать часть сил в резерве, не исключая, что второе направление рано или поздно, но будет задействовано.

  Так что... в конечном итоге, результат мог оказаться одинаковым. Не знаю, что ощущали наши предки две тысячи лет тому назад, но, продолжая верить в нашу победу, я испытывал сомнения. И это вопреки тому, что в этот раз Лилея готовилась встретить воинов Дарианы хоть и не полностью, но сплоченной.

  - Когда вернется Сашка я хотел бы видеть его у себя.

  Ресницы Гадриэля взлетели трепещущим веером, а взгляд вонзился в глубину моих зрачков выискивая там объяснение тому, что он услышал в моем голосе. Давая мне возможность в очередной раз признать правильность того, что именно он стал начальником разведки темных эльфов вместо Саражэля, которого я отпустил с отцом. Мой голос был спокоен, причин, по которым я мог потребовать к себе своего Советника было нимало, но... он сумел ощутить, что ни одна из них не является той, по которой я хотел бы видеть у себя нашего друга.

  Но он молчал, ожидая, когда я снизойду до того, чтобы ему хоть что-то объяснить. Вот только... сделать это было не столь просто.

  - Я вечером встречался с Тахаром и Ксандриэлем.

  Гадриэль, в ответ, кивнул - уже доложили. Что ж... знать каждый шаг своего Лорда тоже входило в его обязанности. А этот и без того был чрезвычайно любопытным.

  - Мы говорили о Сашке и Альене.

  Его взгляд на мгновение стал задумчивым, просчитывая варианты, и не успел я еще насладиться зрелищем пребывающего в своем любимом состоянии Гадриэля, как его лицо стало сначала ошеломленным, а затем и вопросительным. Но он так и не задал своего вопроса, дожидаясь, когда я подтвержу или опровергну его выводы.

  И опять... делать этого я не собирался. Тем более что как только Советник появится во дворце, именно нам с Гадриэлем придется пережить несколько не самых приятных минут, объясняя Сашке зачем нужно будет то, что мы задумали с отцом его девушки.

  - Я хочу, чтобы вы с Лайсе сегодня же дали друг другу клятвы, - я не уверил его в том, что он был, как всегда, прав. Но и не высказал своих сомнений на этот счет. - Как только начнется вторжение, она должна покинуть Лилею. Мы не можем рисковать столь ценной кровью, как у нее.

  - А мнение моей невесты по этому вопросу тебя интересует?

  С долей язвительности, в которой проскальзывала злость, уточнил у меня друг. Давая мне возможность представить, настолько трудно мне будет разговаривать с не столь рассудительным, как Гадриэль, Александром.

  - Мне достаточно того, что я разговаривал с ее отцом и он счел мои доводы разумными. Так что ни твое мнение, ни ее меня нисколько не интересуют. После обряда я передам тебе два флакона: один для тебя, другой для нее. Надеюсь, мне не придется объяснять, что с этим нужно будет сделать.

  Лицо Гадриэля стало каменным. Вряд ли он не догадался, что речь идет о притягивающем душу эликсире, одной из величайших ценностей драконов. И если уж Тахар согласился поделиться им, наши перспективы тоже считал не столь радужными.

  Но не только это ранило меня. Не будь Лера сейчас рядом с Вилдором, наши шансы можно было оценивать как весьма хорошие. И дело было не только в том, что сломив ее волю он мог использовать ее способности. По словам Гадриэля и Ригана, его владение магией оказалось совершенно иного уровня, чем мы ожидали. Подтверждая, что даже столь короткая связь с Единственной может значительно поднять мощь даймона.

  А рассчитывая на помощь Закираля и Таши приходилось тщательно обдумывать степень их участия в ней, чтобы не обернуть ее против них же.

  - Я могу быть свободен? - он спокойно поднялся с кресла, не давая мне ощутить, что мои слова не были для него приятными.

  Надеюсь, он понимает, что и мне они дались не так просто, как я пытался показать.

  - Если то, с чем ты появился у меня может подождать еще, - в моем голосе не было укора, но он как-то неожиданно сник, словно до него только теперь дошло, что должен был чувствовать я, отдавая такие приказы.

  Сама возможность появления в нашем мире даймонов меняла привычную нам жизнь, внося в нее новые правила, делая возможным то, что еще вчера лежало за границами дозволенного, открывая ту правду о себе, что была нам недоступна. И можно было только молить стихии о том, чтобы само вторжение не уравняло нас с теми, кто сегодня был нашим противником. Не вывело на первый план те принципы, в которых новая целесообразность сможет разрушить то, что было нам дорого.

  - Я просто хотел тебя повидать, - он опустился в кресло, чуть более напряженный, чем был до этого. Но уже не столь воинственный. - Когда еще доведется вместе позавтракать.

  Заставляя меня смутиться и вновь вернуться к мыслям о том, насколько изменят нас эти события? Насколько зачерствеют наши души и покроются щитами наши сердца? Насколько простые, обыденные действия станут для нас неприемлемыми в том, что начнется как только чернокожие воины ступят на нашу землю?