Вторжение - Наталья Бульба

  - Тогда мне остается спросить, зачем ты это сделал?

  Она чуть двинулась в кресле в котором сидела, забравшись в него с ногами и ее волосы брызнули искрами в льющемся из окна свете, создав вокруг ее головы сверкающий ореол.

  У Таси волосы были более темными, больше похожими на бронзу и... гладкими. Да и цвет глаз больше напоминал морскую гладь, чем небо. Но... они все равно были удивительно похожи и все несовпадения лишь больше подчеркивали схожесть.

  Она терпеливо ждала моего ответа, не торопя ни словом, ни взглядом. Даже ее дыхание словно растворилось в тишине, не мешая литься моим мыслям.

  Вот только... как сложно оказалось облечь в словесную форму то, чем живет не разум, а душа. Чем наполнено сердце, а не мысли. Что можно выразить, лишь опустившись на колено и отдав себя на волю того кто, причиняя боль, одаривает своей милостью.

  И как бы я ни хотел объяснить ей все это... вряд ли она могла до конца это осознать. Она принадлежала другому миру, в котором что-то было проще, а что-то, возможно, не менее сложным.

  - Когда я увидел его впервые, понял, что он - моя жизнь. А жизнь без него для меня страшнее Пустоты Хаоса. У меня был выбор... и я выбрал то, что для меня было ценнее, чем моя Честь.

  Я не смотрел на Леру, пока говорил. Мой взгляд, так же как и моя память были очень далеко отсюда, скользя из далекого прошлого, перебирая дни и события, лица, слова, встречи, схватки. Видя в них себя, Вилдора...

  Его бесстрастные глаза, за выжженной пустошью которых, то скрывалась неутоленная ярость, то стонала лопнувшей раной горечь....

  Как он смотрел в глаза своей матери, умоляя ее взглядом не позволить отцу взять на свое ложе его Единственную, и как надежда сменилась ужасом, когда она молча вышла за дверь, давая свое молчаливое согласие...

  Как кинжал, мирно покоящийся сейчас в ножнах на поясе у госпожи, вонзился в грудь любимой им женщины, за мгновение до того, как окутавший новорожденную Асию Хаос добрался до ее души...

  Как опустилась на снег Лера, впервые ощутив в своих руках тяжесть Пронзающего, а Вилдор отступил в ночную мглу, понимая, что опоздал встретиться с ней первым....

  Как...

  Я поднял взгляд, ощутив сгущающееся с каждым мигом напряжение. Лицо госпожи было бледным, ее губы пытались что-то произнести, а глаза... смотрели мне за спину.

  И пусть я еще не видел того, кто стоял там, но я уже знал, чей слух стал невольным свидетелем моих слов.

Глава 8

Олейор Д'Тар

  Ночь решила повеселить меня кошмаром. Впервые в моей не столь уж и короткой жизни. Не скажу, что тревога никогда не посещала меня во сне, но... чтобы обернуться покрывающей сердце корочкой льда... такого еще не было.

  Вскинувшись от ощущения необратимой потери и осознав спустя несколько мгновений, что с реальностью происходившее никак не связано, я попытался вспомнить, что же послужило причиной пережитого ужаса. Но... память отказалась вернуть увиденное. Оставив лишь очертания любимого лица и бездну, в которую я летел, не имея возможности хотя бы за что-нибудь зацепиться.

  Хорошо, что край неба уже слегка посветлел, предупреждая о скором наступлении утра, так что мне не было нужды пытаться заставить себя вернуться в объятия сна, убеждая, что телу нужен отдых. Прекрасно понимая, что если и нужен, то не такой.

  Прохладная вода освежила пылающую кожу и смыла едва не обернувшуюся соленым привкусом на губах горечь, а оказавшийся в моей гостиной Гадриэль, вернул к жизни множество проблем, требовавших моего пристального внимания.

  Предаваться унынию было некогда.

  - И с каких это пор у тебя бессонница? - не пряча ворчливых ноток уточнил я у развалившегося в кресле друга.

  Замечая в его кажущейся безукоризненности признаки того, что он еще даже и не ложился. И если я был прав... а я был прав, то это была вторая ночь после того, как он получил мое разрешение на брак, которую он провел не со своей невестой.

  - С тех самых, - он с поразительной точностью повторил мой тон, - как все в один голос начали твердить о том, что вторжения стоит ожидать со дня на день.

  Я не успел ничего ему ответить: в комнату, получив разрешение войти, зашел старый слуга отца, перешедший ко мне вместе со званием Правителя и по гостиной разлился аромат свежей выпечки и травяного отвара.

  Приподняв вопросительно бровь я уточнил у Лорда, его ли мне благодарить за заботу и получив в ответ кивок, чуть склонил голову, отдавая дань его предусмотрительности. Сам бы я... про завтрак, скорее всего, забыл.

  Первый попавший под руку пирог оказался наполнен сочным мясом, от одного запаха которого аппетит решил напомнить о себе довольным урчанием в животе. Но, как мне показалось, Гадриэль отнюдь не обиделся на меня за то, что моя следующая реплика раздалась лишь после того, как я утолил свой первый голод. Впрочем, он от меня нисколько в этом деле не отстал.

  Когда на блюде почти ничего не осталось, я отсалютовал ему кружкой и с ленивой ехидцей заметил.

  - Мне, наверное, не стоит говорить Элильяру, что ты не очень-то ему и доверяешь.

  Он, в ответ, повторил мой жест и фыркнул. Довольно.

  - Он передавал тебе привет, - а когда я напряженно замер в ожидании продолжения, посчитал нужным пояснить. - Мы вместе с ним были у оборотней. Если не брать во внимание проблемы с Ирэн, то там все идет по плану. Всех детей и юных девушек переправили в крепость Аль'Аира.

  Что ж... первую проблему, в виде отказывающейся покидать мужа княгини мы предполагали. Слава стихиям, что хоть Аншар, зыркая на нас из-под сведенных бровей, тем не менее отправился сопровождать моих детей на Землю.

  А вот вторая, проскользнувшая мимолетно в его словах, не давала покоя не только оборотням, но и мне... с Тахаром и Арх'Онтом в компании. Ксандриэлю тоже досталось, правда, не в столь ультимативной форме. Все-таки светлые эльфийки не столь склонны к играм с оружием, как темные. Не говоря уже о дамах-оборотнях, драконицах или мало уступающим в воинском искусстве своим мужчинам демоницам. Несмотря на повеления Правителей покинуть приграничные районы, в сторону столицы отправились лишь те, кто еще не надевал наряд невесты, да носящие под сердце дитя. Все же остальные предпочли, взяв в руки мечи и луки, присоединиться к ушедшим в гарнизоны мужьям и братьям.

  - Про Тиасаль можно не спрашивать? - последний раз, когда я видел мать Сашкиной возлюбленной, она занималась размещением в опустевших казармах столичного гарнизона прибывающих в город беженцев.

  - Так же как и про Альену. Убедить ее в том, что она должна вместе с Вэоном и Амалией уйти в другой мир не удалось даже Александру.