Фаранг - Евгений Шепельский

— Кто? Да обычный бродяга, которому на родине не нашлось места. Шел через владения барона Урхолио, да только не понравился его солдатам. Пришлось бежать.

Болгат наклонил голову, глядя на меня сквозь глаза-щелки.

— Кхм. Джентро, ну-ка, глянь на мандрука, осмотри. Ты знаешь, что.

Джентро снова спрыгнул с коня, подошел ко мне вразвалку. Взял и закатал рукава моей рубахи. Ощупал запястья. Распустил завязки рубахи, глянул за ворот. Я не сопротивлялся. Ясно, ищет следы кандалов и блатные татуировки. Первичный, так сказать, осмотр. Болгат — прямо как матерый опер-чистильщик. Наверняка с ворами и прочим отребьем разбирается строго.

— Чистый.

сказал:

— Чистый, да не совсем. Мне бы в гостиницу да поесть. Порубать, говорю, трошки. А потом, погостив в вашей чудесной стране, я отправлюсь дальше. Путь мой лежит в Рендум. Там… родственники.

Генерал пошевелил густыми бровями. Он явно ощущал, что дело со мной нечисто, но не мог сообразить, что именно.

— Кхм… Кхм… А сам-то ты откуда родом?

— Из Рендума, аккурат в Верморе проживал.

— Вот как? Что-то не слыхал я, чтобы в Рендуме было много эльфов.

— Несколько семей завалялось.

— Кхм. Разве что несколько. Давно там не бывал. А говоришь на восточном аквилоне с акцентом…

Черт, засыпался!

— Давно оставил я родные края… Отправился в путешествие, что длилось десять лет. Да вот, возвращаюсь… Не нажил добра, только немного денег, которые пытался присвоить этот… мелкий… смесь крысы и дохлого cheburatora!

Рикет благоразумно отступил.

— Кхм… Как же звучит твое имя, приятель? Ну-ка, капни на ухо!

— Кларенс. — Чуть не сказал — «клиренс», значения слова, впрочем, Болгат все равно бы не понял.

— Кларенс. Странное для Рендума имя… Впрочем, у эльфийских бастардов свои обычаи. Но я готов поверить тебе, человече. Ты странствовал десять лет и мог не слышать про катаклизм и местное Сумрачье.

— Так и есть. А еще у меня amnezia, голову, говорю, прихватывает — после удара вражеской дубиной.

— Кхм, кхм… Рыжий… Не видел, чтобы в Рендуме обретались рыжеволосые…

— Это мой природный цвет!

— Маэт! Почему мне кажется, рыжий, что я тебя где-то видел?

Крэнк, да оттуда, что Джорек натворил дел в Кустоле и Корналии!

Мой озноб усилился. То ли от голода, то ли от волнения. А может, от всего сразу. Ох, расколет меня Болгат, как пить дать — расколет. А против топора палача не поможет никакая регенерация.

— А зачем же ты пустился в странствия, рыжий Кларенс?

Да черт его знает, идиот потому что.

— Я искал жизни, отличной от той, что вели мои родственники — купцы. Хотелось приключений.

— Ну и как, нашел?

— Только синяки и шишки. Да еще… меня в одном месте женить пытались…

Болгат запрокинул голову и расхохотался, да так, что лошади тревожно заржали.

— А вот теперь я готов поверить тебе, приятель! — И не ясно было по его речи, правду он говорит или насмешничает. — Женить, хо-хо-хо! С этого и надо было начинать. Значит, драпанул от женитьбы с голым задом и полупустыми карманами. А с Пронырой как сошелся? Или он тоже… искатель приключений?

Я кратко поведал о том, как выручил коротышку. Рикет не перечил, прятал глаза, смотрел то в землю, то на брата Архея, который с каким-то странным, одеревенелым видом пялился то на дохлого монстра, то на меня сквозь свою драгоценность. Судя по всему, брат Архей имел дело с оккультными силами, говоря проще — был магом.

Когда я закончил рассказ, в глотке Болгата родился недобрый смешок.

— И вновь я готов тебе поверить, — сказал он, одарив Рикета взглядом, который был красноречивей плевка. — Ну, ты, отродье смердящей Ямы и вонючего детоубийцы Сегретто! Если бы ты не был нужен ковену и Орнеле, я бы велел затоптать тебя лошадьми.

Детоубийца? Что-то не сходится… Рикет сказал: у Сегретто — дети? Что же он с ними делает, в своей Яме?

— Она очень умная, очень добрая женщина, я ее уважаю!

— Угу, и у тебя будет возможность ей об этом сказать. А мне все странно было… чего ты дал, кхм, тягу, да не вбок, а прямо по дороге. Думал столкнуть нас с живоглотом, а?

— Я — удирал? — Лицо Рикета стало младенчески невинным. — У меня было смятение! Я убегаю от этого маньяка, тут впереди какой-то грохот, огни! Я испугался! У меня просто сердце в пятки ушло!

— Замолкни! Заткни свой гадючий рот, ты и Сегретто у меня уже в печенках! Ничего, ничего, тебя поймали и с Сегретто сладим! Что смотришь, отродье Ямы? Мы прикончим твоего покровителя на днях и вытащим всех детей из его Ямы!

Колесики в моей голове защелкали. Сегретто. Яма. Сегретто сидит в какой-то Яме. Там дети. Но с другой стороны — Сегретто называют детоубийцей. Маньяк, что ли? Похищает детей — пытает, убивает? Или сдает их Прежним, как барон Урхолио? Чертов Йорик не рассказал подробностей. Но я все равно не собираюсь осуществлять заказ. Я не конченая тварь, которая убивает за бабло направо и налево, старый Джорек — сдох. Теперь есть новый Джорек — малость грязный, но почти святой. И я, черт подери, докажу это! Словами, поступками и всем, чем можно. Я сломлю клятву креал-вэй-марраггота. Не знаю как. Но — сломлю. Если, конечно, генерал не надумает положить мою рыжую голову под топор.

— Кхм… Ты, Кларенс… Ты мне понравился. Пожалуй, я спасу сейчас твою шкуру и возьму с нами. Только не говори со своим дурацким акцентом — «карашо».

— Хорошо.

— «Кфарашьо» тоже не говори, ха-ха-ха!

— Хорошо.

— Упорный, да? За месяц станешь моим десятником, если глейв не поглотит нас раньше. Ты воевал? Ты развитый малый, я вижу. В седле держишься твердо? Ну, что умолк, пузыри из носа? Радуйся, попал к хорошим людям! Только не говори — «я сокласхен»!

Да нет у меня пузырей… пока. Хотя самочувствие, прямо скажем, хреновастенькое.

Я молча пожал плечами. В солдаты — так в солдаты. Сбежать всегда успею. Главная на теперешний момент задача — спасти свою шкуру. И, черт, я только сейчас, с подачи генерала, отчетливо заметил, что говорю с акцентом. С неслабым таким, скажем, как армянин на русском. Раньше как-то не отдавал себе в этом отчета — восточный аквилон Джорека казался естественным и не резал слух. Блин, как же он с такой приметной внешностью, с акцентом этим растреклятым, умудряется убивать людей? Убийца — профессия, все же, тихушная. Если постоянно будешь вламываться к жертвам с гиком и свистом — рано или поздно тебя самого устранят.

Болгат вдруг повел головой, нос-картофелина сипло втянул воздух.

— Джентро, Вако, туман густеет, или мне это кажется?

— Густеет, — подтвердил Джентро.

— Истинно, — добавила Вако — крупная дама не первой свежести. На передней луке ее седла лежал готовый к бою топор с длинным клевцом на обухе. Во как. В Корналии процветает гендерное равенство? Или в солдаты берут только вот таких, не шибко красивых женщин? Но, по-моему, разгадка в другом: с профессиональными бойцами у генерала напряженка.

— Кхм… Где эти дристуны? Где повозка?

Туман вдруг обжег холодом. Скверная мелкая дрожь поднималась от ног к самому горлу, наваливалась слабость, от запахов тлена и лошадиного пота начинало мутить.

Болгат метнул на меня взгляд, прицокнул языком:

— Знобит? Ты в тумане, конечно, куковал долго…

— Сегодня… туман захлестнул, когда вызволял… недомерка.

— Выходит, рыжий, ты нахлебался под завязку. Кровь переполнилась глейвом, теперь он расползается по твоим органам. По всему, кхм, телу. Скоро начнется превращение, и станешь ты как тот живоглот…

У меня подогнулись колени. Не будь рядом столько свидетелей, я бы, пожалуй, тупо заорал в истерике. Слишком много всего за один день, а теперь еще и это!

Я через силу выпрямился, вскинул голову: пространство за лошадиными крупами уже налилось чернотой. Проклятый туман оседал на доспехах мириадами сверкающих капелек, а каждый фонарь окутал сияющим ореолом, который вытягивался огненным шлейфом, если фонарем двигали.

— Глейв — это… что? Яд?

Болгат рассыпался коротким смешком:

— Не совсем. Брат Архей тебе пояснит. Суб… как там, Крейн?

— Субстанция, — сказал Архей мрачно.

— Во, субстунанция. Рыжий, маги тебя вылечат в городе. Не боись, трудней гонорею лечить. А ты и правда… издалека, раз не слышал о Сумрачье.

— Глейв — дыхание чужого мира, — сказал брат Архей. — Прядильщик перекачивает его к нам. Отравление вызывает… превращение.

Твою же дивизию!

Я-Тиха со свистом втянул ядовитый воздух. Йорик ошибся — глейв сломил даже регенерацию Джорека. И теперь… Трясущейся рукой я указал на живоглота.

— В… в это? Вот в это я могу превратиться?

Архей развел руками, затем спрятал мечевидный кристалл обратно в суму.