Тайны и герои 1812 года - Арсений Александрович Замостьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Известия о смерти (а, может статься, и туманные слухи о гибели) императора застали Платова в Оренбурге. Новый император прервал поход, вернул армию и осыпал милостями Платова. Получив чин генерал-лейтенанта, Матвей Иванович был назначен наказным атаманом Войска Донского — вместо умершего в августе Орлова. Молодой император Александр Павлович всецело доверяет новому атаману: «Известные ваши достоинства и долговременная и безупречная служба побудили меня избрать вас в войсковые атаманы Войска Донского на место умершего генерала от кавалерии Орлова». Именно Платов был фактическим основателем города Новочеркасска: Черкасск ежегодно затопляло при разливе Дона — и было решено перенести казачий город на возвышенность. В мае 1807 года полки Платова успешно действовали на реке Алле против корпуса Нея. Осенью Платов получит высокую награду — Георгия второго класса.
Продолжалось «времечко военно», и в 1808–1809 годах Вихорь-атаман сражается на Дунае под командованием Багратиона, отличившись при взятии Гирсова, в бою при Рассевате, при осаде Силистрии, где захватил в плен пашу Махмуда. Громит турок у Татарицы. Платову присваивают звание генерала от кавалерии. Своенравный, многоопытный генерал, устоявший и при Прейсиш-Эйлау, он не разделял всеобщего увлечения Наполеоном. Всегда отзывался о Бонапартии с презрением и ненавистью; отказался от французской награды в дни тильзитской дружбы бывших и будущих противников. «Хотя быстрый взгляд и черты лица его показывают великую силу ума, но в то же время являют и необыкновенную жестокость. Этот человек не на благо, а на пагубу человечества рожден» — так охарактеризовал Платов Наполеона после личной встречи. Иные отпрыски аристократических семей считали Платова простаком, но при коротком знакомстве выяснялось, что атаман — не просто удачливый рубака, но человек с отменным и своеобразным чувством юмора (сам Ермолов ценил шутке «в своём роде»), умеющий точно разбираться в людях, в том числе — и по внешности, по гримасам, манерам. Цепкий был взгляд у атамана!
К началу Отечественной войны Платову было уже под шестьдесят. По меркам того романтического времени — старик! Нелегко ему было подчиняться Барклаю: этого мужественного шотландца не привыкли воспринимать в качестве главнокомандующего, а уж Платов, помнивший полководческие длани Румянцева, Суворова, Потёмкина, Репнина, к приказам Барклая нередко относился со старческой прохладцей.
Широко известная легенда гласит, что Платов намеревался отдать в жёны свою красавицу-дочь Марию тому казаку, который пленит Наполеона. Такой эмоциональный всплеск был характерен для Платова; подобно Суворову, атаман понимал, что крылатое острое словцо, объединяющее армию, вселяющее веру в полководца. Он понимал агитационную важность фольклора и был в известной степени артистом. Хотя, конечно, это, в первую очередь легенда.
Платов окутан легендами, как мало кто другой в поколении полководцев 1812 года.
Казачий корпус Платова входил в 1-ю армию Барклая, но по тактической необходимости занялся прикрытием отступавшей 2-й армии Багратиона. 28 июня была одержана первая в кампании 1812 года победа над французами: у Мира корпус Платова разгромил 9 неприятельских полков. Против казаков выступила дивизия генерала Рожнецкого — польские уланы. Следуя давним инструкциям Суворова, казаки, как говорил Платов, «бросились в дротики» — выучка в этом деле была на высоте. На исходе дня Платова поддержала бригада генерал-майора Кутейникова — и кавалерийское сражение окончилось разгромом Рожнецкого. «Поздравляю Ваше сиятельство с победою, из шести полков неприятеля едва ли останется одна душа, или, может быть, несколько спасется. У нас урон невелик», — писал Платов Багратиону. За время отступления до Смоленска полкам Платова удалось взять в плен 1300 противников.
Платов носил высокий чин полного генерала, но, из-за недоверия Барклая и Кутузова, скептически относившихся к военным талантам казака, под командованием атамана редко сосредотачивались большие силы. В августе Барклай отстраняет Платова от армии, буквально накануне Бородинского сражения генерал возвращается к войскам из Петербурга. Казаками укрепляли разные позиции — и в кулаке Платова во время сражения оставалось не более двух тысяч сабель. Смелый рейд конницы Платова и Уварова (в составе уваровской кавалерии был и элитный лейб-гвардии Казачий полк генерала В.В.Орлова-Денисова) в разгар Бородинской битвы ударил по тылам Наполеона, чем значительно ослабил наступательный удар Великой армии. Шесть казачьих полков — корпус Платова — переправились через Войну выше Беззубова и перелесками вышли в тыл французов. Всего в операции, по сведениям В.Безотосного, приняло участие 4, 5 тысячи кавалеристов Платова и Уварова. Наполеон бросил против них до 15 тысяч войск. Нередко упоминают «десять казачьих полков», находившихся под командой Платова в день Бородина. Однако не все силы Платов бросил в атаку. К тому же ещё 23 августа отряд из четырёх полков под командованием подполковника М. Г. Власова был отправлен к нижнему течению Колочи и, по сведениям Безотосного, в рейде Платова участия не принимал. В любом случае, очевидно, что Кутузов не укрепил атаку силами, достаточно серьёзными для решительного успеха. Тактическую задачу-минимум Платов и Уваров, вопреки мнению командования, выполнили, дали передышку защитникам русским позиций.
Деятельность обоих генералов вызвала неудовольствие Кутузова, который либо большего ожидал от рейда, либо просто дал волю давнему своему раздражению вольным поведением обласканного при дворе атамана. Кутузов отозвал гвардейцев Уварова и казаков Платова обратно, прервав атаку в трём часам дня. Между тем, именно казаки добыли половину пленных французов Бородина — полтысячи. Платов и Уваров не попали в списки награждённых после Бородина. По ряду свидетельств, не участвовал генерал от кавалерии и в военном совете в
Филях. Впрочем, на этот счёт существует несколько взаимоисключающих свидетельств.
Ясно одно: вскоре после Бородина Кутузов на некоторое время отстраняет Платова от командования корпусом, и атаману больших усилий стоило вернуть свою роль в действующей армии. Ермолов писал: Кутузов «не имел твёрдости заставить Платова исполнять свою должность, не смел решительно взыскать за упущения, мстил за прежние ему неудовольствия и мстил низким и тайным образом». Вот и пошли гулять слухи о бородинском запое Платова, который-де бездействовал целый день и не выполнил приказа главнокомандующего. Не раз Платова критиковали за неумение командовать большими войсковыми соединениями, за невнимательное отношение к пехоте и артиллерии. Его стихией была конница, неожиданные рейды и стычки. И в этом качестве Платов был полезен армии как никто другой. В конце кампании Кутузов обласкает Платова: «Почтение мое к Войску Донскому и благодарность к подвигам их в течении кампании 1812 года, которые были главнейшей причиной к истреблению неприятеля». Насколько искренними были эти комплименты — установить невозможно.
