Синее море, жёлтый песок, или Семь месяцев не предел - Нинель Языкова

В отличие от меня, Костя весел и счастлив. Он без всякого взял, да и рискнул. Смело сделал свой шаг. И ни о чем не тревожится. Не жалеет. Вон с ребятами во дворе висит в гамаке и посвистывает бравурный марш. Конечно, ему хорошо. Он выспался. А я всю ночь не спала, думала.

Уже и Костя видел десятый сон. И Ева осторожно, бочком протиснулась мимо нас и легла тихонечко в ногах на краю постели. Наверное, была на стреме. Вдруг незнакомец разозлится, и пнет её. Будет откуда быстро смыться.

Умная кошка. Молодец. Она сразу поняла, кто в доме хозяин. Сразу учуяла доминанта Константина. Поэтому, погладить себя дала, но немного. Чуть-чуть. Всё косилась на мужскую руку. А я нервничала. А вдруг цапнет? Что тогда? Но Ева терпела. Только уши сильно прижимала.

И вот теперь они спали, а я нет. Было пять часов утра, а у меня сна ни в одном глазу. В доме стояла тишина. Даже Ксеня еще не встала и не начала свою бурную деятельность.

Мне вдруг страшно захотелось на море. Я ведь по своему гороскопу рак. Знак воды. Поэтому, воду обожала во всех её проявлениях. То ли море, то ли река, мне было все равно. Лишь бы окунуться в их ласковые волны.

Я тихонько, чтобы не разбудить Костю, слезла с кровати, надела купальник, накинула халат и выскользнула из комнаты.

На дворе была прекрасная погода. Ярко светило солнце. Радостно пели утренние птицы, и я легко шла по дороге к морю. Так легко и свободно, словно не было этой бессонной ночи, и этих тревожных мыслей.

Я даже не заметила, как очутилась на берегу, потому что по пути сюда прокручивала в голове всю свою прошлую жизнь. Своё прошлое замужество. Его положительные стороны, и отрицательные. И поняла, что отрицательных сторон было значительно больше, чем положительных. Но там я оставляла себе лазейку в случае чего. Там был обыкновенный гражданский брак. И был возможен обыкновенный гражданский развод. А что здесь?

А здесь у меня венчальная лихорадка, думала я, окунаясь в прохладное и прозрачное море. Вчера был небольшой шторм. Мы купаться не ходили. Да и день был сумасшедший. А за ночь море успокоилось. Разгладилось. Превратилось в огромное серебряное зеркало, сквозь которое видно было глубокое дно.

Не было никого на этом диком пляже так рано утром. Ни единой живой души. Красота. Можно хоть чуточку поплескаться в одиночестве. Наедине с природой, так сказать. Не оглядываться на окружающих, и быть самой собой.

Я плавала, ныряла, наслаждалась. И единственными свидетелями моего наслаждения были морские чайки, которые точно так же, как и я, ныряли и покачивались на воде, с опаской косясь в мою сторону.

Мне казалось, что море, как всегда, будет на моей стороне. Что его ласковые волны сотрут из моей головы, терзающие меня, мысли. Промоют, и прополощут мою буйную головушку. Но, этого не случилось. Море осталось глухо к моим мольбам. Оно решило, что я должна сама разобраться в своих переживаниях.

И оно было право. Мне оставалось только осознать и согласиться с тем, что обратной дороги нет. Что все уже решено и продумано за меня. Что запасного выхода, как в заводском клубе, нет. Если что, развестись я уже не смогу. Церковь разводов не дает. Только, по-моему, в двух случаях. В моем — это когда от жениха дурно пахнет. И при физиологической сексуальной несовместимости.

Ну, во-первых, Костя у меня не то, что вкусно пахнет, он просто благоухает. У него, даже, простите за такую интимную откровенность, нижнее белье с ароматным запахом. Поставил на свою полочку в шкафу освежитель воздуха. И теперь от его трусов и маек несет мужским парфюмом аж за три версты.

Да и сам чистюля. Утром и вечером из ванной комнаты не выгнать. Все время моется. А что там мыть, Господи? Нигде складочки нет. А если и есть, то такая маленькая и незначительная, что на нее и трех минут хватит. Так что здесь зацепиться не за что.

Теперь о другом. О сексуальной несовместимости. Тут так же всё ясно, как в майский погожий день. Вон она — «несовместимость». Выпирает уже восьмой месяц. Да, и по выражению моего лица видно, какая у меня сексуальная жизнь. Оно у меня стало просто блаженное. Как будто я с утра и до вечера ем эскимо. Улыбка весь день от уха до уха. Мотивчики всевозможные мурлыкаю круглосуточно. А сияние глаз только усилилось. Так и брызжут во все стороны. Так и слепят. Только глупый может не заметить, или абсолютно равнодушный человек.

И что? Какой итог всему этому? А итог один: развода мне не видать, как собственных ушей.

Вот те нюансы, которые я знала, и которые я разложила по полочкам, сидя уже за столом за завтраком. От мыслей, которые роились у меня в голове, и которые не давали никакого покоя, я не могла ничего есть. Пирожок застревал в горле. Я пила один компот, и думала про эти полочки, а они выстраивались у меня в мозгах, словно стеллажи в магазине. Пустые и чистые. Хоть бы какой маленький советик на них завалялся, что ли.

Эта борьба между «да» и «нет» не давала мне покоя даже тогда, когда я с подругами собиралась на свое венчание. Когда задумчиво, в мыслях, стоя у окна, я смотрела на своего любимого, теребила свой медальон, свой талисман, и спрашивала сама себя, глубоко заглядывая себе в сердце: «А хочу ли я этого развода? Нужен ли мне этот запасной выход?»

А не хочу! И не нужен! Так ясно и так отчетливо я вдруг увидела ответ на мучивший меня вопрос. Он вспыхнул у меня в глазах, и сразу всё стало на свои места. Я посмотрела на происходящее другим взглядом. Словно заново заглянула в калейдоскоп. Те же камушки, тот же состав, а повернула разок, и всё иначе. По-другому. Всё резко изменилось. Всё вокруг засияло и заиграло веселыми яркими красками. И моё настроение. И радостные лица Ксени и Маричики. И счастливые рожицы моих девчонок.

Те ранним утром пошли в сад, и сплели мне венок из полевых цветов. Я надела венок на голову и почувствовала себя в нем красавицей. Только одежда моя не соответствовала празднику.

Я, ведь, не думала и не гадала, что попаду в такую ситуацию, и выходного платья не брала. Ну, скажите мне, пожалуйста, куда тут ходить? На дискотеку? Да если бы она здесь и была, ну разве я пошла бы на неё? Конечно, нет. В кино? Кинотеатры, как класс вообще нигде, практически, не существуют. В кафе? Летом в кафе можно пойти и в шортах. Поэтому, вечерних нарядов в моем гардеробе не было.

Маричика хотела мне предложить что-нибудь из своих вещей, но что я могла сейчас в таком виде на себя надеть? Так что, на мне был мой единственный летний сарафанчик, и единственное подвенечное украшение — венок, который венчал мою голову, словно корона принцессу.

Да, именно принцессой я себя и ощущала. А там, во дворе в гамаке со своими дружками оруженосцами, ждал меня храбрый принц, который должен был взять меня за руку и отвести под венец.